Кто вы, Лаврентий Берия? Неизвестные страницы уголовного дела - Сухомлинов Андрей Викторович. Страница 48

Дошло до того, что в конце следствия 10 декабря 1953 года было издано еще одно специальное постановление Президиума ЦК КПСС по делу Берия. В этом документе в пункте 3 читаем:

«Утвердить представленный Генеральным прокурором СССР тов. Руденко проект обвинительного заключения по делу Берия и вместе с ним Меркулова, Деканозова, Кобулова, Гоглидзе, Мешика и Влодзимирского». Что это? Это невиданный позор прокуратуры! Когда это власть утверждала обвинительное заключение по делу? Это и есть вопиющее беззаконие, под которым понимается словосочетание «карманный прокурор».

Какое же обвинительное заключение могла для Руденко, точнее для Берия и К°, утвердить власть? Ясно какое, выгодное для себя. Вот выдержки из него.

Обвинительное заключение большое, а то, что вы сейчас прочитали, только его часть, но даже из прочитанного видны «партийный» уклон написанного, а также редакционная правка ЦК.

Сам текст обвинительного заключения — основной итоговый документ предварительного следствия — разослали еще до суда членам и кандидатам в члены ЦК КПСС, первым секретарям ЦК компартии союзных республик, крайкомов и обкомов партии.

Напомню, что, согласно статье 96 УК РСФСР (ред. 1926 г.), разглашение данных предварительного следствия являлось уголовно наказуемым деянием и каралось тогда лишением свободы на срок до шести месяцев или штрафом до 500 рублей.

Более того, в постановлении, где дается распоряжение о направлении в различные инстанции текста обвинительного заключения, указывается, что оно также должно быть направлено и… генеральному прокурору.

Да! Спасибо, конечно, что не забыли генпрокурора!

Во все времена обвинительное заключение готовилось в прокуратуре на основе собранных доказательств на стадии предварительного следствия. А здесь все наоборот. ЦК КПСС утверждает и направляет обвинительное заключение генеральному прокурору. Нарушая при этом, кстати, ленинские заветы, ведь в своей работе «О двойном подчинении и законности» он говорил, если коротко, о том, что прокуратура никому не должна подчиняться «по горизонтали».

Что же касается чисто процессуальных нарушений, то они в этом деле тоже имеются в избытке, несмотря на то, что следствие, повторюсь, ведет сам генеральный прокурор.

По закону дело должно быть расследовано всесторонне, полно и объективно.

Для этого нужно было точно и строго выполнять требования УПК РСФСР. Во всех вопросах. Ну что ж, давайте посмотрим.

Материалы дела пестрят противоречиями: Меркулов говорит, что о работе лаборатории Майрановского ему почти ничего не известно, а Майрановский и Берия утверждают, что ею руководил именно Меркулов. Берия говорит, что список на расстрел 25 человек в 1941 году готовили Меркулов и Кобулов, а последние заявляют, что это не так. Церетели и Миронов показывают, что жену полпреда Бовкун-Луганца убил молотком Влодзимирский, а Влодзимирский говорит, что этого не делал. Кобулов вообще ничего «не помнит».

В этих случаях по закону для собирания и последующей оценки доказательств проводятся очные ставки. Ничего сложного здесь нет. Тем более все обвиняемые в одном городе. Берется охрана, сажаются в кабинете друг против друга два допрашиваемых, и им поочередно задаются контрольные вопросы. Составляется протокол. Это очень важное и нужное следственное действие. Требует, конечно, некоторых психологических и организационных усилий. Особенно в районной прокуратуре. Охрана, машина, доставка, кабинет и прочее. Так вот, по делу Берия очных ставок вообще не проводилось. Такого следственного действия для Руденко просто «не существовало». Мне думается, что это нарушение было допущено умышленно. Следствие считало все доказанным и без проведения очных ставок. И уж конечно «оргпроблем» там не было никаких. По этой же причине нет в деле ни одной экспертизы, ни одного следственного эксперимента, не применялась судебная фотография. Сплошные упрощенчество и «примитив». Это первое.

Второе. Все эпизоды преступной деятельности Берия расследованы поверхностно, без глубокого исследования необходимых обстоятельств. Допустим, по притянутому «изнасилованию» Ляли Дроздовой. Она показывает, что в 1949 году «попала в особняк Берия». Как это попала? Зачем и почему? Не выяснено. Далее она же, впрочем, как и некоторые другие потерпевшие, показывает, что «Берия совершил изнасилование». Записано так: «Он меня изнасиловал». А как и что он делал конкретно — об этом ни слова. А нужно, отбросив стыдливость, с использованием знаний физиологии и гинекологии (если они, конечно, имеются) подробно разбираться — что, где, когда, как, куда, зачем и почему. Об этом знает каждый начинающий следователь. Да и Руденко знал, как расследуются такие дела. О деле футболиста Стрельцова я уже писал. Почему так поверхностно велось следствие? Отвечаю — судьба Берия и остальных была предрешена. Оставались формальности.

Само дело на 90 процентов состоит не из подлинных документов и протоколов, а из машинописных копий, заверенных майором административной службы ГВП [113] Юрьевой. Где находятся оригиналы, можно только догадываться. Ни один прокурор не позволит представить ему дело без оригиналов. Это неписаное правило прокуратуры. И нарушил его Руденко.

Но главное нарушение, как мне кажется, нужно искать не здесь. Дело расследовано не полно. В него попало только то, что лежало сверху и было выгодно на тот период следствию и руководству страны, а что было невыгодно — туда не записали.

Допустим, 6 сентября 1941 года Сталин с ведома членов ГКО подписал распоряжение НКВД о расстреле 170 осужденных в Орловской тюрьме без всякого судебного или иного оформления. НКВД все это четко исполнил.

Рекомендацию об этой акции со словами «НКВД СССР считает необходимым применить к ним высшую меру наказания» подписал Берия.

Вопрос — кто должен за это отвечать? Берия? Правильно, он виновен, что дает начальнику такие советы. А как быть с ответственностью остальных? Да никак. Лучше этот эпизод вообще забыть и о нем не вспоминать, во всяком случае, в ходе следствия.

А депортация в годы войны чеченцев и ингушей в Казахстан? Точно такая же картина. Берия — предлагает, Сталин и члены ГКО подчиняются, и полмиллиона людей изгоняется с исторической родины в считанные дни. Умершие и расстрелянные при этом исчисляются тысячами. Трупы вывозили вагонами. Погибла треть чеченского народа.

Переселение чечено-ингушского народа, как преступный эпизод НКВД, не нашло своего отражения и в заключении Главной военной прокуратуры уже в 1999 году, где по существу проанализировано содержание всего уголовного дела. Не сделано это и в определении Военной коллегии от 29 мая 2000 года. Я думаю — это неправильно. Ведь тогда на чеченской земле трагедия белорусской деревни Хатынь повторилась неоднократно. С той лишь разницей, что роль карателей там выполняли войска НКВД, руководимые наркомом Берия. А все остальное было как в Хатыни: сараи, доски, гвозди, сено, бензин, спички и люди, загнанные в эти сараи…

Правда, здесь надо отметить, что от прочтения справки Берия в ЦК ВКП(б) о том, что творили «отдельные чеченские жители», организованные в банды, в отношении наших солдат и офицеров, волосы, что говорится, тоже встают дыбом.

20 мая 1944 года Берия отправил Сталину докладную записку о выселении в Джамбульскую и Южно-Казахстанскую области Казахской ССР 710 семей кабардинцев, с общим количеством 2467 человек. В записке Берия предлагает (дословно): «Выселение произвести в таком же порядке, как были выселены карачаевцы, чеченцы и ингуши». И что же Сталин? Вот его резолюция. «Товарищу Берия. Согласен. И. Сталин». Слово «согласен» вождь подчеркнул дважды.