Непобедимое Солнце (СИ) - Беренцев Альберт. Страница 13

— Лучше, госпожа, намного лучше, — Владислав молодцевато поправил ремень, — Боевых роботов. С пилотами. Класса «Ладога». Самое мощное оружие Империи, если не считать солярис-бомб, конечно. Через десять минут они уже будут здесь, в парке.

— Я горжусь, что вы мой родич, генерал, — Лада одарила Владислава искренней улыбкой.

Принцесса за свою жизнь уже успела убедиться, как высоко мужчины ценят её улыбку.

Владислав козырнул в ответ:

— Всё ради клана, госпожа. Мы полностью готовы. Сегодня мы окончим мучения несчастной болезной скотинки, пробравшейся в наш дворец.

Раздался звук мотора, на парковой аллее показался черный автомобиль с правительственными номерами.

— Кто еще? — спросил Владислав.

— Это Пушкин, — успокоила его принцесса, — Мой муж Нагибин попросил его сопровождать меня в бою. Вроде даже сказал ему, что снимет с него голову, если со мной что-то случится. Вот только мне кажется, что случится что-то может скорее с самим Пушкиным...

Лада была не слишком высокого мнения о Пушкине и его боевых навыках.

Автомобиль остановился возле Храма, шофер в мундире Министерства путей сообщения открыл графу Пушкину дверь.

Пушкин, высокий и бледный, как смерть, кое-как вывалился из машины. На министре был роскошный алый мундир, поверх которого он нацепил легкий бронежилет.

Пушкин, морща лицо, поднялся на колоннаду, принцессу обдало запахом перегара.

— Вечер добрый. Я готов, — заявил Пушкин.

— Вижу, — вздохнула Лада, — А еще вижу, что ты с похмела.

— А бронежилет — бесчестие для АРИСТО, — хохотнул Владислав.

— Мда, я вчера и правда несколько перебрал. И я лучше побуду бесчестным, чем мертвым, — парировал Пушкин, целуя руку принцессе.

— Ты не только вчера перебрал, — заметила Лада, — Насколько мне известно, ты так и не посетил ни одного заседания Тайного Совета. А вместо этого пропадал в Павловских кабаках и борделях. А из бюджета твоего министерства исчезли три тысячи рублей.

— Эй! Я железную дорогу строю. В Персии...

— Пушкин, чтобы строить железную дорогу в Персии — недостаточно написать бумажонку об этом, а потом взять из бюджета три тысячи рублей и промотать их в борделях. Надо еще делать что-то кроме этого. Ну там созывать кланы инвестировать, нанимать рабочих, прокладывать рельсы, я не знаю... А то, что ты сделал, называется воровством. Я бы, честно, давно уже тебя арестовала, но мне Нагибин запретил. Кроме того, какую железную дорогу ты строишь на три тысячи рублей? Этого хватит километров на десять шпал.

— Миниатюрную железную дорогу, — Пушкин рыгнул, наслаждаясь своей безнаказанностью, — Для перевозки кур из одной персидской деревни в другую.

Владислав Багатур-Буланов от души расхохотался, а принцесса только мрачно покачала головой.

По её мнению Пушкин был очередным доказательством того, что нищие — не просто так нищие. И если им дать денег — они их тут же промотают, а если дать должность, то начнут воровать. Халява опасна, так Ладу учили с детства. Любое богатство должно быть заслуженным, иначе принесет только вред.

— А чуть не забыл... — вдруг спохватился Пушкин, — У нас же еще есть время?

— Есть, — принцесса глянула на свои платиновые швейцарские часы, — Мы ждем вертолёта с Нагибиным и Павлом Павловичем. Он прибудет ровно в семь. И еще пять минут потребуется, чтобы они добрались до дворца. Тогда выступаем. Что ты хотел?

— Да так... Тут одна загогулина нарисовалась...

Пушкин махнул рукой в сторону своего авто. Оттуда тут же вылезла охрана Пушкина — две негритянки в расшитой золотом униформе, и с такими пышными грудями и бедрами, что было непонятно, как они вообще поместились в машину.

Третий охранник Пушкина был старым облезлым негром, вот этот вроде был у клана Пушкиных еще до того, как соратник принцессы по ложе стал министром путей сообщения.

Но Пушкин, как выяснилось, приехал не только с эскортом. Негритянки извлеки из машины еще одну девушку — маленькую рыжую холопку. Девушка явно была на последнем месяце беременности, под цветастым платьем проступал уже совсем круглый животик.

— Это еще что? — хохотнул Владислав, — Твоя жена, Пушкин?

— Нет, это дочка парковой молочницы, — поморщился Пушкин, — Её мама молоко во дворец поставляет. Она холопка, как видите, как и её мать. И она говорит, что скоро родит. А парк блокирован вашими людьми, так что ей не доехать до холопской больницы. Я её по пути подобрал.

— И что нам, роды принимать? — продолжал веселиться генерал, — Ты зачем её сюда притащил, Пушкин? Это база Лейб-Стражниц, а не холопская больница. Тут повитухи нет. И не было никогда, Лейб-Стражницы детей не рожают, как известно.

Но Лада уже сбежала по ступенькам с колоннады и подошла к девушке.

Холопка была совсем молоденькой и явно сильно напуганной.

— Привет, — Лада ласково погладила девушку по рыжим волосам, — Не бойся. Я принцесса Лада. А тебя как зовут?

Рыжая девчушка молча и со страхом продолжала пялиться на Ладу.

А еще через секунду принцесса вдруг сообразила.

Холопы же не рожают в больницах. У них для такого есть повитухи, генерал верно сказал.

А еще... Еще у них в парке уже как неделю нет молочницы. Павел Стальной в припадке паранойи прогнал всех, кроме охранников и садовников.

Принцесса в ужасе отшатнулась от девушки, ожидая удара кинжалом или выстрела.

Но ни того, ни другого не последовало.

Девчушка просто провела ручкой по собственному лицу и вдруг на глазах изменилась, превратилась в другого человека.

Цветастое платье на ней осталось прежним, остался даже животик беременной.

Но девушка вдруг подросла, её ноги стали длиннее, её рыжие растрепанные волосы обратились в длинную медовую косу, а глаза на лице стали синими и пронзительными. Черты лица тоже преобразились, теперь девушка стала гораздо красивее...

— Алёна, — в страхе выдохнула Лада, отступая назад к своим людям.

Булановские маги-киллеры тут же подняли свои игломёты, целясь в Алёну.

Владислав в два прыжка на ауре оказался рядом с принцессой и закрыл Ладу собой.

Пушкин спрятался за колонной, зато его охранницы-негритянки выхватили громадные револьверы. Старый негр Пушкина попытался проделать то же самое, но все никак не мог совладать с кобурой...

— Кто пальнет из пистолета — отрублю руку, — сообщил Пушкинским неграм генерал, — А потом и все остальное. Слово магократа. Вот только стрельбы нам сейчас не хватало. Во дворце сразу переполошатся.

— Стрелять и правда незачем, — Алёна спокойно прошла к старику-негру и помогла ему вынуть из кобуры револьвер, — Держи, отец.

— Спасибо, — негр поклонился и тут же направил револьвер на Алёнку.

Правда, у наёмника Пушкина руки дрожали, и явно не от страха, а просто от старости.

Алёна повернулась к Ладе:

— Я всего лишь хочу поговорить, принцесса. Дай мне минуту. Умоляю.

Глава 238 — Кающийся грешник

«Начальнику Имперской службы ПВО по городу Павловску полковнику Ухватову:

Через несколько минут прибудет вертолёт — некая поставка для Его Величества Императорской ЧВК.

Сбейте его.

Просто на всякий случай.

Секретарь Его Величества княжна Дубравина»

Михаила притащили в ангар совсем пьяным и теперь пытались привести в чувство.

Полётов позвал целителей, магократы потешались над Булановым, который настолько накидался, что теперь никак не мог взять в толк, что ему сейчас предстоит стать живым божеством...

На мой вкус, из божеств Михаил сейчас мог стать максимум Дионисом или Бахусом.

Но у меня в любом случае не было на него времени. Уже было ясно, что передать Михаилу МОЩЬ в ближайшие полчаса не успеют.

А мне через двадцать минут уже надо быть в Царском селе, чтобы поспеть на вертолёт в Павловск.