Куноичи (СИ) - Лавгуд Виктория. Страница 40

Вместо кофе Тен-Тен предпочитала бег. Она любила свои утренние пробежки и никогда не пропускала подряд больше дня. Даже во времена болезни и тяжёлого восстановления после ранений Тен-Тен находила в себе силы собраться и выйти на улицу.

Наверное, в команде учителя Гая все были немного отбитые на голову. Рок Ли тоже тренировался с переломанным позвоночником. Неджи занимался до костяшек кулаков, стёсанных до кости. Учитель и в инвалидной коляске оставался одним из сильнейших шиноби своего поколения. Вот и она не отличилась.

Даже после смерти Неджи их продолжали называть командой монстров. Мелочь, но до чего же приятно!

Пятница была прекрасным днём, чтобы продолжить кормить свою утреннюю привычку. Тен-Тен проснулась в приподнятом расположении духа: в своих снах она провела много интересных минут наедине с Лукой и его змеиным языком; она любила, когда сознание дарит ей сны со взрослым содержанием и большой чувственностью. К сожалению, в реальности с этим у Тен-Тен были большие проблемы.

После привычного утреннего моциона Такахаши направилась было в гардеробную за спортивным костюмом. Вот только на выходе из спальни её перехватил Жан.

— Доброе утро, мадмуазель. Месье Буржуа пожелал позавтракать с вами.

— Утро было добрым до этого мгновения, Жан-Поль.

— К сожалению, отказ не принимается.

Тен-Тен хмыкнула. Ей было интересно спросить, какими санкциями может пугать дочь Андрэ, но такой вопрос всё-таки выбивался из трещащего по швам образа Хлои. Поэтому в гардеробной она переоделась в повседневную одежду, — джинсы, футболка, мягкий кардиган, — захватила балетки и направилась к лифту.

Жан шёл следом. Он не поинтересовался пожеланиями Тен-Тен по поводу завтрака, как он делал ранее, да и вообще больше не произнёс ни слова. В молчании он проводил Тен-Тен до столовой, где она впервые встретила Андрэ, и исчез, как профессиональный шиноби.

Андрэ выглядел, казалось, точно как в прошлый раз: серый, невыразительный человек в дорогом пепельном костюме. Только сейчас в микровыражении его лица Тен-Тен могла видеть какую-то тревогу.

Вряд ли у него на самом деле развился геморрой, как Такахаши говорила на приёме. Значит, какие-то неприятности в деньгах — единственной жизненной сфере, которая, казалось, имела для него значение.

Тен-Тен изучала жизнь Андрэ Буржуа по доступным источникам. Поскольку он был личностью публичной, с этим проблем не возникало: интернет хранил в себе тонны и хороших, и плохих историй о сером человеке. Из интересного: он был замечен с несовершеннолетней девицей, — не доказано, но фотки убедительные, — его жена Одри Буржуа сбежала в Америку при первой возможности почти сразу после пятилетия Хлои, — было много догадок почему, — его акции как бизнесмена сильно просели в последнее время, и вряд ли его переизберут мэром на следующий срок.

Андрэ, несомненно, сделал себя сам. Из никому не известного студента он вырос до политического деятеля, управляющего премиальным отелем в Париже. Сумма ежегодного дохода превышала все мыслимые пределы, и Тен-Тен не понимала, куда можно тратить такие деньги. Такахаши никогда не была богачкой, хотя и родилась в семье преуспевающего торговца.

Тен-Тен без приветствия села за стол, уже накрытый к моменту её прихода. Она опять оказалась максимально далеко от Андрэ, на противоположной стороне роскошного тёмного дерева. Интересно, специально ли мужчина так дистанцировался от собственной дочери, или же это было его подсознательным стремлением?

Всё ещё не начиная никакого разговора, Тен-Тен осмотрела предложенный завтрак. Под огромным железным блюдом оказалась тарелка клейкой овсянки с бананами. Утро стало ещё менее приветливым: Тен-Тен терпеть не могла овсянку, ни в каком виде. Даже овсяные печенья казались ей отвратительными.

В её биографии был довольно позорный момент, когда она по дурости закрылась на складе, который было нужно подорвать. Это был огромный подвал, полный сухих овсяных хлопьев и шелухи… и просидела она там почти неделю. Благо, у неё были напарники, которые вытащили её оттуда, и стратегический запас воды и спичек.

Но с тех пор она ненавидела овсянку и предпочитала голодать, чем есть её.

Андрэ, напротив, предпочитал эту склизкую массу. Серый человек умел есть: во время трапезы с его лица отхлынули все заботы, волнения и тревоги. Осталось только наслаждение едой.

Вяло ковыряя фрукты в каше, Тен-Тен болтала ногами и едва не считала секунды. Заметив, что обычная скука перерастает в раздражение, она отрешилась от реальности и расслабила ум. Не было никакого смысла злиться на серого человека. Вполне возможно, именно такой реакции он от неё и добивался.

Андрэ неспешно закончил завтрак, залив кашу сверху крошечной чашечкой ядрёного кофе. Тен-Тен не притронулась к предложенной еде, но зато успокоила разум во время незапланированной медитации. Созерцание — один из принципов сохранения себя.

Безликий учитель в академии называла медитацию одним из основных умений ниндзя. Согласно учебникам, шиноби всегда должен оставаться собой, в любой ситуации; гнев, раздражение, чрезмерная печаль или другие сильные эмоции подавляли твою идентичность и делали тебя животным. Тен-Тен не была согласна с предложенной теорией: согласно ей, собой оставались только вечно спокойные монахи, которых не трогали мирские заботы. Но когда же в таком случае жить?

И тем не менее медитация помогала сохранять здравый, холодный рассудок и не действовать сгоряча. Благодаря спокойному разуму ниндзя мог анализировать ситуацию, словно он наблюдает за ней снаружи и всё происходящее его не касается. Если бы Тен-Тен дала волю раздражению из-за отменённых планов на утро и ненавистной овсянки, она бы потерялась в нём и не заметила напряжения Андрэ.

Повезло ей, что она с детства обладала довольно спокойным нравом. Тому же Наруто медитации давались с большим трудом.

Тен-Тен не начинала разговор, предоставив право первого шага Андрэ. Отец Хлои тоже тянул время как мог, но Такахаши в этом была опытнее: всё же разница между ней и Буржуа оказалась в районе полувека. По-хорошему, Андрэ ей во внуки годился, если так подумать.

В столовую, прерывая гнетущую тишину, вошла работница отеля: миловидное личико, светлые волосы и униформа, которая явно использовалась девушкой для постельных игр — если судить по не до конца выведенным пятнам. В руках девушка несла коробочку размером с две ладони и высотой около десяти сантиметров. Своё подношение она оставила рядом с правой рукой Тен-Тен.

Такахаши посмотрела на Андрэ и подняла брови. И серый человек наконец сдался:

— Ты же помнишь про сегодняшнюю встречу с моими бизнес-партнёрами, Хлоя? Я хотел бы, чтобы ты надела на неё этот браслет.

Тен-Тен открыла коробочку и вытащила украшение на свет. Золотой браслет, слишком массивный для тонкого запястья Хлои, выглядел бы на её аккуратной руке настоящим чудовищем. Само украшение было вполне симпатичным, но рассчитанным не на девушку, а на даму в возрасте около пятидесяти.

Браслет переливался золотом. Множество камней, вплавленных в металл, словно светились изнутри. Даже тусклого освещения столовой им хватало для того, чтобы показывать все грани своего великолепия. Это украшение было истинным предметом искусства, да и к тому же не новым — на боках браслета Тен-Тен заметила крохотные вмятины и царапинки, говорившие о раннем использовании.

— Это подарок?

— Нет. Браслет… нужно будет вернуть.

Тен-Тен посмотрела на Андрэ, как на дождевого червяка — наверняка Хлоя после этих слов попыталась бы высказать всю степень своего неудовольствия. Насколько же плохи дела у Андрэ, если он не может купить дочери такой вычурный браслет?

Или, может, в этом мире была нормальна аренда украшений? Среди знати страны Огня такое практиковалось, но нечасто: было бы глупо показывать себя как бедняка, если одно и то же украшение мелькнёт не просто на двух разных раутах, но и на разных людях.

— Ты его даже не купил, — протянула Тен-Тен, крутя браслет в руках. — И просишь меня всем его демонстрировать? Типа, будто купил?