Коснусь тебя (ЛП) - Джей Белла. Страница 30

Впервые я больше не видела парня, в которого когда-то влюбилась. Вместо него я увидела монстра, не способного заботиться ни о ком, кроме себя. Я никогда не видела этого раньше, всегда ослепленная его красивым лицом и порочным обаянием. Но теперь я увидела это, и это было чертовски пугающе — его сила и то, как он использовал ее, чтобы уничтожить меня.

Во мне что-то щелкнуло, и я потеряла способность мыслить ясно.

— Пошел ты! — Я снова толкнула его, а он просто рассмеялся, подняв руки вверх, как будто моя ярость его забавляла. — Убирайся к чертовой матери. Убирайся!

Слезы жгли мне глаза, когда я смотрела, как он уходит. Никогда в жизни я не чувствовала себя настолько оскорбленной, мои самые уязвимые моменты — то, что должно было быть разделено только с Ноем — теперь украдены и испорчены.

Мой желудок скрутило, и желчь подкатила к горлу. Мысль о том, что он наблюдал за нами, вызывала у меня тошноту и мурашки по коже. И теперь все знали.

Я захлопнула дверь и прислонилась к ней спиной, вытирая слезы с лица. Летняя жара уже спала, но моя кожа была липкой и ледяной. Спутанные простыни на моей неубранной постели еще глубже вонзили нож унижения в мою грудь, и ярость вырвалась наружу, крик вырвался из моего горла, когда я пронеслась через комнату, хватая простыни и разрывая их руками.

Я не могла перестать кричать, впиваясь ногтями в шелк, образы Окли и Бет, трахающихся в моей постели, как чертовы животные, превратились в красные видения. Мысль о том, что Окли наблюдает за мной и Ноем — все это было слишком, и я не могла это контролировать. Я не могла справиться с эмоциями, которые угрожали задушить меня. Все, что я могла делать, это кричать, разрывая подушки, ударяя их о стены, отчего перья взлетали в воздух.

Я чувствовала только запах ее дешевых гребаных духов, представляла, как ее пот прилипает к грязным простыням, а ее крики экстаза все еще отражаются от стен.

— Господи, Сиенна! — Спенсер ворвался в мою комнату. — Что, блядь, происходит?

— Я ненавижу его! — закричала я. — Я, блядь, ненавижу его!

— Кого? Какого хрена?

Во мне не осталось ни капли контроля, я продолжала рвать шелк и плакать большими, толстыми, жалкими слезами.

— Сиенна!

Находясь в тумане, я не могла перестать терять самообладание. Пока Спенсер не схватил меня сзади, обхватив руками, вжимая мои руки в бока и притягивая меня к себе.

— Остановись, Сиенна. Остановись.

— Я ненавижу его. — Мои крики перешли в рыдания, и моя грудь разорвалась вокруг сердца. Мое тело прижалось к брату, мои силы внезапно иссякли.

— Кого? Что случилось? — Мои колени подкосились, но Спенсер удержал меня в вертикальном положении, крепко прижимая к себе. — Кто тебя обидел?

Я не могла. Я не могла говорить. Я не могла ничего сказать. Я была пьяна от гнева и ярости, не в состоянии мыслить здраво.

— Сиенна. — Спенсер заставил меня повернуться и посмотреть на него, убирая с моего лица волосы, прилипшие к щекам. — Что случилось?

— Окли. — Всхлипнула я.

— А что с ним? — Его обеспокоенные глаза изучали меня, изучали мое лицо, как будто он мог найти ответы в соленых слезах, которые прилипли к моей коже.

Я вдохнула с удвоенной силой.

— Он… он…

— Сиенна? — Я повернулась и увидела Сайласа у двери с телефоном в руке. И я знала… я, блядь, знала. По позвоночнику пробежали мурашки, и мне захотелось умереть. Боже, я хотела умереть. Этого не было. Господи, этого не могло быть.

— Что это такое? — Сайлас протянул мне свой телефон, и я уставилась на фотографию, которую Окли разместил в нашем групповом чате. Высшая элита. Группа, которая организовывала лучшие вечеринки и, по сути, контролировала всю социальную сцену в Атертоне.

Я все еще смотрела на фотографию, на которой была изображена я, лицом к камере. Обнаженная. Моя грудь открыта и выставлена на всеобщее обозрение. Моя спина была выгнута, грудь выпячена. Фотография была сделана после… после того, как Ной поднял меня с козла. Из-за угла фотографии лицо Ноя было скрыто сзади, и виднелось только его правое плечо и обнаженное бедро. Несмотря на то, что Ноя нельзя было разглядеть полностью, было чертовски ясно, что именно происходит.

Я с трудом сглотнула желчь, подступившую к горлу, когда картинка исчезла с экрана.

— Он удалил ее, — прошептала я. Но облегчения не было. Не было избавления от этого гребаного кошмара, в который погрузил меня Окли. Фотография могла исчезнуть, но что-то настолько разрушительное и унизительное, как это, просто так не исчезнет. Тот, кто видел эту фотографию, навсегда запечатлеет ее в своей голове. Они никогда не смогут смотреть на меня и не видеть эту фотографию.

Я схватилась за живот, думая, что меня сейчас стошнит.

— Зачем Окли это сделал?

Я повернулась лицом к Спенсеру.

— Он чувствует, что я унизила его, порвав с ним, поверив слухам о нем и Бет. Это был его способ отомстить мне.

Я подавила всхлип, положив руку на грудь, села на край кровати и уставилась перед собой в пустоту.

— Он обидел меня, потому что я задела его самолюбие. — Я посмотрела на разорванные простыни, испачканные его спермой. — И он трахал ее в моей постели.

— Ее? — Сайлас прошел вглубь моей спальни. — Кого он трахал в твоей постели?

— Бет.

— Значит, сегодня утром, когда она ушла, она была… здесь… — Его голос затих, когда он понял, что собирается сказать вслух. — Кто этот парень на фотографии?

Мои глаза встретились с глазами Спенсера, между нами промелькнул понимающий взгляд. Парень на фотографии был не просто парнем. Это был Ной, и хотя мы со Спенсером знали, кто этот парень, мы, молча, договорились, что так и останется.

— Ты его не знаешь, — просто ответила я, вытирая щеки тыльной стороной ладони.

— Знаешь что? — Сайлас сунул телефон в карман брюк. — Меня даже не волнует, кто, блядь, на той фотографии с тобой. Все, что меня сейчас волнует… это убийство Окли.

ГЛАВА 18

Ной

Стены в гостиной были покрашены, и я закончил снимать старый ковер с пола в столовой. Я решил, что пора заканчивать, взял пиво и сел на одну из ступенек на заднем крыльце коттеджа. Я не видел Сиенну с тех пор, как она ушла тем утром, и солгал бы, если бы сказал, что не смотрел на дверь каждый час, ожидая, что она войдет. Весь день я не мог выбросить из головы образ ее обнаженной и нагнувшейся. Этот чертов козел для распила долбал мне голову весь день, пока я, в конце концов, не убрал его в одну из запасных спален, чтобы не мешал думать.

Наверное, это не то, в чем признается любой мужчина, но прошло много лет с тех пор, как у меня был секс. Годы с тех пор, как я чувствовал обнаженное женское тело рядом со своим и скользкий жар киски. Это не было сознательным решением избегать секса. Наверное, мой разум был чертовски мрачен, чтобы думать о чем-то, кроме боли. Сожаления. Горя.

Последний раз я трахал женщину, когда моя жизнь еще имела смысл. Тогда, когда мое сердце было целым, и я чувствовал, как расширяются мои легкие, когда я делал вдох.

Я сделал глоток пива и уставился перед собой на солнце, начинающее садиться вдалеке. Впервые за долгое время я увидел это. Я действительно видел это. Цвета. Розовые оттенки и желтые лучи. Я заметил, что все птицы вернулись в свои гнезда, а ветви деревьев слегка покачивались от легкого ветерка. Прошло так чертовски много времени с тех пор, как я замечал что-либо вокруг себя. Так давно я не видел… жизни.

— Привет.

Я посмотрел на Сиенну, стоящую в нескольких футах от меня, ее рыжие локоны были окрашены угасающим солнечным светом. Джинсовые шорты, которые на ней были, демонстрировали стройные изгибы ее ног, выцветшая синяя майка свободно свисала с одного плеча. В этот момент легко было заметить ее молодость, безупречную кожу и сияющую красоту.

— Привет.

— Мне вроде как нужно остаться здесь на ночь.