Земля Богородицы - Прудникова Елена Анатольевна. Страница 29
Никогда в истории Церкви не было легких времен. Трудным было и начало. Бесконечные споры между евреями и всеми остальными, с одной стороны. Необходимость научить бывших язычников, миропонимание которых было абсолютно иным, – с другой. Учения Церкви, как такового, еще не было – только апостольские свидетельства. И вечные нестроения, свойственные человеческой природе. «Умоляю вас, братия, именем Господа нашего Иисуса Христа, чтобы все вы говорили одно и не было между вами разделений, но чтобы вы соединены были в одном духе и в одних мыслях. Ибо… сделалось мне известным о вас, братия мои, что между вами есть споры. Я разумею то, что у вас говорят: “я Павлов”; “я Аполлосов”; “я Кифин”; “а я Христов”» [74]– пишет апостол Павел в послании к коринфянам.
Но мир – и иудейский, и языческий – пребывал в тяжелейшем религиозном кризисе, выхода из которого на прежних путях уже не было.
«Где мудрец? Где книжник? Где совопросник века сего? – спрашивает апостол. – Не обратил ли Бог мудрость мира сего в безумие? Ибо, когда мир своею мудростью не познал Бога в премудрости Божией, то благо-угодно было Богу юродством проповеди спасти верующих. Ибо и Иудеи требуют чудес, и Еллины ищут мудрости; А мы проповедуем Христа распятого, для Иудеев соблазн, а для Еллинов безумие». [75]
Про иудеев уже много написано, а что касается эллинов… В тогдашнем языческом мире милость богов была с теми, кто богат, силен и удачлив. Если ты таков, значит, боги к тебе милостивы, если нет – значит, нет. Действительно, с такой точки зрения все, что говорили христиане, было безумием… и тем не менее обращенных из язычников было много, и Церковь росла и крепла. Ей еще предстоит пройти через насмешки философов и гонения, обрести и потерять земную власть над половиной мира, и снова оказаться островом в языческом море, теперь уже новых времен…
Но ведь суть, согласитесь, не в количестве!
То есть, с точки зрения материализма – когда человек творит себе бога – конечно, чем больше у него сторонников, тем лучше.
Но с иной точки зрения – когда Бог сотворил человека – лучше там, где истина. Даже если ее приверженцы умещаются в одной комнате самого обычного дома…
Глава 3. От папируса до компьютера
(Христианская и псевдохристианская литература: Евангелия и апокрифы)
В оный день, когда над миром новым
Бог склонял лицо Свое, тогда
Солнце останавливали словом,
Словом разрушали города.
И орел не взмахивал крылами,
Звезды жались в ужасе к луне,
Если, точно розовое пламя,
Слово проплывало в вышине.
………………………………
Но забыли мы, что осиянно
Только Слово средь земных тревог.
И в Евангелии от Иоанна
Сказано, что Слово это – Бог.
Мы ему поставили пределом
Скудные пределы естества.
И, как пчелы в улье опустелом,
Дурно пахнут мертвые слова.
Семена, посеянные в Иудее, упали на благодатную почву. Новая религия быстро начала распространяться по миру – по каналам, связывавшим иудейскую диаспору рассеянную по городам Востока. Язычество в то время переживало всеобъемлющий кризис, и христианство, с его внутренней силой, казалось иноплеменникам притягательным – они ведь тоже были «изнурены и рассеяны».
Христиане были активны и деятельны в распространении своего учения. Скоро появилась и христианская литература: сборники речений Иисуса, Евангелия, деяния и послания апостолов, апокалипсисы («откровения»). Сочинения эти были как подлинные, так и придуманные – в то время на Востоке нередко неизвестный автор, ничтоже сумняшеся, мог подписать свое творение известным именем – разбирайся потом! Более того, каждая группа, отделившаяся от основной Церкви, создавала свое «священное писание». В христианской литературе упоминаются Евангелия Петра, Андрея, Варфоломея, Иакова, Филиппа, Фомы (целых два); Евангелия евреев, эбионитов, назореев (различные христианские группы) и даже некое «Евангелие Истины». Примерно так же дело обстояло и с пророчествами («апокалипсисами»), и с прочей литературой. Упоминаются Апокалипсис Петра, деяния некоторых апостолов, послания апостолов, «Учение двенадцати апостолов» и пр.
Сочинения эти были написаны на недолговечном папирусе, и до нашего времени из них дошло очень мало: отрывки, цитаты. Церковь все время вела отбор литературы, сохраняя и переписывая лишь те сочинения, которые она одобряла. По рукам ходило и великое множество подложных писаний. К примеру: в конце II века в Александрии имелось целых три «Евангелия от Марка»: новозаветное, подложное, написанное неким Карпократом, и «тайное», якобы написанное Марком для избранных. [76]
Двадцатый век можно по праву назвать веком археологии. Были найдены, в первую очередь в Египте, климат которого позволял папирусам сохраняться, и некоторые из этих текстов. Но о них поговорим несколько позднее. Сначала – о той литературе, которая была признана Церковью.
Из тьмы веков…
– Иисус Христос был исторической фигурой, обладавшей огромным влиянием… его жизнь была описана тысячами последователей по всему миру, что и понятно, – Тибинг сделал паузу, отпил глоток чая, вернул чашку на каминную полку. – Для включения в Новый Завет рассматривались свыше восьмидесяти Евангелий, но лишь несколько удостоились чести быть представленными в этой книге…
– Но кто же решал, какое Евангелие выбрать? – спросила Софи.
– Ага! – Тибинг излучал энтузиазм. – Вот в чем кроется ирония. Библия, как мы теперь знаем, была составлена из различных источников язычником, римским императором Константином Великим.
Самые главные книги христианской литературы – это четыре Евангелия, отобранные Церковью как Священное Писание.
Начнем с начала, с первого вопроса, поставленного скептиком: как они отбирались? Совсем не так, как принято думать. Это ведь только на первый взгляд все просто. Как мы сейчас представляем себе этот процесс? Собрались бородатые архиереи, обсудили всю имеющуюся в наличии литературу, сверившись с догматами, писаниями святых отцов и текущей политикой, сказали: «Это – истинно, а это – ложно». Основываясь на этом представлении, и пишут свои сказания о «тайном христианстве», спрятанном Церковью от людей, многочисленные «учителя» всех времен и народов.
Но вот только не было в те времена догматов, и святые отцы еще не родились. Слово Божье несли апостолы и их ученики, а вместо архиереев и трепетно внимающей им паствы были маленькие неспокойные и очень сплоченные общины, сохранившие иудейскую привычку спорить по любому поводу и с трудом подчинявшиеся даже своим пресвитерам.
И вот именно поэтому их отбору можно верить!
«Как уже многие начали составлять повествования о совершенно известных между нами событиях», – пишет апостол Лука в начале своего Евангелия. Дело в том, что он писал о вещах, которые христиане того времени хорошо знали. Для них написанное в Евангелиях ни в коей мере не было откровением, а просто фиксированием и упорядочением, может быть, с какими-то новыми фактами, но не более того…
«Во всех памятниках, – пишет протоиерей Александр Шмеман, – мы находим ссылки на слова и на учение Христа, очевидно, известные всем с самого начала. И также с самого начала от новообращенного перед крещением Церковь требует исповедания веры в так называемом “крещальном символе”: кратком перечислении основных истин о Христе, что показывает вполне ясное знание о Нем, требуемое от всех христиан.