Юнга - Оченков Иван Валерьевич. Страница 23

«Вот и ладушки, – устало подумал подросток, – значит, поле боя осталось за нами, а враг бежит-бежит-бежит…»

Преследовать противника он не рискнул. Да и смысла не было. Через некоторое время, еще раз ощупав мысленным взором окрестности, понял, что непонятный противник точно отступил. Только теперь Март медленно и осторожно направился к белеющим впереди строениям.

– Игнат Васильевич? – на всякий случай крикнул он, но так и не дождался ответа.

Возможно, смотритель был ранен или даже убит, а быть может, принял его голос за вражескую уловку и теперь только ожидал случая, чтобы подстрелить такого информированного противника.

– Крестный! – снова крикнул парень. – Это я, Мартемьян. На каникулы приехал! Не стреляйте!

– Как ты сказал? – недоверчиво отозвался засевший в обороне отставник.

– Я это, – повторил Март. – Вы мне письмо прислали в приют. Погостить звали.

– Ты один?

– Да. То есть нет. С другом.

– А друг, часом, не узкоглазый с винтовкой?

– Нет, – едва не поперхнулся подросток. – В смысле без винтовки. Я его в распадке оставил.

– Хунхузы рядом есть? – напрямик спросил потерявший терпение дядька Игнат.

– Живых нет. Я двоих застрелил и одного гранатами закидал, а остальные сбежали.

– Ишь ты, какой герой… Ну-ка, покажись.

– Я выхожу, – крикнул Март и на всякий случай выкинул впереди себя винтовку, показывая, что безоружный.

– И впрямь Мартемьян, вымахал-то как! – ахнул старик и, немного прихрамывая на больную ногу, вышел навстречу. – Ну, здравствуй, крестник!

В руках бывший старшина досмотровой команды сжимал самозарядную винтовку, ствол которой все еще смотрел в сторону окружавших маяк зарослей. На широком матросском ремне висел видавший виды боевой нож. Из ворота рубахи выглядывала приросшая за годы службы к телу и душе тельняшка. Несмотря на достаточно почтенный возраст, Игнат оставался высок, могуч и крепок. Глаза из-под лохматых седых бровей смотрели молодо и даже с каким-то озорством.

– Здравствуй, дядя Игнат, – едва справившись с комом в горле, ответил подросток. – Ну вот я и приехал.

– Главное, что вовремя, – ухмыльнулся Игнат, и они крепко обнялись.

– А у вас тут весело.

– А то! Так что ствол-то подбери, негоже оружие, будто палку, на землю кидать. Чай, еще пригодится.

Несмотря на увечье, двигался отставник довольно ловко и быстро. Бегло осмотрев поле боя и трупы врагов, старик недоверчиво поцокал языком, но комментировать ничего не стал.

Всего погибших врагов оказалось четверо. Одного бывший абордажник в самом начале драки застрелил из винтовки. Трое достались на долю крестника. Уйти удалось шестерым.

– Интересно, кто они? – спросил Март, когда Игнат закончил осмотр.

– Одеты были, как рыбаки, – пожал плечами крестный, после чего хитро усмехнулся и скаламбурил: – Только вместо кавасаки – арисаки [28].

– И часто тут такое?

– Да покуда не случалось, – задумчиво отозвался Игнат. – А это не твой дружок там, в кустах, шебуршится?

– Витька, это ты? – спросил подросток, на всякий случай вскинув винтовку.

– Я это! – поспешно выкрикнул приятель, выбираясь из кустов со своей палкой.

– Ну вылитый хунхуз! – сделал страшное лицо Вахрамеев-старший.

– Я не хунхуз! – возмутился Ким. – И вообще, они так далеко не заходят. Нам так казачий сотник сказал.

– Ну, если целый сотник, тогда ладно. Вот что, ребятушки, помогите старику хабар собрать. Поищите по кустам тела, – заметив, как побледнел Витька, Игнат жестко усмехнулся. – Не боись: мертвые не кусаются. Негоже им самим и оружию без пригляду валяться на потребу падальщиков. Да и вонять начнут скоро. Прикопать следует для порядка. А я тем временем начальству доложусь, потому как неспроста эти обормоты сюда заявились.

Март безошибочно вышел к точке, где он застрелил первого из нападавших. Но кроме следов крови на укрытой пышным слоем хвои земле ничего не обнаружил. Дальнейшие поиски также ни к чему не привели.

– Значит, уволокли с собой, – пришел к выводу бывший боцман, после чего добавил почти восхищенно: – Нет, ну до чего ловко сработали! И своих не бросили… а жаль. Думаю, можно было много всего полезного поднять трофеями. Такие, как они, пустыми не ходят.

Впрочем, переживания по поводу упущенной добычи занимали его недолго.

Единственной добычей, доставшейся смотрителю маяка и его крестнику, стали вещи, взятые Мартом на первом убитом. Винтовка Арисаки, штык-нож к ней, бандольер с девятью подсумками – два для уже истраченных гранат, остальные семь для патронов по две обоймы в каждом. Брезентовый ранец, в котором, кроме боеприпасов, галет, зеленого чая и банок с рыбными консервами, нашлось несколько брикетов взрывчатки, запальные шнуры и детонаторы.

– Как же вы от них отбились? – изумленно воскликнул Виктор, когда осознал масштабы развернувшихся вокруг маяка событий.

– С Божьей помощью! – жестко улыбнулся отставник, отчего даже у Марта пошел мороз по коже. – Ну и вы, конечно, пособили.

– Не мы, а Марик, – горестно вздохнул Ким. – Он сам все сделал, а мне велел в распадке дожидаться.

– Значит, хороший у тебя друг. Беспокоится. Бережет.

Договорив, Игнат резко развернулся и поковылял к рации, чтобы дополнительно сообщить вскрывшиеся подробности о внезапном нападении на подведомственное ему хозяйство. А предоставленные сами себе подростки тем временем заглянули в его скромное жилище.

В маленьком домике, пристроенном прямо к маяку, было всего две комнаты и крохотная прихожая. Судя по всему, одна из комнат с выложенным вдоль стены камином и просторной, крепко сколоченной лежанкой использовалась как кухня, а заодно и как спальня. Во вторую мальчишки заглянуть пока не успели. Дверь и оконные рамы были измочалены попаданиями пуль, хватало отметин и на внутренней стене комнаты. Всюду валялись щепки от изрешеченного дерева, осколки стекла, черепки битой посуды. Все равномерным слоем покрывал густой слой пыли, выбитой вражеским обстрелом из кирпича и цементного раствора.

Когда старик вернулся, друзья смели с пола мусор, протерли пыль, расставили опрокинутую мебель и вообще навели хоть какой-то порядок.

– Молодцы, – скупо похвалил их бывший боцман, – чистота – первое дело!

– Как отреагировало командование? – поинтересовался Март.

– А чего ему, командованию-то? – крутнув головой от удивления, дескать, какие слова знает крестник, отозвался Игнат. – Поняли, мол. Жди дальнейших указаний! Да то ладно… Вы, поди, голодные?

– Нет, – хотел было ответил крестник.

– Да! – перебил его Ким.

– Понятно, – хмыкнул смотритель и выложил на стол полкаравая черного хлеба, целую тушку копченой красной рыбы, чашку черемши и небольшой туесок, полный жимолости.

– Жуйте, ребятки, – велел Игнат. – Сейчас разведем огонь, яиц нажарим со шкварками, чаю закипятим.

– А вы?

– Да я только из-за стола встал, хотел до ветру пойти, когда эти гаврики заявились.

– И что?..

– Да ничего. Смотрю, двое прямиком к дому идут. Дверь-то не закрытая стоит. Кого мне тут сторожиться? Открывают без стука. Ни здрасьте, ни пожалуйста. Я им навстречу приковылял. Говорю, чего надо, обезьяны, куда претесь без спросу? Они за ножи, ну я одному дал в душу кулаком, он сомлел и на второго налетел. Так они кубарем с крыльца и покатились. Я, понятное дело, дверь на засов сразу щелк. А эти до кустов убежали и как давай оттуда палить. Все стекла побили, ироды. Ну, я и осерчал. Хвать винтовку, и в ответ принялся стрелять. Одного точно завалил. Шибко наглый, стервец. Высунулся прямо под выстрел.

– Интересный какой у вас карабин, – с любопытством посмотрел на оружие крестного Март.

– Недурственный, – добродушно хмыкнул крестный, – экспериментальный. Жаль, в серию не пошел. Больно сложен оказался в производстве. А вообще, через мои руки за годы службы каких только стволов не прошло…

– А что у вас было?