Не боярское дело - 2 (СИ) - Богдашов Сергей Александрович. Страница 19

Власть ради власти — не интересно.

Ради денег? Я вас умоляю… Россия всегда была донором, поднимая окраины, и стоило этим окраинам отделиться, как они уверенно избирали для себя путь банановых республик, вставая на путь саморазрушения. И это не моя выдумка, а исторические факты.

Взять ту же Латвию, высокотехнологичные товары которой были дефицитом в Советском Союзе и раскупались нарасхват. После обретения самостоятельности латыши развалили почти всю свою промышленность и не прославились больше ничем, кроме узаконенной проституции. В результате Латвия стала одним большим публичным домом Европы, затмив собой таких лидеров секс-индустрии, как Таиланд и Камбоджа. Шведы в фильмах про Латвию утверждали, что половина латышек — проститутки, а Госдепартамент США к этому добавлял, что пятнадцать процентов из них находятся в возрасте от восьми до восемнадцати лет.

Самое удивительное в том, что негодование и недовольство за свой позор латыши обратили не на тех, кто приезжал к ним, чтобы за недорого оттрахать их дочерей и жён, а на Россию! Вот такой необъяснимый парадокс…

Тут поневоле задумаешься, чего иногда людям не хватает.

Хотя, зачем гадать. Человеку свойственно винить за собственные ошибки и предательство кого-то другого, чтобы пытаться хоть немного обелить самого себя. Так было, так есть и так будет во все времена.

Впрочем, ещё раз скажу, что я далёк от политики, но вот чаяния людей мне не чужды, и оттого я морально не готов понять латышскую идеологию — назло России отправлять своих дочерей и жён на панель.

Неожиданно хорошо стала наполняться казна Японии. «Золотые пробки» заработали.

Каюсь — моё изобретение.

Долго придумывал, как бы с зажиточных японцев в государственную казну толику денег стрясти, и получилось.

Те же купцы и прочие крупные торговцы — они во всём мире одинаковы. Не так, так этак к любой власти приспособятся. Многие и с сёгунатом сумели ужиться. Понятное дело, пришлось им денег дать, кому положено, но это всяко лучше, чем иметь разграбленные склады и порушенные лавки с товаром. Вот этих-то «пособников сёгуната» и начала созданная мной служба вычислять. Как мне докладывали, особых проблем не было. Стоило одному торговцу хвост прищемить, как он тут же ещё десятерых коллег закладывал, а то и больше. Ну, а дальше всё понятно. Пожертвования сёгунату были? Сколько заплатил? Вот тебе и цена вопроса определилась. Мягкая беседа, во время которой добрый полицейский советует оплатить «золотые пробки», чтобы сплетни недоброжелателей не достигли ушей Императрицы, и премии особому отделу, в размере пяти процентов от сумм, полученных в казну.

Не стоит меня упрекать, что это жестоко и цинично. Альтернативный радикальный вариант предусматривал казни и полную конфискацию. Вот только вина торгового люда не показалась мне настолько значительной, чтобы лишать умелых торговцев жизни и разрушать налаженные связи. Никак такие действия успешной экономике не поспособствуют. Скорее, внесут ещё больше разрухи и послевоенного хаоса. И я не революцию собрался учинять, а порядок восстанавливаю.

— Ну, а вы что примчались? — спросил я у графа Бельского и своего молодого алькальда Василия Киреева, — Пакет и без вас бы до меня добрался.

— Оказией воспользовались. Грузовой дирижабль напрямик к вам шёл. Рассчитываем и обратно с ним же завтра улететь, — доложил Киреев.

— Я насчёт Тоямы, — первым начал Бельский. Кстати, тому Бельскому, с кем у меня дуэль случилась, этот двоюродным братом приходится, да и годами он прилично постарше. Лет под тридцать мужику, — Народ там больно уж хороший. В войне Тояма нас поддерживала, собрав всех многих противников сёгуната под свои стены, опять же сейчас их отряды остатки банд дезертиров гоняют в хвост и в гриву.

— Ты к делу переходи, — выразительно посмотрел я на часы.

— Порт бы там торговый хотим построить. И бухта хороша, и до Владивостока рукой подать, — тут же подобрался граф.

— Ну, да. И льготы на торговлю у меня имеются, — с намёком прищурился я, сразу обозначая существенный момент для процветания такого морского порта.

— Тоже заметный плюс, — отчего-то очень легко согласился граф.

— Одна беда — даже с этими деньгами у меня на всё уже запланированное средств не хватает, — взглядом указал я на бумаги, с которыми успел мельком ознакомиться, пробежавшись по итоговым цифрам.

— Деньгами князь Белозерский готов вложиться, — выкинул граф на стол козырную карту.

— Очень интересно. Условия?

— Мы за год строим три глубоководных причала на шесть судов и необходимое количество складов и пакгаузов. Как построим, вы на пять лет освобождаете нас от японских пошлин и налогов. На ваши льготы мы не претендуем.

— Неплохо, — оценил я вполне разумный подход к делу, — Только у меня есть встречное предложение. Я отдам вам половину прибыли от своих льгот, а японская Императрица выдаст вам льготы на оплату всего лишь пятидесяти процентов поступлений от порта в её казну. Как по мне, так в деньгах то на то и выйдет.

— Мы согласны. Когда предоставить бумаги на подпись? Они готовы. Осталось лишь проценты проставить, — удивил меня граф, — В них мы не были уверены.

— Я становлюсь настолько предсказуем? — досадливо крутанул я головой, словно вылезал из тугого воротничка.

— Князь Белозерский высказал предположение, что вы пожелаете свои льготы через нас обналичивать, — впервые за весь разговор позволил себе Бельский лёгкую улыбку.

— Передайте при случае князю моё восхищение. С ним приятно вести дела, — улыбнулся я в ответ, — Можете заполнять бумаги, я их подпишу.

— Через пять минут всё будет готово, — заверил меня граф.

— Ну-с, Василий, а ты с чем прилетел? — развернулся я к алькальду.

— Грузовик привёз. Ну, как грузовик. Грузовичок. На полторы тонны всего, но зато недорогой и неприхотливый. Японцы неплохой государственный завод построили, чтобы армию транспортом снабдить, а тут переворот грянул. Я местному руководству немного подотчётных денег выделил, так они мне из заготовленных узлов три машины собрали. Две мы себе в работу взяли, а третью я в контейнер загрузил и к вам привёз. Контейнер уже на поле стоит. Не желаете взглянуть?

— Сейчас бумаги подпишу и пойдём смотреть, — одобрительно кивнул я молодому алькальду, проявившему столь неожиданную инициативу, — Ты мне лучше другое расскажи, с чего ты этим вопросом вдруг заинтересовался? Вроде, это не твои обязанности.

— Сосед у нас в селе был. Ну, как сосед — через три дома от нас жил. Как-то раз он прикупил по случаю грузовик после аварии и почти полгода его восстанавливал. Я тогда совсем пацанёнком был, лет тринадцати — четырнадцати. Так чуть ли не жить к нему переехал. Домой только ночевать приходил. Перебрали мы тогда с ним всю машину, а что восстановить не смогли, на разборках прикупили, и начал дядька Трофим на том грузовике калымить. Если куда недалеко рейс был, то он меня с собой брал. А там и управление доверил. Если бы не в алькальды, я бы сейчас шоферил вовсю.

— Всё с тобой понятно, — усмехнулся я, глядя на загоревшегося парня, — И что, эти японские грузовички так хороши, что стоит их в Россию везти?

— Добрая машина, — тут же перешёл алькальд на серьёзный тон, — Я её на рисовые чеки загонял, вода почти под двери, так она и по ним ползёт. А там ещё та болотина. Для такого грузовика работа всегда найдётся, хоть в городе, хоть в деревне. Завод японцы серьёзный построили. Говорят, больше ста машин могут в месяц делать, когда на полную мощность выйдут. Им бы сталь хорошую, так этому грузовику сносу не будет.

— Беги, выгружай из контейнера своё сокровище и пусть его заправят. Я сейчас вопросы с бумагами по морскому порту закончу и к тебе подойду. Так, говоришь, автозавод государственный? — в предвкушении удачи потёр я руки.

— Да уж, как есть, — уже на ходу откликнулся алькальд, — Хотя на центральных воротах слово Тойота отчего-то написано.