Ужас Дикого Леса 3 (СИ) - Горъ Василий. Страница 63

— Тогда предлагаю отправиться по маршруту «ванная-кухня-кабинет» и заняться, наконец, планированием акции… — подытожила Лада. — Только я потом немного отвлекусь, чтобы перестелить постель.

— Тогда я организую закуски… — вскочив с кровати, воскликнула Мамба, а Оля с наслаждением потянулась и закончила:

— А я расскажу об успехах остальных родичей. И начну, пожалуй, прямо сейчас…

Успехов, как оказалось, хватало. Самый большой рывок вперед сделали телохранители. Стараниями Елизаветы, Таисии и Людмилы Колун прорвался в седьмую, Потапыч со Швеллером — в шестую, а Кайман в пятую звезду по боевому направлению. Кроме того, мужики всей толпой взяли «пятерку» в Воле и «обрели» стандартный комплект целительских заклинаний. А Лада на радостях добыла и приживила им продвинутые покровы.

Целительницам, занимавшимся экс-Конвойными, было не до самих себя, но мои благоверные компенсировали им потерянное время все теми же покровами, а Ампула, прорвавшись в седьмую звезду Воли, открыла чувство металла и пространственный карман!

В принципе, обо всем этом можно было сообщить от силы за минуту, но ближница по-настоящему гордилась достижениями родственников, поэтому не ограничивалась сухими фактами, а рассказывала веселые истории, связанные чуть ли не с каждым успехом. В процессе как следует разошлась и описала проделки мелких ирбисов. Впрочем, стоило нам оказаться в кабинете, как всю ее веселость как ветром сдуло — она скопировала себе исходник и файл с моими выкладками, ушла в работу и потерялась во времени эдак минут на двадцать. А потом вернулась в реальность, привлекла к себе внимание тихим покашливанием и… похвалила. Меня-любимого:

— Растешь, однако: в твоем плане нет ни одного серьезного недочета, а несерьезных — раз, два и обчелся. Единственное, что смущает — это количество трансформаций внешности и указанные тобой временные отрезки: боюсь, что я настолько быстро нормальные личины не натяну.

— В том случае, если будешь ее создавать с начала и до конца! — ехидно улыбнулся я. — А я предлагаю разбить процесс на два отдельных этапа: вы создадите заготовки, а я доведу их до ума. Само собой, в том случае, если все пойдет через задницу, и они нам потребуются…

…Государственную границу Турана перешли семнадцатого апреля в четвертом часу утра километрах в тридцати от северной оконечности озера Маркаколь. Кстати, без какого-либо превозмогания, ибо в этой части Алтая граница располагалась в области с магофоном под одну целую и восемь десятых по шкале Оберта, что, мягко выражаясь, затрудняло не только инженерное, но и боевое обеспечение ее охраны. Да, через какое-то время мы добрались и до техно-артефактной сигнализационно-заградительной полосы, рассчитанной на автоматическую фиксацию места нарушений и определение направления движения простецов или одаренных в ранге вплоть до мастера четвертой звезды, но преодолели ее даже без особой потери темпа. Потом чуть скорректировали направление движения, пронеслись вдоль восточного берега водоема площадью в четыреста пятьдесят с лишним квадратных километров, расположенного на высоте тысяча четыреста сорок семь метров над уровнем моря, повернули на юго-запад и «допрыгали» до элитного курорта Матабай.Высшая аристократия этой части Турана, как правило, приезжала в свои поместья в середине лета и пропадала в них до начала осени, так что народа в населенном пункте оказалось совсем немного. Но мы не расслаблялись — под отводом глаз и всеми необходимыми пассивками «прокрались» вдоль кромки воды до одного из самых «скромных» эллингов, в который, вне всякого сомнения, запросто поместился бы торпедный катер проекта «Черномор», и на пару минут зависли перед трехметровым кованым забором, завитки которого складывались в фрагменты Гаты — семнадцати поэтических гимнов пророка Заратуштры, обращенных к Ахура-Мазде. А когда налюбовались результатом трудов неведомого, но фантастически талантливого и трудолюбивого кузнеца, как следует изучили поместье господина Бахтияра Ашрафа чувством металла и занялись делом. В смысле, «попросили» Снежану вырубить здоровенных сторожевых псов, шарахавшихся по территории поместья, перемахнули через красивое препятствие, незримыми тенями пронеслись по восхитительному парку, оставили Равиля, Злату, Ворчуна и Черныша возле въезда в подземный гараж, а сами отправились в «путешествие» по ажурным балконам особняка. Следом за соколом-сапсаном, успевшим отработать свой хлеб с маслом и обнаружившим сразу несколько неплотно прикрытых дверей.Оказавшись на самом первом, расположенном на пятнадцатиметровой высоте, я огляделся по сторонам, на пару секунд задержал взгляд на куполе очень скромного храма, посвященного божеству войны Вэртрагну, задавил появившееся желание посмотреть на самый главный вид священного огня зороастрийцев — аташ-бахрам — который запрещалось видеть иноверцам, и попрыгал дальше. А на четвертом перемещении не поверил картинке с гибкого щупа, бесшумно скользнул в помещение, оказавшееся хорошо оборудованным и вполне современным кабинетом и вгляделся в лицо седовласого мужчины, восседавшего за столом руководителя.Убедившись в том, что вижу перед собой не кого-нибудь, а главу рода Ашраф, мысленно взвыл от счастья, продублировал картинку супругам и вслушался в то, что владелец поместья втирает двум туранцам помоложе. А минут через восемь-десять заскучал — один из авторитетнейших богословов северо-востока Турана обвинял родичей-финансистов в редком скудоумии, недобросовестности и в чем-то там еще, перечислял все ошибки, допущенные ими за последние десять лет, и «страдал» из-за того, что их великий род начал вырождаться.Слава всем богам, сотрясать воздух, обещая недоумкам все кары земные и небесные, ему быстро надоело, и уже в начале десятого господин Бахтияр отпустил мужиков восвояси. После чего ткнул в сенсор рабочего терминала, связался с секретарем, сидящим в приемной, строго-настрого запретил себя беспокоить, заблокировал дверной замок, выключил обе внутренние камеры и вывел на экран визора… китайский маджонг!«Миленько!» — мысленно усмехнулся я, перемещаясь к нему за спину, и вложился сначала в дезориентацию, а затем в целительский сон.Супруги, среагировавшие на исчезновение покрова на нашем «клиенте», нарисовались в кабинете чуть ли не раньше, чем обмякло вырубленное тело. Увидев, что я уже вскрылся, покосились на большой экран, без труда сделали напрашивавшийся вывод, скинули отводы глаз и попадали в ближайшие кресла. А когда в помещение влетела вызванная мною совушка, приземлилась на столешницу и деловито подошла к «пациенту», почти одинаково вытянули ноги и расслабились……В точном соответствии с законом подлости «один из лучших знатоков Авесты во всем Туране» оказался узким специалистом. В смысле, мог бредить практически на любые темы, связанные с этой священной книгой, но не более. Более того, даже во времена послушничества изучал не ее саму, а отдельные главы труда, написанного его преподавателем. Дабы как следует прогнуться и, в конечном итоге, добиться как можно более престижного распределения!К сожалению, для того, чтобы в это врубиться, нам четверым пришлось провести в глубочайшем полутрансе по два реальных часа и проанализировать чуть ли не все детство, юность и молодость этого болтуна!!! Разочаровались — жуть. Но лишь краешком сознания, ибо сразу после осознания проблемы переключились на запасной план, предусмотрительно подготовленный как раз под такой случай. Да, рисковали, причем по-крупному, ибо создавали матрицу поведения господина Ашрафа, что называется, на коленке, пусть и с активным использованием его памяти и архива камер СКН поместья, раз пятнадцать переделывали программу поведения первой марионетки Снежаны, четырежды устами «терзаемого» туранца посылали его домашних куда подальше прямо через дверь, а закончили ментальное изнасилование только в третьем часу дня. Зато результаты этих трудов порадовали до невозможности: в решение горе-богослова немедленно отправиться в Узунбулак, к «самому» Гэрэею Фазели, дабы приобщиться к его мудрости поверили и личный секретарь Бахтияра, и его супруги, и наследник!Скажу больше: кое-какие аргументы, вложенные в уста несчастного туранца Умницей-Разумницей, лучше всех изучившей блок информации о характере «отца всех богословов», подарили нам возможность отправиться в путешествие длиной в шестьсот с лишним километров… в компании одного-единственного «довеска», родича главы рода Ашраф, которому было поручено исполнять обязанности водителя и телохранителя. Почему? Да потому, что стодвадцатисемилетний Гэрэй был настоящим аскетом-фанатиком и на дух не переносил ни всего того, что дала человечеству цивилизация, ни каких-либо намеков на роскошь. Ну, а ни разу не аскетичный прусский автодом «Kranich» в качестве средства передвижения Бахтияр выбрал с моей подачи: я оценил объем салона этой восьмиколесной дуры, созданной на базе туристического автобуса, еще во время первого этапа планирования этой операции. И даже прикинул, когда, где и как возьму на борт супруг, ирбисов и Ветерка.К сожалению, с момента уведомления домочадцев нашей марионетки о планируемой поездке до реального выезда из дому прошло порядка полутора часов, и практически все это время мы проторчали в кабинете, пялясь в экран рабочего терминала и страшно нервничая. Ибо, по определению, не могли присутствовать при сборах, подсказывать ответы на многочисленные вопросы и исправлять ошибки, а императивы, придуманные и вложенные в сознание туранца чуть ли не бегом, периодически давали мелкие «сбои». Так, к примеру, после долгого и сытного обеда этот гад чуть было не согласился с предложением младшей жены немного поспать перед долгой дорогой. А во время обсуждения последнего этапа «паломничества к аскету», который «Бахтияр» планировал пройти пешком, вдоль дороги и босиком, «решение приобщиться к мудрости отца всех богословов» основательно поколебалось из-за стенаний внучки, пожалевшей изнеженные стопы любимого батюшки!В общем, в тот момент, когда горе-богослов все-таки поднялся в салон своего автодома, упал в широченное кресло и приказал родичу трогаться, я на полном серьезе мысленно поблагодарил Макошь за помощь. А после того, как машина выехала за пределы поместья, бесшумно пересадил совушку в соседнее кресло, встал, ткнул пальцем в сенсор, поднимающий перегородку между пассажирским салоном и местом водителя, скинул с себя отвод глаз и снова «натравил» Снежану на Ашрафа.Это вмешательство в его сознание получилось совсем коротеньким, зато позволило в нужном месте озвучить одну-единственную команду и получить требуемый результат — Бахтияр ткнул пальцем в терминал, хмуро уставился на родича, появившееся на экране, и отдал «боевой приказ»:— Останови где-нибудь на обочине, заглуши двигатель и зайди ко мне…С этого момента богиня Судьбы подыгрывала нам со страшной силой: управляющий императив для водителя, вырубленного моей дезориентацией, придумался и прописался как-то уж очень быстро, всю дорогу до предместий Узунбулака проработал без единого сбоя и без какого-либо вмешательства с нашей стороны помог объехать две серьезные пробки; «паломник», последние лет пятьдесят передвигавшийся босиком исключительно по паркетным полам и коврам, смог пройти два с лишним километра по бездорожью и не умереть; Гэрэя Фазели, возле домика которого, судя по информации из архивов отдела благонадежности службы охраны общественного порядка Турана, чуть ли не круглые сутки толпился народ, никто не доставал, и так далее. Так что мы со спокойной душой включились в работу: Лада запрыгнула в строение через открытое окно, вырубила «отца всех богословов» дезориентацией, отправила в сон и подготовила к «общению» со Снежаной. А я проводил «паломника» в личный храм аскета, посадил на колени перед священным огнем и приказал поддерживать его до рассвета. Затем огляделся, оценил реально аскетичное помещение, некоторое время смотрел на пламя, вроде как, считающееся сыном Ахура-Мазды, и даже вспомнил названия основных «модификаций». Березасаванг — огонь, горящий перед Ахура-Маздой в раю, Атар — огонь, пылающий в храмах; вохуфриян — огонь, согревающий тела людей и животных, а также позволяющий им переваривать пищу; урвазишт — огонь растений, дарующий брошенному на землю зерну возможность цвести и плодоносить; берсизав — огонь солнца, вазишт — молнии и спэништ — огонь, используемый в быту. А вот переводы этих терминов в памяти не отложились — я помнил только то, что огонь в раю назывался высокоспасительным, и все. Впрочем, зороастризм, как религию, я изучал только для того, чтобы сдать соответствующий экзамен и не более, так что нисколько не расстроился. В последний раз мазнул взглядом по Атару, затем «просканировал» окрестности обнаружением жизни, убедился в том, что ирбисы, рассыпавшиеся по округе, бдят, и вышел из храма наружу. А потом поднял взгляд к звездному небу и запоздало сообразил, что нашему мелкому разведчику там уже некомфортно. Поэтому выделил меткой свое левое плечо, дождался приземления Ветерка, извинился за черствость. Конечно же, не только на словах, но и на деле — вернулся в храм, скинул отвод глаз, достал из пространственного кармана контейнер с мелко нарубленной курятиной и поднял ладонь с поздним ужином поближе к грозному охотнику.— Спасибо! — вежливо поблагодарил он и цапнул первый кусочек……Равиля, Златку, Ворчуна и Черныша кормил все там же, в храме. Но по очереди. Дабы не оголять подступов к домику «отца всех богословов» и как можно дольше разнообразить время дежурства. При этом двигался плавно, как беременная женщина, чтобы не разбудить сапсана, задремавшего на плече. Да, все равно будил, но он не обижался, так как чувствовал мои эмоции и знал, что я стараюсь. А после завершения кормежки настало время воздаяния — стоило мне затереть следы пиршества соответствующими навыками, снова нырнуть в невидимость, выйти из храма, подняться на вершину небольшого пригорка, сесть и залюбоваться огнями ночного Узунбулака, как мелкий хищник обжог мои чувства предвкушением, потребовал пересадить его на предплечье и еле слышно «защелкал» клювом.Этот вариант звукового сопровождения «общения» я слышал по десять раз на дню, поэтому невольно улыбнулся, нащупал гордо вскинутую голову, принялся поглаживать перышки и растворился в эмоциях Ветерка, искренне наслаждавшегося лаской. Эдак минут на двадцать и процентов на восемьдесят возможностей сознания. Ну, а оставшиеся двадцать продолжили наблюдать за окрестностями обнаружением жизни и чувством металла, контролировать каждое шевеление ирбисов, анализировать любые шевеления супруг и ждать хоть какой-нибудь «подсказки» от силуэта самого главного участника действа — совушки Снежаны.«Подсказки» от последней я, в итоге, так и не дождался. Зато заметил, что силуэт Софы торжествующе вскидывает кулак, отправил ей в личный канал знак вопроса и через считанные мгновения получил односложный ответ:«Да!!!!!!!!»Мне резко захотелось выяснить подробности, подсказать, что именно им надо будет сделать с Гэрэем Фазели сразу после того, как вся необходимая информация будет «скопирована» в память, но я понимал, что как минимум Мамба с Умницей в разы опытнее меня, так что сделают все по уму и без моих подсказок. Поэтому задавил эти желания на корню и отправил в семейный канал всего два слова:«Молодцы. Ждем…»Ждать и изнывать от нетерпения пришлось порядка сорока пяти минут. А потом Рыжая уронила в семейный канал довольно подробную инструкцию для меня-любимого, и я радостно начал шевелиться. Первым делом подозвал к себе Равиля и оставил охранять дрыхнущего Ветерка. Затем метнулся в храм, сообщил Бахтияру, что «отец всех богословов» готов его принять, и проводил к домику. Само собой, не вылезая из-под отвода глаз. А там получил море удовольствия, понаблюдав за процессом встречи двух апологетов веры в Ахура-Мазду. Что в ней было такого веселого? Да все! Ведь «марионетка номер два», насмешливо оглядев «марионетку номер один» в свете самого обычного факела, отыграла свою стандартную реакцию на «зажравшихся проповедников добродетелей». Причем чуть было не послала Ашрафа лесом, но в конце концов сменила гнев на милость и толкнула сразу две неслабые речи. О тридцати самых гнусных грехах на свете и тридцати главных путей добрых дел, которыми люди достигают небес. Причем озвучиваемая трактовка большинства пунктов мне понравилась намного больше, чем тот перевод «Суждений Духа Разума», который пришлось проштудировать в процессе подготовки к экзаменационным тестам по школьной программе. Развеселил и последний акт «вразумления неразумного», во время которого аскет подошел к «паломнику» вплотную, учуял запах одеколона, презрительно скривился и еще раз процитировал самый актуальный, по его мнению, тезис из «Дадестан-и-Меног-и-Храд»:— Из грехов, совершаемых людьми, грех противоестественной половой связи наиболее отвратителен!А потом сухо напомнил об искушениях Ангра-Майнью , развернулся на месте и ушел в дом.«Все, в их памяти намертво запечатлелась эта судьбоносная встреча, так что с этой стороны к нам не подкопаться…» — написала Оля в семейный канал, а через мгновение туда же упало и сообщение Софы:«Яр, гони Бахтияра к машине, а мы вас догоним минут через пять…»Я уронил в канал плюсик в знак того, что начинаю шевелиться, шепнул на ухо Ашрафу все необходимые команды, проводил взглядом несчастного мужика, прилично сбившего босые ноги о камни и поэтому кряхтящего чуть ли не на каждом шагу, мысленно усмехнулся и отправился за соколом. А после того, как взял его на руки и сообщил, что мы возвращаемся домой, вдруг получил в личку сообщение о ближницы, почему-то решившей, что я обиделся на краткость объяснений:«Яр, милый, мы просто торопимся как можно быстрее разделаться со всей обязательной программой и затираем как следы нашего присутствия в доме Гэрэя Фазели, так и последствия вмешательства в его разум. В общем, подробный доклад сделаем уже в автодоме, а пока обойдись, пожалуйста, этими двумя утверждениями: мы нашли ВСЕ, что требовалось, и получили подтверждения правильности твоих догадок от Знаков Макоши!»«Я не в обиде и никуда не тороплюсь!» — ответил я, представил реакциюУмницы на последнюю фразу и не удержался от шуточной подначки: — «Хотя вру — тороплюсь. Ибо прекрасно помню, что на создание сразу двух вторых контуров потребуется всего восемь-девять часов, и предвкушаю безумные прорывы…»