Чары дракона - Керр Катарина. Страница 31

Повариха бросила взгляд на Родри, откинула со лба потные волосы и показала на амфору высотой в четыре фута, стоявшую у двери.

– Ковшики вон на той маленькой полке. Неси вино к сервировочному столику. Кубки уже там.

При помощи мальчика Родри вынес амфору из кухни в сад и установил её в клумбе рядом со столом. Тут же появились гости, с готовностью протягивая руки за кубками. Следующий час Родри был занят, разливая вино, и не беспокоился о приличиях. Но у него было время заметить, что целая орда Диких материализовалась вокруг него. Они казались чем-то истерически возбуждёнными, прыгали вокруг, дёргали его за тунику, забирались под стол и выпрыгивали оттуда, и даже иногда щипали кого-то из гостей. После того, как еда была подана и всех обслужили, Родри нашёл серебряный графин, наполнил его и ходил по саду, подливая вино в кубки гостей. Он нашёл Алейну беседующей с братом мужа и его женой. Когда Родри наливал вино, хозяйка едва посмотрела в его сторону, протянув кубок на высокой ножке просто автоматически. Дикие плясали вокруг него.

Внезапно прозвучал гонг. С весёлой улыбкой на сцену вышел муж Маллины и объявил, что Великий Криселло с Крайнего Севера готов начать выступление. Гости смеялись и суетились, рассаживаясь по местам. Родри отправился назад, к сервировочному столику, который находился недалеко от сцены. Правда, оттуда видна она была сбоку. Он налил себе вина, затем присел на угол стола в толпе Диких, как раз в тот миг, когда красно-золотой занавес раскрылся и появился стройный мужчина в длинном красном одеянии. Его волосы были светлыми, как отсчёт луны, а глаза – туманно-серыми. Родри выругался вслух.

– Клянусь богами, – прошептал он по-дэверрийски. – он, по крайней мере наполовину, эльф.

Дикие согласно кинули и прижались к нему поближе, когда целая стая подобных им существ материализовалась на сцене так внезапно, что Родри даже огляделся, опасаясь, не заметили ли их остальные зрители.

– Я – Криселло! Хоть я и великий волшебник, но в сравнении с высокопоставленной почтённой публикой, собравшейся здесь, я – просто скромный нищий. – Артист низко поклонился. – Благодарю за оказанную мне честь, о которой не смел и мечтать! За то, что вы любезно согласились разрешить мне представить вам мои маленькие чудеса!

Он выпрямился и махнул рукой на первую жаровню. Красные языки пламени взметнулись вверх и задержались перед тем, как опуститься вниз. Угли теперь только мерцали красным. Одна из зрительниц взвизгнула, затем подавила в себе крик.

– Не бойтесь, уважаемые! Вы видите только, как варвар показывает маленькие, очень маленькие секреты магии с дальнего, дальнего севера. – Волшебник снова взмахнул рукой, и на второй жаровне взметнулись золотые языки пламени. – А теперь позвольте мне представить мою прекрасную помощницу-варварку, принцессу Джиллианну.

Под звук аплодисментов красно-золотой занавес снова раздвинулся, и на сцену вышла блондинка в тунике из золотой парчи, перетянутой на поясе ремнём, на котором висели меч, выглядевший настоящим, и серебряный кинжал. Родри узнал рукоятку, как только на неё упал свет лампы, у него перехватило дыхание, в голове появилась странная тяжесть. Он заставил себя взглянуть ей в лицо. Каким-то образом он знал, что это она, что на сцене стоит Джилл и отсутствующе улыбается, а её пронзительные голубые глаза в отчаянии осматривают толпу. Она все улыбалась речам мага, когда тот играл с шарфами то одним способом, то другим. И вот она поворачивается и смотрит прямо на Родри….

На мгновение улыбка застыла у неё на губах, когда она с трудом сдержала возглас, потом девушка отвернулась, продолжая улыбаться.

Родри стало трясти. Он не в силах был остановить дрожь. Он не мог сказать, кто эта женщина и почему он её любит. И неважно, помнит он или нет, кто она такая. Его покрыло холодным потом, неприятные струйки одна за другой сбегали у него по спине. Дикие собрались вокруг, дружески хлопали его, гладили, их сморщенные маленькие личики выражали беспокойство. Родри осторожно соскользнул с угла стола и, шатаясь, отправился к окружающей сад стене. Там опустился на землю, надеясь, что здесь никто не увидит, как он дрожит. Он только-только начал брать себя в руки, когда вспышка света со сцены заставила его поднять голову. Криселло танцевал и кружил по сцене, воздев руки над головой, над ним взрывались шары цветного света, красные, золотые, пурпурные, небесно-голубые, летали молнии, световые полосы, и все сопровождалось серебряными искрами и слепящими белыми вспышками. Толпа смотрела, открыв рты. Зрители вскрикивали, как дети, в то время как Дикие проносились через сцену как раз вовремя, в соответствии с музыкой волшебника. А он исполнял заунывные песни на высокой частоте – военные песни эльфов.

Хотя Родри снова начало трясти, он был очарован, он чувствовал, что превратился в камень, а его глаза навечно прикованы к этой крошечной сцене, где эльфийский двеомер наполняет мир искусственными звёздами и массивными радугами, простынями туманов белого цвета, где выстреливают миниатюрные молнии и грохочет гром. Родри услышал, как у него в голове кричит голос: «Это реально, все это – настоящий двеомер! Неужели эти дураки не знают, что они видят?» Очевидно, нет, потому что толпа смеялась и хлопала в ладоши, выкрикивала слова одобрения, и хохотала, пока волшебник плясал и творил чудеса.

Теперь сцена превратилась в ад из иллюзорных языков пламени. Все они были или красными, или золотыми. В середине всего это стояла Джилл, не двигаясь, скрестив руки на груди. Улыбка сошла с её лица-, губы были сжаты в ярости, которую она сдерживала с трудом, когда смотрела через сад. На мгновение Родри увидел гигантского волка, появившегося рядом с ней, затем зверь исчез в бирюзовом дыму. Родри больше не мог на это смотреть. Он опустил голову на колени и просто дрожал, пока представление не закончилось под гром смеха и аплодисментов.

Когда зрители прекратили хлопать в ладоши, Родри услышал раздражённые голоса, требующие вина. Нужно было вставать и обслуживать господ, но все, что он мог сделать, – это крепче обхватить руками колени и дрожать, дрожать… Родри в ужасе вспоминал другую ночь, когда точно так же сидел, в такой же позе, и дрожал. Родри знал, что тогда чуть не умер за Джилл, каким-то образом защищая её от оскорбления, после чего его чуть не повесили. Но он не мог вспомнить детали. Затем рядом с собой он услышал женский голос, в котором звучало беспокойство.

– Алейна, иди сюда! – это, нависая над ним, говорила Маллина. – Твой лакей заболел. Мальчик, скажи мне, где болит. Живот?

Мысль о том, что у него болит живот, показалась такой нелепой, что все очарование развеялось. Родри чувствовал, как у него по щекам и шее стекает холодный пот. Он с трудом поднял голову и посмотреть на неё.

– Я не заболел, госпожа Маллина, – в горле у него пересохло, и он хрипло выдохнул слова. – Разве вы не видите. Это же настоящая магия. Это все настоящее.

– О, персты Баки! – какой-то мужчина рассмеялся. – Да бедный парень напуган до смерти! Он подумал, что один из варваров показывал на сцене подлинную магию. Не беспокойся, парень. Мы не позволим ему сжечь тебя на колдовском огне.

Когда все засмеялись, Родри попытался подняться, но Маллина толкнула его назад удивительно сильной рукой.

– Не надо смеяться над парнем, Тралино! Он никогда не преодолеет страх, если вы все будете над ним смеяться. Вон там Принна. Принна, ты меня слышишь? Иди сюда и разливай вино, девочка. Гости ждут. А теперь, Родри, послушай меня. Ничего такого, как настоящая магия, не существует, поэтому ты в полной безопасности.

– Да, глупенький, – это уже говорила Алейна, которая улыбалась, глядя на него сверху вниз и держа в руке кубок с вином. – Отдохни немного. В любом случае мы вскоре пойдём домой. Тут нет никакой опасности.

– Дорогие гости, пожалуйста, выпейте вина и отведайте десерт, – голос Маллины звучал, как приказ. После того, как гости разошлись, она повернулась к Алейне и прошептала: – Бедный парень! Интересно, чем это вызвано? С ним никогда не случалось ничего подобного?