Скандальный поцелуй - Лонг Джулия Энн. Страница 9

– Мистер Редмонд… – Ее взгляд метнулся влево, затем вправо и задержался на слуге, который прохаживался среди гостей с подносом, уставленным бокалами.

«Интересно, что ее привлекло? – задался вопросом Майлс. – Неужели ей именно сейчас захотелось выпить шерри?»

– Ну-ну, мисс Брайтли… Вы сами попросили, чтобы я выразился яснее. Как человек науки я не люблю поверхностных объяснений. Поэтому позвольте мне закончить. Какой бы скандал ни разразился в Лондоне, он непременно последует за вами сюда, в Суссекс. Причем очень скоро. У слухов длинные ноги, и вряд ли они обойдут наши места. Вы лишь на шаг опередили их. Подозреваю, что вы вообще не приехали бы сюда, если бы Суссекс не был вашей последней надеждой на респектабельный брак. Ведь ваша репутация становится все более… В общем, сами понимаете. Вы же испытывали ее на прочность весь прошлый сезон.

Теперь ее лицо приняло озадаченное выражение. Брови почти сошлись на переносице, а эти необыкновенные голубые глаза изучали его, Майлса, как ювелир изучает сквозь лупу подозрительный алмаз, выискивая скрытые дефекты и пытаясь определить происхождение камня и его цену.

Майлс не стал торопить ее. И он не знал, какой реакции ожидал от нее, просто наслаждался тем, что разрушил ее планы.

Он уже решил, что она не ответит, но тут Синтия заговорила:

– Вы против того, чтобы у женщин были амбиции, мистер Редмонд?

Майлс отпрянул, пораженный этими словами. А затем ощутил странный восторг.

Он никогда не думал, что здесь, в доме отца, в роскошном салоне и в окружении гостей ему выпадет такая удача, как откровенный разговор с женщиной.

Майлс наградил ее кивком, словно она была ученицей, выдержавшей экзамен.

– Совсем наоборот, – произнес он с заговорщическим видом. – Я приветствую амбиции, мисс Брайтли. По сути, брак – это деловое соглашение. Именно так относятся к нему самые мудрые из нас. Нам всем следует стремиться к заключению наилучшего брака – такого, который позволяют заключить наши природные достоинства и дарования. А заворачивать его в обертку из любви и романтики – это путь к катастрофе. Или к разочарованию. Что совершенно излишне. Вы согласны? Что-то подсказывает мне, что да.

В глазах мисс Брайтли промелькнула неуверенность, сменившаяся острожным оптимизмом. Она явно склонялась к мысли, что, согласившись с ним вполне искренне, сможет также продвинуться и в своей охоте на него.

Но он избавил ее от напрасных иллюзий.

– Видите ли, я сам ищу невесту, поэтому подумал, что было бы неплохо, если бы мы сравнили наши наблюдения. Мне кажется, леди Джорджина – самая подходящая пара для меня, поскольку у нее огромное приданое и весьма респектабельная семья. Союз с ней доставит удовольствие моим родителям и свяжет родственными узами два достойнейших рода. Как наследник Редмондов я не могу жениться на ком попало, подвергая риску репутацию своей семьи и обманывая надежды отца. Впрочем, такая умная женщина, как вы, наверняка все это уже поняла. И поскольку меня можно смело исключить из вашего списка, то почему бы нам не объединить усилия в поисках подходящей партии?

Она действительно все поняла. Уголки ее губ побелели от напряжения, которое требовалось, чтобы сохранять на устах улыбку. А голубые глаза снова потемнели от гнева.

Медленно отвернувшись от него, Синтия судорожно сглотнула. И Майлс подозревал, что она начинала ненавидеть его.

«Но ненависть лучше, чем равнодушие», – сказал он себе. И в тот же миг у него возникло странное ощущение: будто казалось, что во время этого разговора он натягивал тетиву лука, а теперь она задрожала от напряжения.

– Мисс Брайтли, я мог бы рассказать вам много интересного об этих джентльменах, чтобы облегчить вам поиски достойной партии. Я мог бы… сузить ваш выбор. Чтобы вы не растрачивали свои силы понапрасну.

Она повернула голову, устремив на него ироничный взгляд.

– И вы будете делать все это по доброте… сердечной мистер Редмонд?

Она сделала ударение на слове «сердечной» – словно сомневалась, что у него есть сердце.

Майлс оценил этот выпад кивком и приподнятой бровью.

– Я редко делаю что-либо исключительно по доброте. Какой в этом смысл? Я действую, исходя из логики и поставленной цели. Мне кажется, что вы понимаете это, мисс Брайтли.

На губах ее появилась циничная усмешка.

– И что вы потребуете в обмен на вашу ценную информацию, мистер Редмонд?

Тетива натянулась, стрела полетела.

– Поцелуй.

Глава 4

Майлс замер в изумлении; он был шокирован своими словами, но все же не взял их обратно и не извинился.

Он молчал, наблюдая за Синтией.

Она тоже молчала, оценивая своего мучителя. Он был рослый и широкоплечий, не такой стройный, как его брат, Лайон. Но его нельзя назвать неуклюжим. И вел он себя не так, как большинство мужчин. Большинство из них, как она заметила, выдавали свое внутреннее беспокойство, теребя пуговицу на одежде или постукивая пальцами по бедру – даже если при этом они произносили любезности, рассчитанные на то, чтобы очаровать ее. А этот не шевелился, хотя в его позе не было ничего неестественного. Казалось, он просто сосредоточился на каком-то предмете. И этим предметом была она, Синтия. Да, именно ее он пристально изучал.

Кроме того, он носил очки, придававшие многим мужчинам нелепый вид. Однако темные глаза за стеклами его очков казались бездонными, словно порталы, ведущие в таинственные покои. Они манили и тревожили. И у него был довольно крупный нос, придававший его лицу… значительность – она не смогла подобрать другое слово. А темные волосы, густые и шелковистые, были длиннее, чем следовало, и они падали на лоб, достаточно высокий, чтобы вместить множество мыслей, несомненно – чрезвычайно мудрых.

Синтия внутренне усмехнулась; ирония всегда служила ей самозащитой.

Но его губы… Чувственные и выразительные, они казались чуждыми этому лицу. Как и глаза, они наводили на размышления. Например, о том, что рот Майлса Редмонда годится не только для того, чтобы поглощать пищу и мучить своих гостей.

Тут он вдруг спросил:

– Я был прав, предположив, что вас целовали и раньше, мисс Брайтли?

Он явно издевался над ней, хотя даже слуга, протягивающий тарелку со сладостями, не мог бы говорить более почтительным тоном.

Должно быть, поэтому она всегда избегала мужчин в очках. Из-за инстинкта самосохранения. Однако этот… ученый, этот богатый и праздный наследник… Как бы то ни было, он бросал ей в лицо чистейшую правду, пусть и не очень-то приятную. И отчасти она была в восторге от сознания, что ее понимают. В этом было что-то пьянящее, какое-то странное облегчение. Но с другой стороны…

Если он понимает это, то что еще он понимает?

Синтия отвернулась, пытаясь вернуть себе самообладание. Но его темные глаза по-прежнему стояли перед ее мысленным взором – подобно тому как образ, освещенный солнцем, сохраняется за закрытыми веками.

Ей нужно быть очень и очень осторожной с этим мужчиной.

– По слухам, вы джентльмен, мистер Редмонд. Человек чести. – Она надеялась, что лесть поможет ей сделать из него союзника.

Но он разбил ее надежды.

– По слухам? – переспросил Майлс, явно забавляясь. – Едва ли моя персона способна возбудить что-нибудь столь интригующее, как слухи, мисс Брайтли. Умоляю, не будьте такой скучной. Мы так славно беседовали… Скажите, что вы думаете по поводу моего предложения, и мы продолжим наш торг.

Вздохнув, Синтия постаралась придать себе скучающий вид.

– Отлично, мистер Редмонд. Мне хотелось бы знать, почему вы предложили мне помощь. Признаться, я в замешательстве. Мы только что установили, что вы не являетесь романтиком и не склонны к экстравагантности. Однако же… Всего лишь один поцелуй в качестве платы представляется мне довольно романтичной идеей, даже милой.

Его губы растянулись в медленной улыбке.

– Милой? – повторил он, словно пробуя это слово на вкус. – Сразу видно, что вы никогда не целовались со мной, мисс Брайтли.