Стражи волшебных миров (СИ) - Лавров Владимир. Страница 64

- Думаю, ничего. Он просто веселится. Не каждый день ему храм открывают.

- Вы это про кого? - заинтересовалась Ангела.

- Помнишь, как тебя затронула божественная сила, из-за чего ты потом летала и лес вырастила? Это вот от него.

Ангела перевела непонимающий взгляд на помост и пожала плечами:

- Вы меня разыгрываете.

Ва коснулась моей руки и поняла, что я до сих пор дрожу от волнения. Она успокаивающе обняла меня. В тот момент я был ей очень благодарен. Мы с Ва молча и мрачно наблюдали, как Радо пел гимны самому себе. После первого спели второй, потом третий, пятый… После этого господин Ирма должен был закрыть праздник. Но он так и не вернулся. Я вышел за него, объявил, что официальная часть закрыта.

- А не против, если я радостные песни попою? - попросил Одрамас.

Отказывают ли богу? Я объявил, что после официальной части будут просто песни, передал слово песеннику и облегчённо слинял с помоста.

Одрамас принялся горланить песни, не гимны, а обычные песни под коня, долгие и заунывные, для езды по бесконечной степи. Некоторые песни народ знал и с удовольствием подпевал.

Общение с Ирмой и Радо приучило меня к паранойе, я уже в каждом вопросе и в каждой песне видел попытку затронуть какие-то глубокие основы. Но здесь их даже не надо было искать. После первой простенькой песни, состоящей из одних восклицаний и междометий, Одрамас принялся открыто переписывать людям реакции на мир. Вторая песня была про то, как едет человек по степи и радуется свету и зелёным волнам на траве. На самом деле песня внедряла образ человека, который радуется жизни, не ищет лишней гордости и умеет радоваться тому великому малому, которое состоит из жизни и красоты природы. Третья песня была про, как человек едет по степи и думает о семье. Песня создавала образ человека, который помнит, что должен создавать родным атмосферу любви и заботы, а не тратить все силы на жадность или эгоизм. Потом песня про радость заботы о своих товарищах и племени… Очень хорошая государствообразующая песня. Потом песня про человека, который вспоминает любимую девушку. Откровенное внедрение образа чистого отношения к женщине… И так десять песен. Одрамас просто кузнечным молотом забивал в общественное сознание образцы правильного поведения в правильном государстве.

Мы с Ва и Ангелой стали развлекаться, начали спорить, какую ещё сторону человеческой жизни выберет Одрамас для того, чтобы забить в неё штамп. Иногда удавалось угадать.

Что-то во всём этом начинало меня беспокоить, но я не мог сказать, что именно.

Ангела поверила, что перед ней настоящий бог, поверила только после того, как поняла, что он сейчас занимается не пением песен, а массовыми внушениями.

Потом всё-таки настал момент, когда Одрамас закончил петь. Народ покричал здравицы и начал расходиться. Ангела неожиданно подскочила к спускающемуся с помосту Одрамасу, схватила его за обе руки и восхищённо зачирикала:

- Я так рада с вами познакомиться, с настоящим богом! У вас такие восхитительные песни!

Одрамас спародировал Ангелу, поклонившись тем же самым образом, далеко отставив назад попу, и пожал её руки:

- И я рад познакомиться с настоящим ангелочком!

- Я не ангелочек, меня только зовут Ангела! - засмеялась девушка.

- А почему же выглядишь как ангелочек? - наигранно удивился Одрамас.

Ангела опять засмеялась.

Приехал господин Ирма, быстрым шагом прошёл ко мне:

- Как всё прошло?

- Пересказал по памяти вашу речь, с сокращениями. Народу вроде понравилось. Чуть не обосрался от волнения. Ноги до сих пор дрожат.

- Ничего, привыкай. Теперь тебе придётся часто меня замещать в храме.

Чего? Это я теперь храмовый жрец?

Одрамас оставил Ангелу, попытался обратиться к Ирме:

- Уважаемый!…

- Держись на расстоянии, имей уважение, когда начальство говорит! - рявкнул на него Ирма.

Гиганты из охраны градоначальника зашевелились, протянули руки к песеннику.

- Прости, большой человек, - отошёл Одра, непрерывно кланяясь.

Всё произошло так быстро, что я успел только протянуть руку и сказать:

- Э-э…

- Я уезжаю, закрой храм и выставь охрану, - приказал Ирма и убыл.

Пока я планировал закрыть пасть, из толпы вышел паренёк ненамного старше меня. За ним двигалась группа хихикающих ровесников. Кажется, будут проблемы. Я посмотрел на свою охрану. Охрана мой взгляд восприняла правильно и положила руки на мечи. Я взглянул на группу парней несколько смелее.

- Слышь, махо, а можно спросить? - обратился ко мне первый парень.

“Махо” на языке кочевников было сленговым словом, обозначало что-то среднее между “придурок” и “любимый братец”. Так обращались только к самым близким друзьям.

- Да, братан?

- Ты это всерьёз про отказ от гордости или потому, что взрослые сказали?

Я посмотрел на парня. Это такой способ поиздеваться или он правда интересуется? Я перевёл взгляд на Одрамаса, стоявшего в двух шагах. Может, он лучше ответит? Тот показал мне язык. “Сам отдувайся”. Эти взрослые такие противные иногда!

- Всерьёз. Пока живёшь ради гордости, ради крутости, боишься того, что кто-то окажется ещё более крутым, и твоя гордость пострадает. Когда отказываешься от гордости и принимаешь решение жить ради любви к другим людям, ради созидания, то страх уходит. Всегда есть, для чего жить. Жизнь ради крутости и гордости — это кошмар и ужас, жизнь ради любви и служения — это счастье. А что, для тебя это новость?

- Я раньше такого не слышал, махо!.

- Мне легче, нам это с детства каждый день в наших церквях говорят. Правда, не до всех это доходит. Большинство живёт ради крутости. До меня дошло, за это меня к этой работе и припахали. Теперь меня свои подвесят за яйца, за то, что я на чужого бога работал.

- Продолжай… продолжай говорить. Пожалуйста, продолжай.

- Чего?

- Продолжай говорить другим людям, что жизнь ради гордости — это плохо для них. Знаешь, я был самым крутым среди наших парней. Никто не смел бросить мне вызов. Сколько я людей побил… Многих очень жестоко, они потом работать не могли. А теперь я думаю, зачем? В этом ни красоты, ни пользы. Но только скажи, если не жить ради гордости… то чем жить?

- Созиданием. Заботой. Организацией жизни. Большинство людей равнодушны к общим делам. Они и о себе-то позаботиться не могут, выливают ночные горшки рядом с домом. А в большом городе на улицу у дома. А потом все болеют от заражения города. Нужны организованные группы, которые будут осознанно собирать идеи о том, что надо улучшить, находить источники средств для улучшений и проводить улучшения. Я привёл пример про очистку города, а проблем в жизни намного больше. Особенно в большом городе. От грабительских групп, подкупающих местные власти, до организации обучения танцам для девочек. Надо поддерживать тех людей, которые временно остались без работы и которых надо тупо накормить. Таки задач очень много, на разных уровнях. Власти этого делать не будут, у них других задач полно, они обычно карманы только набивают.

- А откуда ты знаешь про жизнь больших городов?

- Читал книги про историю. В древности были империи, которые погибли из-за того, что не смогли разрешить проблемы больших городов.

Компания парня засмеялась, как будто я сказал какую-то очень смешную шутку. Я обернулся. Моя охрана и Ва с Ангелой тоже скалилась. Оказалось, это Одрамас пританцовывал за моей спиной, подчёркивая жестами смысл каждого моего слова, воздевал руки и грозил пальцем.

Я непроизвольно нахмурился, Одрамас изобразил испуг и начал униженно кланяться. Парни засмеялись ещё раз.

А Одрамас тот ещё клоун.

Меня отвлекли вопросом ученики Ирмы, а когда я повернулся, парень уже уходил, обнимаясь со своей компанией. Через пару минут я сообразил, что его надо было бы пригласить на обучение, сделать жрецом Радо. Кажется, он говорил искренне. Вот таких и надо брать! А я не спросил ни племени, ни имени. Ну и тормоз же я!

Я прошёл к графу ага Аркнейн, поблагодарил за охрану, уточнил время ухода. Граф сказал, что они дождутся меня с девушками. Одрамас за это время исчез.