Та ещё звезда для миротворца - Санна Сью. Страница 2

А что ещё делать, если точно знаешь, что никогда не вернёшься домой? И совершенно отчётливо понимаешь, что ничего у тебя нет, кроме обязательств перед коалицией, которая спасла твою жизнь и перенесла в будущее, дабы ты потрудилась на её благо. А если директор театра, в который тебя распределили на отработку, оказался преступником и чётко дал понять: либо работаешь на него, либо сгинешь в бескрайнем космосе? Жаловаться? Кому? На Энгине-24 у акуса всё куплено, а до властей коалиции далеко. Да и нет им дела до переселенцев. Спасли – и спасибо им за это. Любая жизнь лучше, чем её отсутствие.

К тому же за послушание и хорошую службу акус Боржа давал шанс на счастливую честную жизнь. После обязательной трёхлетней отработки я могла комфортно устроиться практически на любой планете и начать с чистого листа. Только непременно нужно избежать попадания в центр помощи переселенцам на Фениксе – про него ходят ужасные слухи: говорят, что жителей прошлого там прокачивают и превращают в безмозглых зомби, чтобы и дальше трудились на коалицию молча. А заправляют в нём бывшие террористы, получившие карт-бланш от властей за то, что изгнали когда-то из вселенной споросевов. Мутная организация, о которой в сети нет никакой подробной информации. Только рекламные объявления из серии «для идиотов».

Я решила сразу рвануть на Весту-Скай – в столицу современной киноиндустрии.

– Тогда все свободны, кроме Поли, – махнул унизанной перстнями рукой в сторону двери директор, и девушки пёстрой стайкой упорхнули по домам.

Я же отправилась за либерцем в кабинет получать инструкции. Вошла в огромную, уставленную реквизитом комнату, но садиться в прозрачное кресло из нанохрусталя не стала. Хоть я и знала, что сиденья в этом времени сверхпрочные, несмотря на видимую хрупкость, а вольготно располагаться на них за три года так и не научилась.

А акус тяжёлой поступью прошагал за свой стол и опустился всей немалой массой прямёхонько на тонкую прозрачную поверхность. Я невольно поморщилась, ожидая хруста стекла, но его, естественно, не последовало. Нервишки ни к чёрту.

– Платон Звягинцев – землянин из золотого миллиарда, молод и бестолков. Создан, чтобы стать лёгкой добычей, – принялся вводить меня в курс дела либерец, скинув с лица маску душки-босса. – Идиот бросил корабль в седьмом доке и даже не приставил охрану. Ну кто в здравом уме на Энгине-24 остановится в седьмом доке! Да ещё и не позаботится об охране! Так что не кривись. Парень сам напросился…

Нынешние земляне мне не нравились – искусственные насквозь. Перед глазами встала картинка, на которой бывшее когда-то человеком существо играет перекаченными мышцами и хлопает на меня удлинёнными к вискам глазами. И нет, меня это нисколько не утешало и не оправдывало. Кривиться я не перестала.

– Давайте пси-лакс, приглашение в номер и координаты места, куда перегнать корабль, – отрезала я. – И ещё, акус Боржа, при всём уважении, я больше в театр не возвращаюсь. Проведу эти дни в сборах. Полный расчёт, закрытие обязательств перед коалицией и екчи за сегодняшнее дело я жду сразу после выполнения задания.

После операций нам полагались три отгула, и я не собиралась их кому-то дарить.

– Тогда за сегодня четыре екча, – тут же принялся торговаться аферист.

Но мне так всё осточертело, что я махнула рукой, лишь бы больше никогда его рожу не видеть:

– Идёт.

Акус вытащил из стола пластиковую карту-приглашение с адресом. Отель «Стар», номер 88888. Ого, клиент и правда богат – пентхаус арендовал! Что ж, надеюсь, с него не убудет.

Пока рассматривала карту, директор достал из сейфа одноразовый пси-лакс (незаконное психотропное средство воздействия на мозг гуманоидов, вызывающее галлюцинации, не отличающиеся от реальных воспоминаний) и мини-навигатор в виде подвески, который я тут же нацепила на браслет и развернулась к выходу. Задерживаться не хотелось ни на мгновенье.

– Он заказал тебя в образе древней земной женщины, прямо как знал, кто ты есть, – кинул в спину акус, наверное, желая задеть, но ни грамма в этом не преуспел.

Я ведь и есть для жителей 3074 года древняя земная женщина. Правда, они совсем не знают, какими мы были.

Вышла за дверь и, пока шла по пустым гулким коридорам театра, вспоминала ту себя и прошлое…

– Ты не можешь забрать у меня ребёнка, Анатолий! Я его мать! Между нами неразрывная связь! – прорыдала, поправляя накладной живот и в сто пятый раз грохнулась на колени перед Максом Царским – исполнителем роли козла-Анатолия.

Потом, по сценарию, героиня ему всё простит и он станет носить ей в зубах тапки, но на пробах режиссёр хотел видеть сцену абьюза.

Царского-то на роль утвердили сразу, а героиню искали из «свежих лиц», и я очень-очень надеялась стать этим свежим лицом. Это же такой прорыв в карьере!

– Стоп! – скомандовал режиссёр, прекращая мои коленопреклонённые рыдания. – Полина, подойдите ко мне.

Тон мэтра мне отчего-то не понравился. Скорее всего, я ощутила знакомые вибрации, предшествующие отказу – сколько я их уже таких ощущала! Не счесть! Но расположения духа терять не стала. Резво поднялась с колен.

– Ты была великолепна, но так мне и не ответила. Поужинаем? – опять пристал Царский с набившим оскомину вопросом.

Он его задавал всем без исключения девушкам, попадавшим в поле зрения. Я только закатила глаза и отправилась к вершителю моей судьбы.

– Ну как? – спросила, затаив дыхание, и опять поправила живот, который вечно сползал.

– Полина, вы очень фактурная, талантливая и красивая девушка, – ну, в принципе, на этих словах мне стало все ясно, и дальше я слушала плохо. Только отдельные слова доносились: – Кого-то постарше… Кому известно материнство… Проведём выходные за городом, порепетируем… Найду другую роль…

В общем, бла-бла-бла.

– Мне надо побыть одной и подумать, – ответила я тогда на это.

Развернулась и поплелась в гримёрку избавляться от бутафорской беременности и сценического плотного макияжа.

Настроение, помню, опустилась куда-то под плинтус. Опять неудача. И снова здравствуйте, вторые роли в маленьком театре, съёмки в ток-шоу за гроши и анимация на детских праздниках. А я так надеялась, что хоть в этот раз получится стать звездой! Я бы согласилась на всё, чтобы стать популярной актрисой!..

Такая наивная была! Желаний своих не боялась…

Смахнула непрошенные слёзы и вошла в уже другую гримёрку.

Верная Ванесса терпеливо поджидала у очистительной кабинки, выставив комфортные для моей кожи режимы.

– Ну что там? – с тревогой спросила она.

– Звездолёт. Но ничего! Зато я полностью свободна. Деньги и завершение контракта получу удалённо.

– Ох, милая! Поздравляю!

– И я себя. Точно не хочешь со мной?

– Ты же знаешь, что хочу, но боюсь.

– Знаю, – вздохнула, – и повторяю: как только устроюсь на Весте-Скай, я тебя заберу.

Скинула костюм на руки Ванессе и вошла в кабинку. Приятные очищающие потоки экогаза тут же хлынули из отверстий в потолке и стенах, а я закрыла глаза, опять переносясь в тот день…

Последняя электричка отправляется из столицы почти пустой. Я забегаю в последний момент, и двери за мной закрываются. Будто знак. В вагоне я совсем одна. Свет тусклый, половина ламп не горит. Сажусь на самое чистое сиденье, прислоняю голову к стеклу и почти сразу начинаю дремать. Потом вспышка, головокружение, и я прихожу в себя уже на орбитальной станции в 3071 году…

Мне потом показали фильм, где в тёмное окно, на котором я сплю, летит камень. И объяснили, что спасли меня от смерти тоже. Но меня всё равно никогда не покидала мысль: а вдруг бы я выжила? Вдруг бы не умерла? Что тогда было бы?

Но история, как известно, не терпит сослагательного наклонения, поэтому я оказалась на Энгине-24 и вынуждена была стать пособницей преступника межгалактического уровня. Угон звездолётов, флаеров, кражи ценных вещей и добыча информации – вот профиль, на котором специализировались птички акуса Боржа.