Земля Богородицы - Прудникова Елена Анатольевна. Страница 18

Восточной границей Иудеи служат устье Иордана и Мертвое, или Соленое, море. “Как сад Божий, как земля Египетская” была некогда эта прекрасная долина Сиддим, местами с богатыми асфальтовыми ямами, но нечестивые жители Содома и Гоморры разгневали Всеправедного Бога, беззакония их дошли до самого Его престола, и вся эта цветущая местность была сразу залита серным огненным дождем: почва рухнула, подземные источники открылись, и на месте грешных городов появилось темно-желтое море, испускающее ядовитые испарения… Никакая рыба не водится в этом дышащем смертью и гибелью море, вокруг не летают никакие птицы и по голым темно-коричневым берегам его не имеется никакой растительности…

Вся восточная полоса Палестины, лежащая на левом берегу Иордана, представляет собой так называемую Перею. Изобиловавшие в глубокой древности прекрасными пастбищами, эти обширные, местами гористые провинции остались еще при Моисее в наследство коленам израильским – Рувимову, Гадову и полуколену Манассиину, обладавшим богатыми стадами. Позднее вследствие войн и малонаселенности Перея сделалась почти совсем пустынною…» [38]

Вот она, такая, какой она была – евангельская земля. Столицей ее, как и за тысячу лет до того, по-прежнему был Иерусалим.

«Вокруг и в самом Иерусалиме поднимаются горы, спускаются долины, волнообразно возвышается и понижается земля, по глубоким бороздам протекают, извиваясь в своем течении, журчащие ручьи с чистой и светлой водой. На самом высоком месте города сирийцы выстроили укрепленный замок Акру, из которого они держали город в повиновении; эллинисты также бесчинствовали там и совершали свои оргии. Симон [39] к великой радости народа приказал разрушить Акру. К западу от нее в долине Генном возвышается Сион, который занимает большую часть города, а к востоку от нее поднимается священная гора Мория. Каждая гора была окружена крепкими высокими стенами, особенно Мория – зеница ока для всего народа.

Вокруг самого города тянутся тройные стены значительной высоты, на которых гордо красовались 164 башни… Десять огромных ворот вели в город, который благодаря победам Маккавеев опять расцвел». [40]

«Древний Иерусалим… был построен на нескольких холмах, – пишет другой автор [41], – отделявшихся друг от друга глубокими долинами; красивые мосты, соединявшие эти холмы, представляли удобные пути сообщения. Храм стоял на горе Мория, с которой он царил над всем городом; он был построен из больших белых камней: двери его были покрыты листовым золотом, и кровля вся унизана золотыми спицами, чтобы птицы не садились на нее. Таким образом, этот великолепный храм, при взгляде на него на известном расстоянии, при полном блеске солнечных лучей, походил на снеговую гору, оканчивавшуюся золотой вершиной…

Чтобы воспрепятствовать врагам овладеть храмом, скала, на которой он стоял, была обделана таким образом, что казалась обсеченной и гладкой; затем за ней утвердили огромные камни, из которых многие имели более 9 саженей в длину и в высоту; так что она казалась гигантской стеной [42]…

На другом холме находилась та крепость, в которую отвел римский трибун св. апостола Павла, когда народ хотел умертвить его. Эта крепость была так велика, что походила на небольшой городок; на каждом ее углу возвышалась башня, имевшая до 13 саженей в высоту; в них помещались воины, обязанные защищать город.

Чертоги царей, цариц и первосвященников возвышались на третьем холме, известном под именем «горы Сионской». Некоторые из этих чертогов были сложены из кусков белого мрамора, имевших более 5 саженей длины. Бесчисленные комнаты, меблированные с величайшей пышностью, золотые вазы, великолепные сады посреди внутренних дворов с тенистыми деревьями и прекрасными фонтанами украшали эти пышные чертоги…

Высокая стена, шириной около 2 саженей, и защищенная башнями, отстоявшими друг от друга саженей на 50, окружала город со всех сторон; она имела в окружности около 7 верст…» [43]

Само собой, под римским владычеством с изоляцией было покончено. В Иерусалиме жили люди самых разных национальностей. Во время главных праздников в городе собиралось огромное количество людей. Есть даже легенда, что однажды во время Пасхи царь Агриппа, возжелав узнать, сколько народу приехало на праздник, приказал взять с каждого по кости, и в результате набралось больше двух миллионов. [44]

Сердцем Иерусалима был храм. Детальное описание его дает все тот же Михайлов.

«Гора Мория была окружена высокой и крепкой каменной стеной, как будто панцирем против неприятельских нападений. Пять массивных ворот вели внутрь: левиты днем и ночью охраняли их. На восточных воротах была высечена из камня персидская резиденция Сузы, или Шушан, для увековечения благодарности Персидскому царству, которое освободило евреев от вавилонского плена и позволило им восстановить храм.

На вершине горы находилось несколько дворов, разделенных решетками. Там был “двор священников” с большим медным жертвенником, на котором всегда поддерживался огонь. “Двор израильтян” служил для священных собраний народа. Далее был обширный отдельный “двор женщин”, а за стенами смежных храмовых дворов на горной террасе – самый обширный так называемый “двор язычников”. Решетка сорег удерживала последних на должном расстоянии от храма. Эта ограда была предписана законом, потому что всякий, кто вступал в храм, должен был совершить над собой установленное очищение, о котором язычник, разумеется, ничего не знал…

Двери вели собственно к храмовому зданию… Двенадцать широких каменных ступеней вели в предхрамье. В известных случаях на них, так же как и на пятнадцати ступенях, ведших к “двору израильтян”, стоял хор левитов, певших псалмы, сопровождая их игрою на инструментах… Вход в предхрамье был дозволен для каждого очистившегося. Здесь лежали на столах и висели по стенам на золотых цепях драгоценные дары, поднесенные благочестивыми жителями или общинами внутри и вне Палестины. Золотой весьма искусно сделанный виноградник с листьями и гроздьями, верно срисованный с натуры, особенно привлекал взоры всех. Великолепные створчатые двери с богатой резьбой и золотыми украшениями и красивый занавес вели в святилище, куда вступали только дежурные священники. Здесь, к югу, стоял подсвечник с семью рожками, который зажигался каждый вечер и горел всю ночь. К северу, против него, на золотом столе, образуя четыре стены, лежали двенадцать хлебов предложения, которые каждую субботу заменялись свежими.

Посредине помещался небольшой алтарь из золота, на котором утром и вечером курились благовонные травы. Два весьма искусных занавеса отделяли святилище от Святая Святых. В Соломоновом храме там находился золотой Ковчег Завета с каменными скрижалями Моисея, на которых неподражаемым образом были начертаны перстом Божьим десять заповедей… Этой драгоценности недоставало во втором храме; высокий камень стоял на месте Ковчега. В это отделение вступал только первосвященник в День Прощения в белом одеянии с курящимся фимиамом в руке, чтобы совершить очищение ради себя, сословия священников и всего народа. Все стены были обиты кедровым деревом, пол выложен мозаикой из драгоценных камней. Извне кругом здания тянулась двойная и тройная крытая колоннада, под которой стояли скамейки для сидения; кроме того, к нему примыкало несколько более или менее обширных зал, а сверху – галерея с брустверами. Чрезвычайно красива была крыша, на которой, подобно громоотводам, блестели многочисленные золоченые шпили; и глядеть с нее вниз нельзя было без головокружения». [45]

Храм у иудеев по-прежнему был только один. Во всех остальных населенных пунктах, будь то возле самых стен Иерусалима или же за сотни километров, имелись лишь синагоги – молитвенные дома. Неудивительно, что Иерусалим был центром религиозной жизни всего народа. Каждый еврей диаспоры мечтал побывать в этом великом городе.