Враги за рубежом (ЛП) - Грей Р. С.. Страница 7

Мы добираемся до входа в школу, и Ной заводит учеников внутрь.

Они не спорят за то, чтобы остаться во дворе с классными ребятами, потому что вестибюль по сравнению с улицами Рима — это удивительно холодный морозильник. Проходя мимо меня, все ученики вздыхают с облегчением и вытирают со лба пот.

В отличие от детей на улице, которые выглядят чрезвычайно богатыми и привилегированными и которым, вероятно, все надоело, мои в восторге от этого места.

Здесь все шикарно с большой буквы Ш. Не сравнится со школами в Америке.

Фойе полностью выполнено из черного и белого мрамора, а в центре помещения стоит группа из трех статуй, которые, как я подозреваю, являются копиями греческих оригиналов. Они удивительно детализированы.

— Тут как в музее, — говорит Лиззи, подходя ближе к статуям.

— Это потому, что раньше здесь был музей, — говорю я ей, объясняя, что школа изначально была домом для кардинала, а в начале девяностых годов ее превратили в музей.

— Кардиналы… как бейсбольная команда? — спросил Зак, нахмурившись в замешательстве.

— Нет, как птица, идиот, — говорит Брэндон и закатывает глаза. — Да, конечно, бейсбольная команда. Как, по-твоему, парень мог позволить себе это место?

Я ухмыляюсь.

— Вообще-то, ни то, ни другое. Кардинал — это самый старший член духовенства католической церкви, уступающий только Папе. После смерти кардинала это здание некоторое время использовалось как музей, затем его подарили школе, и теперь это часть римской истории.

Мне кажется, что я держу их на краю их пресловутых кресел — обычная мисс Фризл, — и тут Исайя подталкивает Брэндона, указывает на ближайшую к нему статую и громко шепчет:

— Я вижу его зад.

Ученики разражаются хохотом.

Ну да, Рим был построен не за один день.

— Ладно, — говорит Ной, поднимаясь и привлекая всеобщее внимание. — Без обид, но от этой группы исходит сильный запах тела. Давайте найдем наши комнаты, чтобы все могли распаковать вещи и ополоснуться.

В который раз я думаю, что Ной великолепен.

Мы поднимаемся по центральной лестнице с нашим багажом, а дети следуют за нами.

— Ребята, как вы думаете, здесь водятся привидения? — спрашивает Лиззи, оглядывая темные углы коридора, как бы желая убедиться, что ничто не собирается выпрыгнуть и напугать ее.

— О, конечно. Держу пари, что труп кардинала бродит по ночам по коридорам, — говорит Брэндон, его глаза горят надеждой.

Ли закатывает глаза.

— Давайте проявим немного уважения к мертвым.

— Почему? Кардинал нас не слышит, — говорит Брэндон, снова обращаясь к Лиззи. — Или слышит? — Его голос приобретает классическое упыриное «оооооо».

Затем Исайя, воспользовавшись страхом Лиззи, выскакивает из-за колонны и во всю мощь своих легких кричит «Бу!».

Бедняжка Лиззи чуть не выпрыгивает из своей кожи, подбегает ближе к Кайли, и хватает ее за руку.

— Лиззи, здесь нечего бояться, — говорит ей Ной. — Если ты хочешь навестить мертвых, тебе придется пойти в склеп капуцинов.

Как и ожидалось, ученики немедленно останавливаются и поворачиваются лицом к Ною, их глаза расширены от любопытства. Я нехотя тоже делаю паузу, чтобы послушать его.

— Что это? — спрашивает Исайя, подходя ближе.

— Группа крошечных часовен, расположенных под римской церковью. Она содержит скелетные останки три тысячи семьсот монахов.

— Вы серьезно? — спрашивает Зак.

— Смертельно серьезно.

Его маленькая шутка пролетает мимо их головы, но я ухмыляюсь, глядя на пол.

— У монахов-капуцинов была давняя традиция подвешивать своих мертвых братьев для просушки. Их склеп, теперь открытый для публики, заполнен неподвижными одетыми скелетами. Монахи описывают его как место, где посетитель может задуматься о собственной смертности и таким образом искупить свои грехи.

— Нечестиво, — говорит Зак.

— Мерзость! — протестует Кайли.

— Кем вы являетесь сейчас, когда-то были мы; кем мы являемся сейчас, будете вы.

Эту цитату произносит голос с итальянским акцентом позади меня. Я оглядываюсь через плечо и вижу мужчину, приближающегося по коридору.

Он хорошо одет: слаксы, коричневые кожаные оксфорды и рубашка на пуговицах с закатанными рукавами. Он чрезвычайно красив. Его широкая челюсть прекрасно сочетается с острыми скулами и густыми темными бровями. Его карие глаза дополняют его оливковую кожу.

Он подходит к нашей группе, и его взгляд останавливается на мне, слегка прищурившись, возможно, с интригой, прежде чем он улыбается всем.

— Эта цитата из «Склепа капуцинов», — объясняет он, хлопнув в ладоши. — Я так рад, что вы уже начали интересоваться моим городом. Я Лоренцо Риччи, учитель Международной школы Святой Сесилии, а также руководитель наших летних программ обучения за рубежом.

Да, черт возьми.

Давай сделаем это, Лоренцо. Посади меня на заднее сиденье своей Веспы и погнали.

Судя по всему, Ноя он нисколько не впечатлил.

Лоренцо протягивает Ною руку, Ной принимает ее и представляется, но без особого энтузиазма. Все в порядке. У меня достаточно энтузиазма для нас обоих.

— Твое колено нужно обработать, — говорит мне Лоренцо после того, как мы тоже жмем друг другу руки. — У меня есть аптечка, которую я могу тебе принести. Давайте я сначала провожу вас в ваши комнаты.

Я снова хватаюсь за свой багаж, но Лоренцо уже рядом и играет роль идеального джентльмена.

— Вот, давай я.

Он протягивает руку, чтобы снять с моего плеча тяжелую сумку, и его пальцы на мгновение касаются моей обнаженной кожи.

РОМАН! — кричит мое тело.

Очевидно, что я по нему изголодалась.

В последнее время в моей жизни наступило затишье. С тех пор как мы с Джеффом расстались в прошлом году, не было ни сексуальных свиданий, ни похотливых телефонных звонков, ни ночных посиделок в Тиндер.

Я надеялась, что здесь, в Риме, найдется кто-то для меня. Я даже мечтала об этом. Ничего конкретного, просто летняя интрижка с итальянцем по имени Леонардо, который помогает управлять рестораном своей семьи. Сначала он не хочет заходить слишком далеко из-за языкового барьера, но его влечение ко мне невозможно игнорировать. Мы занимаемся страстным сексом в оливковой роще, и он плачет в аэропорту в тот день, когда я улетаю домой.

…просто что-то вроде этого.

Лоренцо идет впереди группы, рядом с Ноем, и вместе они ведут нас по боковому коридору на втором этаже в сторону общежития. Когда они стоят рядом, мне приходится бороться с желанием сравнить этих двух мужчин. Но это невозможно.

Лоренцо красив, но Ной — это нечто совсем другое. Как в фильмах дьявол всегда принимает облик человека, которому ты больше всего поклоняешься, так и Ной. Его внешность обманчива, и я постоянно напоминаю себе об этом.

— Вы все будете жить в этом блоке комнат, — говорит нам Лоренцо.

Мои ученики не теряют времени даром. Они тут же расходятся в разные стороны, словно в каком-то негласном соревновании, цепляясь за своих друзей, ставших соседями по комнате.

— Исайя, давай возьмем вот эту! Тут шикарный вид!

— Кайли! Сюда! Она ближе всего к ванной!

Поскольку учеников нечетное количество, Зак занимает свою комнату и сразу начинает хвастаться.

Они забыли о существовании Ноя и меня.

Вскоре коридор пустеет, двери захлопываются, и мне остается кричать:

— Найдите себе соседа по комнате, устраивайтесь, освежитесь, и встречаемся во дворе через час на обед!

Мои указания были встречены стонами. Я поворачиваюсь и вижу, что Лоренцо наблюдает за мной с любопытной улыбкой. Он наклоняет голову в сторону, откуда мы пришли.

— Комнаты учителей находятся на том же этаже, только на другой стороне двора.

Мои глаза расширяются.

Я не помню, чтобы читала об этом в информационном пакете.

— Так далеко? Разве мы не должны спать поблизости на случай, если им понадобимся?

«Или, что более вероятно, на случай, если кто-то из них попытается улизнуть».