Ноша хрономанта 3 (СИ) - Мясоедов Владимир Михайлович. Страница 53

Обжигающий ореол скелета плеснул вперед волной, но оказался бессилен мне повредить. Ну, кажется, при соприкосновении с врагом находящееся под доспехами нижнее белье изволило задымиться, ибо источаемый им жар проник под латы, но горящий гардероб, максимум, некоторый дискомфорт доставил, да и тот психологический, ибо тлеющая ткань коже повредить оказалась не в силах. Увы, на этом хорошие новости кончались. Несмотря на крики, определенно выдающие боль, терзающую душу, привязанную к этим пылающим костям, мой противник действовал на редкость умело и, пожалуй, хладнокровно. Когда мы сблизились уже практически вплотную, то вырвавшаяся из его пасти струя пламени хлестнула в мое открытое лицо. Она то чтобы сильно обжигала, хотя обычному человеку конечно бы хватило для смерти быстрой, но мучительной, однако же напрочь перекрывала собою обзор. В результате таранный удар алебарды, усиленный ударом с выплеском энергии, ушел в никуда, ибо скелет весьма ловко избежал атаки, уклонившись куда-то в сторону. Все еще не видя ничего кроме пляшущего перед глазами пламени, я ощутил два мощнейших удара, с которым его топоры попытались отсечь мне правую руку, практически одновременно обрушившись на одно и то же место, а именно локоть. Видимо тварь намеревалась не лишить свою жертву конечности, так по крайней мере снизить её боеспособность переломом. И у неё даже почти получилось — несмотря на доспехи гномьей работы и защиту, даруемую шлемом, кость чуть не треснула!

Вести битву вслепую, когда лицо словно непрерывно кипятком поливают, было для меня сложно, однако не невозможно, боль терпеть я умел, и даже более-менее мог определять по направлению вражеской магии, а откуда именно в меня огонь-то выдыхают. Сложнее было двигаться по гладким полированным плитам так, чтобы и врагу не позволить зайти в тыл, и в то же время не поскользнуться, ибо подняться противник бы уже точно не дал. Алебарда в моих руках летала туда-сюда как тросточка, наверняка размазываясь в воздухе подобно лезвию пропеллера, а древко её трещало от натуги, едва выдерживая мощь ударов того, кто обладает силой в несколько раз превосходящей простых людей. Иногда враг ухитрялся избегать удара или искусно парировать его, лупя по моим рукам вторым топором, но иногда долбануть по нему все-таки получалось. Нормальные бы кости давно треснули, даже если бы не усиливал свои атаки выплесками праны, но эта тварь была прочна, словно кальций в скелете заменили титаном и лишь похрустывала, не переставая орать и сыпать обещаниями никогда больше не возвращаться в проклятую печь, из которой сбежала.

Размен ударами проходил в пользу нежити. Судя по ощущениям, с моего лица начало потихоньку облазить мясо, ведь даже сопротивляемость к магии полноценных драконов имела свои пределы, а права рука почти уже не слушалась, поскольку удары противника её отсушили. Решив, что надо менять тактику, я со всей имеющейся мощью рванул вперед, тараня противником своим телом и выбрасывая в сторону бесполезную алебарду, дабы схватить горящий скелет обеими руками. А после размахнулся и как следует долбанул его головой, стараясь раскрошить орущий череп одним из рогов дракона. И раз, и другой, и третий...Чтобы на четвертом ударе почувствовать удушье и толстые звенья металлической цепи, плотно обвившие шею несколько раз. Пальцы, сжатые на предплечьях скелета, внезапно сомкулись в кулаки, поскольку враг прекратил изрыгать пламя, вместо этого сам обратившись огнем и словно вытек из захвата, обретя твердость уже на расстоянии метров пяти или семи от меня. Руки рванули удушающие кольца, но они были слишком прочными, дабы их порвать, и одновременно получалось ослаблять только два в то время, пока последнее продолжало делать свою губительную работу.

Благодаря очистившемуся полю зрения, у меня наконец-то получилось снова нормально увидеть нежить, которая выглядела несколько потрепанной, кое-какие сколы на костях у неё имелись, но без сомнения сохраняющей боеспособность. Оценив обстановку, он по дуге стала смещаться куда-то во фланг, двигаясь даже шустрее чем прежде, ибо больше её плечи не отягощала дополнительная ноша. То, что раньше казалось всего лишь экстравагантной броней на моем противнике, было на самом деле еще одним оружием, и оружием весьма коварным, умеющим действовать в отрыве от хозяина, и не полагающимся лишь на возможность лишить воздуха свою жертву. Не переставая затягиваться вокруг шеи аж тремя тугими кольцами, по сравнению с которыми обычная петля палача выглядела бы жалкой насмешкой, она также старалась оплести меня по рукам и ногам, сковывая движения и позволяя хозяину без проблем нанести добивающий удар.

— Определенно легендарка, — решил я, отступая спиной к стене арены и смещаясь так, чтобы держать противника в поле зрения и ощущая как под натиском металлических звеньев хрустит то ли гортань, то ли шейные позвонки. Простому человеку или даже неплохо прокачавшемуся воину, сделавшему упор на собственную живучесть, уже могло бы голову оторвать, но благодаря эффектам шлема я кое-как все-таки держался. — А если так, то броня и оружие у этой твари должны быть рангом пониже, дабы обещанный принцип равных условий соблюсти...Сгореть-то эта тварь не сгорит, я в этом почти уверен...Но выдержит ли она напор драконьего пламени или у меня все-таки получится сыграть в вышибалы?

Не переставая кричать о своей боли и нежелании возвращаться обратно в печь, монстр бросился на меня, занося сразу оба своих топора для удара. Ну а я сделал вид, будто совсем ослаб, упал на одно колено и прекратил пытаться ослабить цепь на горле при помощи левой руки, вместо этого просто направив её в сторону врага открытой ладонью, демонстрируя критическое падение боевого духа и чуть ли не молчаливую просьбу о милосердии. А то, что пальцы таким образом оказались вблизи торчащего из шлема рога было якобы всего лишь совпадением, которое идущая в атаку нежить проигнорировала. Костяной нарост отсоединился от остальной конструкции столь просто, будто до сего момента держался он там исключительно на соплях и честном слове мошенника, невзирая на адамантовую твердость артефакта. Внутри его полого основания парила одинокая и жалкая с виду искорка, но стоило лишь перехватить оружие на манер древнего однозарядного пистолета, направить снизу вверх в грудную клетку уже добежавшего до меня врага и пожелать спалить эту мерзость к чертям собачьим, как сей комочек пламени вырвался из своего узилища, мгновенно разрастаясь во все стороны сразу и превращаясь в ревущий ураган бушующего пламени, неудержимым потоком рвущийся вперед. Огонь хлынул вперед настоящим инфернальным цунами, легко перехлестнувшим через ограду арены и взвившемся выше стен всего культового сооружения. Но пылающий скелет, которого напор стихии швырнул вверх, словно струя из пожарного брандспойта, так высоко не долетел. Видимо тяжеловат оказался, несмотря на свою костлявость и, взмыв всего-то метров на десять, зацепился пятками за ограду и шлепнулся вниз. За пределами арены шлепнулся, ибо траекторию его движения я рассчитал более-менее верно, пусть и на грани допустимого. И по дуэльным правилам Бесконечной Вечной Империи выход за пределы арены в результате действий противника означал автоматическое поражение, если не было оговорено обратного. И этот нюанс мы со Сгибателем Стали не обговаривали.

— Н-е-э-э-э-т!!! — Отчаянно заорал скелет, внешне бывший целым и невредимым. Ну, абсолютно целым и невредимым, лишенным всех следов нашей с ним схватки. И даже окутывающий его огненный ореол вроде бы пылал сильнее чем раньше. Пламя, пусть даже пламя древнего дракона, его не просто не убило и не покалечило, данный монстр за счет него исцелился и усилился. Только вот огонь, без сомнения являющийся одной из основополагающих частей сего существа, тонкой но постепенно утолщающейся струйкой потек в сторону печи, чье гудение заметно усилилось, а из трубы словно в предвкушении повалил дым. Цепь отсоединилась от моего горла и тоже молнией юркнула туда же. Одна за другой кости нежити полетели следом, срываясь со своих мест и проскальзывая в промежутки между прутьями ограды несмотря на то, что отчаянно не желающий возвращаться обратно в огонь бедолага пытался хватать их рассыпающимися кистями рук и прижимать обратно. — Господин! Дайте мне еще один шанс! Умоляю, не надо-о-о...