Реквием по Германии - Керр Филипп. Страница 40

Барон вышел из-за стола. Очевидно, собеседование было закончено. Он оказался выше, чем я полагал. Кениг соскользнул с подоконника и встал рядом со мной.

Я поднялся со стула и молча пожал руку барону, а потом Кенигу. Затем Кениг улыбнулся и угостил меня одной из своих сигар.

– Мой друг, – сказал он, – добро пожаловать в Организацию.

Глава 25

На протяжении следующих нескольких дней я встречался с Кенигом в шляпном магазине, что рядом с «Ориенталом», и изучал множество тщательно продуманных и секретных методов работы Организации. Но сначала мне пришлось подписать торжественную декларацию, соглашаясь под честное слово немецкого офицера не разглашать ничего из тайной деятельности Организации. В декларации было обусловлено, что малейшее нарушение секретности будет жестоко наказано, а Кениг предупредил, что было бы хорошо скрыть мою новую работу не только от друзей и родственников, но даже... вот его точные слова: «...даже от наших американских коллег». Это, а также одно или два вскользь брошенных замечания позволили мне предположить, что на самом деле Организацию поддерживала американская разведка. Поэтому, когда моя подготовка – значительно урезанная, принимая во внимание опыт работы в Абвере, – была закончена, я гневно потребовал у Белински немедленной аудиенции.

– Что тебя гложет, капустник? – спросил он, когда мы встретились за столиком, заказанным мною в укромном углу кафе «Шварценберг».

– Если я сейчас не в своей тарелке, так только потому, что ты показал мне ту карту.

– О, как это? – Он заработал одной из своих зубочисток, пахнущих гвоздикой.

– Ты отлично знаешь как. Отделение Кенига в немецкой разведывательной организации основано вашими же людьми, Белински. Я это точно знаю: они только что завербовали меня. Поэтому либо ты вводишь меня в курс дела, либо я иду на Штифтсказерне и объясняю, что, по моим сведениям, Линден был убит организацией немецких шпионов, спонсорами которой являются американцы.

Белински быстро оглянулся по сторонам, а затем решительно перегнулся через стол, обхватив его своими ручищами, будто собирался поднять и опустить мне на голову.

– Думаю, это не самое удачное решение, – сказал он тихо.

– Да? Может, собираешься меня остановить? Так же как ты остановил того русского солдата? Это я, кстати, тоже мог бы упомянуть.

– Убить тебя, капустник, – сказал он, – мне не составит большого труда: у меня пистолет с глушителем. Могу пристрелить тебя прямо здесь, причем никто даже не заметит. Это одно из достоинств венцев. Им в чашки брызнут чьих-нибудь мозгов, а они все будут пытаться не лезть не в свое дело, мать их... – Он усмехнулся этой мысли, а потом покачал головой, перебив меня, когда я стал отвечать.

– Но о чем мы говорим? – сказал он. – Нам нет необходимости ссориться, ну совершенно никакой. Ты прав. Может, мне следовало объяснить все раньше, но если тебя завербовала Организация, тогда ты наверняка подписывал декларацию о секретности. Я прав?

Я кивнул.

– Возможно, ты не воспринимаешь это всерьез, но, надеюсь, по крайней мере сможешь понять, когда я скажу тебе, что мое правительство потребовало от меня подписать похожую декларацию, и я отношусь к ней весьма серьезно. Только сейчас – смешно, не правда ли? – я могу тебе полностью довериться. Мне поручено расследовать деятельность этой самой организации, и твое теперешнее членство в ней позволяет мне считать, что ты не представляешь угрозы для безопасности. Дурацкая логика, верно?

– Хорошо, – ответил я, – кое-что ты мне объяснил. А как насчет того, чтобы рассказать все?

– Я раньше ведь упоминал о КРОВКАССе, правильно?

– О Комиссии по военным преступлениям? Да.

– Ну, как бы это сказать... Преследование нацистов и вербовка кадров немецкой разведки не такие уж разные вопросы. Долгое время США вербовали бывших членов Абвера, чтобы шпионить за Советами. В Пуллахе была создана независимая организация, возглавляемая старшим немецким офицером, чтобы собирать разведданные от лица службы контрразведки.

– Южно-германская компания промышленной утилизации?

– Да. Когда Организация была создана, ее руководители получили подробные инструкции по поводу того, кого им следует вербовать. Предполагалось, что это будет чистая операция, понимаешь? Но спустя некоторое время у нас появились подозрения, что Организация набирает также кадры СС, СД и Гестапо в нарушение первоначальных инструкций. Нам были нужны профессионалы из разведки, но, Бога ради, не военные же преступники! Так вот, моя задача – установить, как много проникло в Организацию этих стоящих вне закона людей. Сечешь?

Я кивнул.

– Но какая роль во всем этом отводилась капитану Линдену?

– Как я уже объяснял тебе раньше, Линден работал с архивными материалами. Возможно, он консультировал руководителей Организации, когда нужно было решать вопрос о вербовке. Он проверял сведения о кандидатах, чтобы удостовериться, совпадают ли рассказанные ими истории с фактическими данными о службе. Уверен, тебе не надо говорить, что Организация стремится избежать любого проникновения в свои ряды немцев, которых уже завербовали Советы в концлагерях.

– Да, – признался я. – Мне это уже достаточно красноречиво объяснили.

– Линден, не исключено, даже советовал им, кого следует вербовать, хотя абсолютной уверенности в этом у нас нет. Твой дружок Беккер, кстати, выступал как курьер.

– Может быть, он одолжил им какие-нибудь документы, когда они опрашивали потенциальных новичков, вызывавших подозрение? – предположил я.

– Нет, такого не могло случиться. Система безопасности в Центре надежнее, чем задница моллюска. Видишь ли, после войны в армии испугались, что ваши люди могут попытаться выкрасть или уничтожить содержащиеся в Центре документы. Оттуда просто так не выйдешь с охапкой бумаг в руках. С этим нельзя не считаться.

– Тогда, возможно, Линден подкорректировал некоторые из документов?

Белински покачал головой:

– Нет, мы уже думали об этом и проверили все, начиная с дежурного журнала до каждого дела, которое попадало в поле зрения Линдена. Однако не обнаружили никаких признаков пропажи или подчистки документов. Кажется, теперь наилучший шанс узнать, какого черта у него было на уме, – это твое членство в Организации, капустник. Не говоря уже о возможности раскопать нечто, способное оправдать твоего дружка Беккера.

– На это у меня почти не осталось времени. Его будут судить в начале следующей недели.

Белински задумался.

– Я мог бы помочь тебе поближе сойтись с твоими новыми коллегами. Если я подброшу первоклассные разведданные относительно Советов, приличное место в Организации тебе гарантировано. Конечно, материалы должны быть такие, которые мои люди уже видели, а парни из Организации еще о них не знают. Остается только продумать правдоподобные источники информации, и ты быстро приобретешь репутацию отличного шпиона. Ну как, впечатляет?

– Хорошо. Пока ты в таком приподнятом настроении, помоги мне выбраться из другой передряги. Понимаешь, Кениг, закончив инструктировать меня насчет ящика с невостребованными письмами, дал мне первое задание.

– Задание? Прекрасно. Какое?

– Они хотят, чтобы я убил подружку Беккера, Тродл.

– Эту маленькую хорошенькую медсестру, которая работает в Центральном госпитале? – Казалось, он был разъярен. – А они объяснили почему?

– Она явилась в казино «Ориентал», чтобы собственными глазами увидеть, как я проигрываю деньги ее дружка. Я предупреждал ее, что делать этого не стоит, но она и слушать не стала. Полагаю, они из-за этого занервничали.

Однако, признаюсь, это была вовсе не та причина, которую мне привел Кениг.

– Мокрое дело часто используют как первый тест на верность, – объяснил Белински. – Они сказали, как это сделать?

– Я должен подстроить автомобильную аварию. Поэтому, сам понимаешь, мне нужно убрать ее из Вены, и как можно скорее. Вот где понадобится твоя помощь. Ты сможешь достать разрешение на выезд и железнодорожный билет для нее?