Онлайн Ведьма (СИ) - Шатил Дарья. Страница 31

— Нет, мой милый, — покачала головой я. — Поклянись, что ты будешь есть борщ только со сметаной!

Глаза Никиты округлились, а лицо искривилось в маске ужаса. И я бы поверила ему, если бы не задорный огонек в глазах. Он обхватил Ташу за талию и, спрятав лицо у нее на груди, скрытой футболкой, принялся слезно причитать:

— Ташенька, солнышко мое, родненькая, она хочет меня у тебя увести! Спасай!

Со стороны это выглядело так, словно тридцатипятилетний мужик хватается за мамину юбку. В общем, максимально комично. У меня даже не сразу нашлись слова, чтобы ответить. А Таша сделала глубокий вдох, состроила мне рожицу, мол, прости меня за моего идиота — что взять с ребенка. А затем погладила Никиту по волосам и тоном мамочки, привыкшей к своему избалованному чаду, выдала:

— Не переживай, злой тете Саше ты и даром не сдался.

— Да больно ты мне нужен… — подтвердила я, как только ко мне вернулся дар речи, и все-таки села за столик, спиной к проходу. — Но готова доплатить, чтобы ты отдал мне Ташу.

Никита тут же вскинулся и ответил:

— Эй, нет, так дело не пойдет. Мы с Ташей — попугайчики-неразлучники: как говорится, идем парой.

— Ага, — буркнула я, откусив от своего бургера кусок и, даже толком не прожевав, продолжила: — как сосиски в «Пятерочке» по акции. Только вот мне быть частью шведской семьи не с руки, да и ты недостаточно богат, чтобы содержать гарем.

— Что верно, то верно, — ответил Никита и отодвинул для Таши стул. — Хотя и вы на статус моей любовницы не тянете.

Я подавилась бутербродом, а Таша, к моему удивлению, смотрела на нас и улыбалась.

— Никита… как так-то? Зачем ты разбиваешь мне сердце? Я ведь так надеялась! Уже представила картину счастливой гаремной семьи! А ты!

Хохмин плюхнулся на пластиковый стул рядом с Ташей и тоном заправской сводницы поспешил меня успокоить:

— Не переживай, я найду тебе мужчину получше!

— Ловлю на слове.

Благо, на этом театр абсурда, в который превращалось общение с Хохминым, прекратился. Или взял перерыв? Мужчина принялся уминать свою еду, попутно умудряясь воровать еще и с наших с Ташей подносов. Я пару раз ударила его по руке, когда он пытался украсть мою фри, он же в ответ просил свою женщину наказать меня за жадность.

Таша на это грозила мне кулаком, попутно рассказывая о том, как Никита пришел знакомиться с ее отцом и как тот почти три часа рассказывал о прелестях жизни с женой-вахтовиком.

Мол, пилит всего шесть месяцев в году. Большая зарплата. Еще и путевки в санаторий периодически выдают. Собственно, то были основные пункты, размазанные по временному пространству, как масло по хлебу.

А потом я откровенно ржала, когда Никита принялся рассказывать о том, как его мама рыдала, знакомясь с Ташей. С его слов я поняла, что женщиной она была очень сентиментальной. Я даже посочувствовала Таше. Вот только не знаю, что хуже: когда мать жениха добрая инфантильная душа, как Никитина, или же бронебойный танк, как моя. Честно, не завидую я тем людям, чьей свекровью она когда-нибудь станет. Вот только она будет не только свекровью, но и тещей. В данном случае, как корабль не назови, а Марфа Васильевна даст жару всем.

С обеда же я возвращалась с ощущением, будто реально провела бесплатную консультацию в качестве семейного психолога. Странное чувство, если честно. У меня никогда не было близких друзей-женатиков. Витя со Светой не в счет: я знала Витю и практически не знала Свету. А Никита с Ташей были именно той парой второстепенных женатиков из всяких ситкомов — и плевать, что их отношения пока что не узаконены. Я была совершенно уверена, что они непременно поженятся. Если не в этом году, так в следующем. Только мнение свое я озвучивать не стала.

И все было бы просто чудесно, если бы по возвращении меня не ждала папочка от Психчинского с подписью «Переделать до вечера». Открыв ее, я страдальчески вздохнула и принялась за работу. С тем же успехом можно было написать «Сделай заново с нуля». Как всегда. Если это какой-то изощренный способ мести мне, то Психичу в аду явно отдельный котел заготовлен.

Одно из двух: либо месть, либо он действительно не умел рассчитывать время, которое необходимо затратить на исполнение того или иного действия. В последнее верилось с трудом, а первое вызывало желание придушить его колготками… Он должен радоваться, что сейчас лето, и я в джинсах, потому что, когда время перевалило за шесть, мысль о том, чтобы сбегать за капроновыми колготками, стала почти маниакальной.

***

Психчинский явно рисковал, явившись ко мне в кабинет где-то в начале восьмого, когда в офисе не осталось работников. Хотя я бы скорее назвала их свидетелями. Он стоял, привалившись к дверному косяку, но при этом не входя в кабинет — наверное, оставлял себе пути для отступления.

— Ты смотришь на меня так, словно мы женаты сорок лет, и все эти сорок лет я тебе изменяю, а ты не можешь меня бросить, потому что тогда тебе будет негде жить, — вдруг произнес он, скрестив руки на груди. Волосы его были распущены и завивались.

Удивительное дело, но сравнение было наглядным. Прям максимально наглядным. Причем описывало не только мой взгляд, но и мое душевное состояние. Однако я не стала заострять на этом внимание и спросила по делу:

— Сергей Павлович, я сдала вам эту сводку почти две недели назад, и в тот момент вас все устраивало. Почему она вновь оказалась на моем рабочем столе? Нет, я не против переделать ее. Честно. Не смотрите на меня так. Я не возмущаюсь по поводу того, что надо работать, — я откинулась на спинку кресла, скрестив руки на груди, в какой-то степени копируя его позу. А босс на меня при этом хмуро смотрел взглядом, не предвещающим ничего хорошего. — Но я физически не могу сделать трехдневную работу в рамках половины одного рабочего дня. Так что не стойте у меня над душой.

Психчинский вдохнул и выдохнул, вошел в кабинет и, подвинув бумаги на столе Таши, сел на край.

— Во-первых, это не моя прихоть. Меня все устраивает. Но сегодня утром я встречался с заказчиками, и им не понравилось, — ответил он на удивление спокойным голосом. — Во-вторых, с этим проектом нужно закончить завтра, потому что в пятницу мы уедем. А и без того затягивать процесс не хочется. И я прекрасно понимаю, что ты не успеваешь, поэтому и пришел помочь.

— Щедро, — только и смогла ответить я.

— А ты как думала? Тебе повезло! У тебе щедрый начальник! — на его губах расплылась улыбочка — паршивая такая, я бы даже сказала ехидная. — Правда твой начальник так же щедр и на ментальное насилие, судя по тому, что рассказала мне Наталья Васильевна, когда я заходил к ней сегодня по поводу командировки. Очень просила не наседать на бедную девочку, которую и так жизнь помотала. Она даже намекнула, что подозревает, что над тобой было совершено физическое насилие. Интимного характера. И предложила отправить тебя к психологу, потому что лишь при одном упоминании обо мне ты начала истошно рыдать. Так что Наталья Васильевна считает, что ты боишься мужчин. Даже диагноз тебе поставила — андрофобия.

Он произносил свой монолог таким непринужденным тоном, словно делился со мной самой занимательной байкой на свете. А у меня с каждой секундой все сильнее и сильнее начинало пылать лицо. Хотелось буквально провалиться сквозь землю от стыда.

— Сашенька, бедненькая моя, что язык проглотила? Словила острый приступ андрофобии?

— Сергей… Сергей Павлович, это случайно вышло. Не специально.

— Да я так и подумал: в твоей жизни специально не происходит ничего.

— Вы злитесь.

— Сашенька, да как же я могу на тебя злиться-то? — откровенно глумился он надо мной. — Если бы я раньше знал, что у тебя андрофобия, я бы тебе слова плохого не сказал.

— Да нет у меня никакой андрофобии! — вспылила я, еще и с места вскочила, больно ударившись коленом об стол, добавив к крику полупридушенный писк.

— Саш, может не нужно, а? Вот ты сейчас синяк схлопотала скорее всего, а работники будут думать, что это злой я тебя денно и нощно заставляю на коленях стоять… в углу на гречке…