Слепой. Большой куш - Воронин Андрей. Страница 1

Андрей Воронин

Слепой. Большой куш

Глава 1

Пришло время поговорить серьезно.

– Всего товару на двенадцать лимонов, – подытожил человек с серебристо-седыми усами, которые резко выделялись на красноватом лице.

– В каких единицах? – сморгнул собеседник.

– В наших родных – зеленых.

– Говоришь, всего восемь? По сколько на нос выходит? – человечек с прилипшими ко лбу завитками волос стал делить на листке бумаги в столбик.

– Е-мое, а еще с высшим образованием…

– В виде отвлеченной задачи я тебе любые интегралы решу. Но когда дело доходит до денег, у меня математические способности пропадают. Должно быть, конечно, наоборот, но так уж сложилось.

Закончив вычисления, человечек кивнул сам себе и снова поднял на собеседника круглые глаза:

– Значит, решил, что нас будет именно восемь – ни больше ни меньше? Хотя на людях лучше не экономить.

– Водиле надо сидеть за рулем, бойцу смотреть по сторонам. Если человек занимается сигнализацией, он не должен держать в одной руке пушку и каждую минуту оглядываться. И так далее.

– В любом случае организатор ты, тебе видней. Кто платит за музыку, тот танцует девушку.

– Не спеши, Гога, – остановил краснолицый. – Ты должен задать все вопросы сегодня, а не завтра.

– Я человек не въедливый, но если ты настаиваешь… Вопрос по существу: как будем цацки приходовать?

– Каталог выставки уже напечатан, там есть оценочная стоимость каждого штучного камня, каждого украшения. Мелочевку будем считать по рыночной стоимости карата.

– С учетом вида огранки?

– Фирма-то одна. Они гранят мелочевку на один манер.

– Тогда вопрос закрыт.

Гога провел рукой по волосам. Бесполезно: завитки остались на месте.

– Так ты не хочешь нас собирать?

– Не вижу смысла.

– Все равно ведь увидимся завтра.

– Терпеть не могу коллективных обсуждений и фоток на память. Ты бывал когда-нибудь на заседаниях райкома комсомола?

– Чур меня, – всплеснул руками Гога. – Нет, конечно.

– А мне вот довелось в молодости поприсутствовать. С тех пор даже на троих не могу ничего обсуждать, блевать тянет. Если есть личные пожелания, могу передать остальным. Один, например, попросил, чтоб ни на ком не было грязных носков.

– Главное, чтобы мне обеспечили тишину. Сам понимаешь…

– Теперь о принципах «демократического централизма». Никаких междусобойчиков. Пока я в поле зрения, все обращаются ко мне и слушают мои команды. Если нет меня рядом, приоритет получают люди из силового прикрытия.

– А если они начнут противоречить друг другу? Такое ведь может произойти.

– Слушайся человека в черной майке с широким поясом вроде армейского.

– Как нам друг к другу обращаться? «Эй, товарищ»?

– Не морочь голову. Прямо как тот англичанин из анекдота, которого не представили женщине. Слава Богу, на одном языке говорим, поймем друг друга.

* * *

Краснолицего усача звали Вождь. Не в комсомольском смысле, а совсем в другом. Цветом лица и густыми черными волосами, доходящими до ворота рубашки, он напоминал индейца. Точнее, не аутентичного «Виннету», а заслуженного актера, которого подобрали для этой роли.

Коренастый, с продольными складками на переносице и подбородке, он был прирожденным организатором. Он давно понял, что в жизни главный талант – умение «работать с людьми». Врожденные способности к такой работе ему не нужно было специально развивать.

Если бы он имел талант поддакивать и лизать задницы вышестоящим, он бы сделал себе карьеру еще в молодости, среди «вечно молодых» комсомольских деятелей. Но по духу Вождь был анархистом: не признавал над собой никакой власти, и подчинение ему других тоже оказывалось временным. Подельников он менял после двух-трех удачных съемов «кассы».

Из теперешнего состава пятеро уже удостоились чести поработать под его началом. К ним он добавил только Гогу и Глюка. Специалист по сейфам в прошлый раз не понадобился, как и спец по сложным охранным системам. Новая цель была покруче…

– Бриллианты везут на выставку со всей Европы.

– Тогда нам лучше брать выставочный зал, – заявил крепыш с черным кожаным поясом шириной в четыре пальца.

– Умный, сил нет. Сможешь зал гробануть, сниму перед тобой шляпу.

– Не знаю… – дрогнул под пристальным взглядом Вождя бывший спецназовец. Его по-детски курносый нос плохо сочетался с тяжелой челюстью. – Я просто имел в виду, что цацек там будет в десять раз больше.

– В двадцать раз. Представляешь, какие там меры предосторожности? Но если у тебя есть готовый план…

– Откуда, что вы? Мое дело нажимать на курок.

– Тогда слушай меня, скромного человека, который не претендует хапнуть всю выставку. «Carrier» привезет побрякушки самолетом – у компании есть свой «борт». На летное поле подгонят броневичок – он поувесистей, чем был в прошлый раз у инкассаторов. В нем нет даже бронированных стекол, экипаж смотрит на дорогу в самый настоящий прицел.

– И как водила рулит при таком обзоре?

– Все делает компьютер. Получает со спутника карту и рулит куда надо, сканируя движение и сигналы светофора. Водитель чисто на подстраховке.

– Колеса у этого чуда-юда тоже бронированные?

– Шутки шутками, но они прикрыты специальными защитными экранами. Выстрелом не пробьешь, разве только пуля полетит строго горизонтально в сантиметре над асфальтом.

– Как им шип на дороге понравится?

– А сканер на хрена? Уж если он встречные и поперечные тачки отслеживает, то состояние дорожного покрытия тоже видит наперед.

– И какой дает сигнал? На останов?

– Только никто из броневика не вылезет. Будет эскорт на мотоциклах, они все моментом подчистят. Сколько наберется этих ребят, я точно не знаю, но никак не меньше четырех. Плюс еще две-три полицейские машины – вклад городских властей.

– Маршрут, наверное, держат в секрете?

– В любом случае закоулками камни не повезут. Скорей всего, вот здесь: мимо Конгресс-центра по Нусельскому мосту, дальше по Легеровой мимо Национального музея, – краснолицый провел пальцем по туристической карте центра города, где отмечены важные достопримечательности. – Не доезжая вокзала, завернут по Рузовой. Хотя могут и специально выбрать кружной путь.

– Движение полицаи перекроют?

– Вряд ли. Зимой сюда привозили на выставку картины Веласкеса из Прадо. Тогда движение перекрыли всего на полчаса. Но мэрию обделали в газетах за наплевательство на интересы горожан, и они теперь десять раз подумают, прежде чем полностью освобождать улицы на маршруте. Наверно, просто организуют зазор впереди и сзади максимум метров на пятьдесят.

– Так вы хотите по дороге их перехватить? – пальцы правой руки Курносого невольно сжались в кулак.

Вождь отмахнулся от его предположения, как от мухи.

– Исключено. Я одного боюсь: лишь бы они все просчитали, лишь бы не дали повод каким-нибудь придуркам полезть на дело раньше нас. Знаешь, сколько в Праге любителей? У кого-то наверняка возникло желание поживиться, вот я и хочу, чтобы оно отпало.

– А мы когда будем камни брать?

Оба сидели за столиком в кафе на Староместской площади. Радовали глаз старинные, умело отреставрированные дома и цветочная клумба с пестрыми маргаритками.

– Когда прибудут на место. Запомнил план первого этажа?

– Туточки, – курносый с гордостью похлопал себя по макушке с первыми признаками ранней плеши.

Современное здание на Златницкой улице предназначалось для разного рода VIP-мероприятий. Именно здесь, а не в картинной галерее или Национальном музее выставлялись придворные портреты Веласкеса, а несколькими годами раньше – сокровища гробницы Тутанхамона. Здесь проводились и совещания важных персон, например министров экономики Евросоюза. Ни одно здание в Праге не могло похвастаться таким уровнем безопасности.