Брат для волчонка 2 (СИ) - Бэд Кристиан. Страница 41

Казалось бы, чем можно заняться, если просто торчишь под окном, и ждёшь команды от Дерена?

Но Рэм не скучал. Лейтенант и здесь чуть ли не по минутам расписал ему занятия и нагрузки, а Вили устроил турник на одном из деревьев.

День проходил за занятиями навигацией и баллистикой, дежурствами — в основном этим занимались Дерен и Вили, но иногда и молодёжь оставляли на полчаса-час — походами в столовую и беготнёй по саду наперегонки с Дэко.

Самое интересное время наступало вечером.

Госпиталь засыпал рано. Пилоты, кроме тех, кто дежурил и просматривал показания с камер, занимались своими делами. Рэму и Дэко тоже были «дарованы» два часа свободного времени.

Когда Вили сменялся с дежурства, он зажигал на траве возле шлюпки голографический костерок, плёл какую-то штуку из веток и бечёвки, ласково называя её «ловец снов».

И рассказывал забавные истории. Почти сказки, но Рэма и Дэко было не оттащить.

Дэко на вид был не очень-то старше Рэма. Ему было двадцать два, и он не курсы заканчивал, а прошёл полноценное трёхлетнее обучение в спецоновском центре.

Дэко и вопросы мог задавать, как Рэм, и так же тупить. С одной оговоркой — пилот придурялся, а Рэм тупил искренне.

Пацан присматривался к поведению Дэко, пытаясь копировать его. Он всё пытался сойти за более взрослого.

Ладно, Дерен, пусть он в курсе про возраст, но ведь придётся возвращаться на «Персефону», притираться к коллективу пилотов. На крейсере придётся вести себя так же как Дэко — делать вид, что ты не идиот, а только прикидываешься.

Но до возвращения на крейсер было ещё далеко, и Рэм не стеснялся осыпать вопросами Дерена и невозмутимого Вили.

Их первые вечерние посиделки с этого и начались. Рэм начал выспрашивать у Дерена, почему тот называл Энрека зверем? Ведь тот мало того, что человек, но человек титулованный?

Лейтенант взялся рассказывать что-то дико заумное про психику и гормоны мозга. А потом… сменился. И Вили тут же пал жертвой так ничего и не понявшего Рэма.

В отличие от Дерена Вили не вздыхал, не хмурился, подбирая термины, а начал рассказывать сказки.

Про планеты первого заселения, где небо ближе и можно услышать голоса зверей. Про удивительных хищников с Тайэ, один взгляд которых сводил с ума охотников так, что они бросали оружие и убегали в заснеженные пустоши.

— А это только на Тайэ такие звери? — удивился Рэм.

— На Тайэ — звери самые сильные, — Вили достал припасённые прутья и бечёвку и начал гнуть прутья, проверяя, из какого местного дерева легче сделать кольцо. — Но и на Домусе есть ледяной леопард, и на Гране, говорят, можно ночью в лесу приманить разговором ночных хищников. Но слабее они, да. Тайэ — самая древняя земля. Вайшуг даст тебе поверить в то, что ты его пища. Хайбор даст тебе дружбу. Посмотрит — и увидит в тебе такого, как он сам.

Пилот закрепил полученное кольцо и начал ловко обвязывать его бечёвкой. Это не мешало ему рассказывать.

— И что, на Энрека вот такой зверь посмотрел? — пытал Рэм.

— Три хайбора смотрели на Энрека. Он зарычал и пошёл за ними в горы. Но отец не пустил. Увёз домой. Не дал ему стать зверем и переродиться в человека, который понимает природу зверей. Энрек сейчас наполовину хайбор, наполовину человек.

— А на вид — человек, — удивился Дэко.

— А ты глубже учись смотреть. На зрачки смотри, в душу.

— А наш капитан — тоже смотрел в глаза зверя? — Рэм устроился рядом с Вили и смотрел, как он плетёт что-то, похожее на мелкоячеистую сеть.

— Наш капитан — великий человек. Он понял зверя в себе, не глядя в глаза хайбору. Мало таких людей.

— А почему?

— Потому что страшно признаться себе. Сказать себе: я — зверь. Я хочу убивать, как зверь, любить как зверь.

— Но я не хочу убивать… — Рэм покосился на такого же возмущённого Дэко.

Дерен бы посмеялся над пацанами — нашлись, мол, миролюбивые пилоты-стрелки. Но Вили, перебирая и затягивая узлы на своём плетении, спросил:

— А зачем ты просишь в руки оружие?

Наверное, он слышал, как Рэм просил у Дерена станнер.

— Ну, для безопасности.

Вили кивнул.

— И ты убьёшь. И скажешь себе — для безопасности. А после другие скажут тебе — и этого убей для безопасности. И ты снова убьёшь. И ещё тебе скажут потом, что вон тот враг. Его тоже надо убить для безопасности. И ты будешь убивать больше, чем смог бы убить иной зверь. Ведь зверь твой заперт в тебе.

— Вили, я не понимаю, — вздохнул Рэм. Разговоры про зверя тревожили его.

— А чего тут понимать? — улыбнулся пилот и сунул в руки пацану кусок бечёвки. — Подержи-ка? Вот хайбор… Закрой глаза и смотри. Вот бежит за стадом харпиков. Трудно ему, долго идти, лёд режет подушечки лап, холод, ветер. Но хайбор хочет есть, он прыгает и убивает хромого самца. А вот ты запер хайбора в одном загоне со стадом. И он перережет всех.

— Потому что легко?

— Потому что он попал в чужой мир и не знает, как в нём вести себя. Он умеет убивать — и убивает. Так же и твой внутренний зверь. Он заперт в загоне.

— Ну… нет, — не согласился Дэко. — Внутренний — так и так будет в загоне. В душе.

— Когда ты знаешь, что зверь внутри тебя, — пояснил Вили. — Ты его хозяин. Можешь выпустить и загнать обратно. Он убьёт, если выпустишь. Он — не ты. Но нельзя убивать, если зверь заперт. Тогда ты сам становишься хуже зверя. Не веря в истинность смерти, не ощутив, как твой рот наполняется кровью, ты будешь убивать живое, словно игрушки. Искать настоящую кровь. Как хайбор, запертый в тесном загоне рвёт харпиков и ищет привычную вольную добычу.

Рэм вспомнил разговоры с Амаль. Ну, неужели никак нельзя без этого проклятого зверя?! Вот и Дерен говорит — зверь. У них с Вили — разные знания, разные боги…

— Значит, зверь внутри обязательно должен проснуться? — спросил Дэко.

— Если ты воин — он должен выходить в мир и убивать. Не ты. Ты должен знать цену его ярости и жажды. Должен уметь загнать его в клетку.

— А как-то иначе — нельзя? — Рэм уже знал ответ, но не мог не спросить.

— Пока ты из мяса и костей, — тихо сказал Вили. — Пока у тебя растут ногти и меняются зубы — ты зверь. И можно полететь на Тайэ, чтобы понять это. А можно попросить Дерена. Он — великий учитель. Может показать на малом.

Рэм посмотрел в открытый шлюз шлюпки.

Дерен сидел перед обзорной панелью, куда были выведены стримы со всех камер госпиталя и, как подозревал Рэм, с тех, что пилоты ухитрились натыкать сами.

Он вздохнул. Дерена сейчас нельзя было отвлекать.

Вопрос про зверя мучил его, но Дерен объяснял слишком сложно. И было страшно понять про все эти гормоны и увериться — зверь не сказка, а всего лишь иносказание.

Он замолчал, зябко обнял руками колени. Дэко показал на браслет, мол, в карты, может быть поиграем?

Но Рэм помотал головой. Он смотрел, как Вили заканчивает своё плетение.

Дэко сдался и тоже подсел поближе. Другого-то развлечения не было.

— Вили, — попросил Рэм, когда работа была закончена. — А расскажи про ловца снов?

Пилот с охотой подсветил с браслета своё творение. Обруч из гибких веток. Натянутая на него сеть из бечёвки с отверстием посредине.

— Ты его сам придумал? — спросил Дэко.

Вили засмеялся негромко. И начал рассказывать.

— Был мир, где паук согнул ветку ивы в кольцо и, украсив его пером птицы, стал плести внутри кольца паутину. Паук говорил: кольцо — это круг жизни человека. Вот начало прута — младенец. Он рождается, вырастает, вступает во взрослую жизнь, начинает стареть и берёт на себя заботу о новых младенцах. Кольцо жизни замыкается. — Вили взял ещё один прутик местного дерева, что лежали рядом с ним на траве, и сомкнул в кольцо. — Вот наша жизнь. И паук плетёт на ней паутину судьбы. И только в центре он оставил отверстие для добрых мыслей. Добрые мысли — найдут дорогу, злые — запутаются в паутине. Я плету этого ловца для нашего капитана, чтобы он нашёл дорогу к себе.

— А можно мне? — Рэм протянул руку и взял прутик. — А паук — это бог?