Непокорная для шейха (СИ) - "Extazyflame". Страница 51

— Я позвонил твоей матери, — известил Далиль. — Она прилетит завтра.

«Хоть бы мама выдержала этот удар, — подумала принцесса. — Она на протяжении этих лет пытается убежать от потери сына. Путешествует, чтобы не вспоминать прошлую жизнь. Разорвала все, что связывало ее с мужем. Теперь ее сердце наконец успокоится».

— И еще. Нам нужно решить, как быть. Ты поставишь в известность Киру?

— Для чего? — глухо повторила Газаль.

Висам сощурился, пристально глядя на сестру. И она непроизвольно поежилась под этим чужим, пронизывающим, пугающим взглядом. Брат изменился. И решительность нового Висама пугала ее. Повергнувшись к мужу, девушка укоризненно покачала головой.

— Ты… ты рассказал ему обо всем? Даже… о нем?

От потрясения Газаль перестала контролировать собственные слова. Далиль не успел ничего ответить. Висам смял салфетку и бросил на стол.

— О нем? — прозвучал в абсолютной тишине его громогласный голос. — О чем я еще должен узнать?..

Кира Полянская

Это был день моего второго рождения. Именно так — без пафоса и патетики. Я настояла на том, что праздновать его мы будем, не углубляясь в воспоминания. Благодарить вселенную за то, что помогла мне выжить. Забыть со временем и не тронуться рассудком.

И надо сказать — у меня получилось. Не сразу. Понадобился минимум год работы с психотерапевтами. А в целом, возможности человека безграничны. Когда ты хочешь жить, медицина бессильна, как говориться.

Я хотела. Только глупец не вкусил бы жизнь со всеми ее красками после произошедшего. К тому же, мне теперь было, ради кого.

Шум подъехавшего автомобиля заставил меня повернуть голову к окну. Я смотрела, как Вадим выходит первым, открывает дверцу и подает руку матери. Во всех его движениях скользило восхищение и галантность. Собственно, меня не удивило, что за время моего отсутствия они с матерью сблизились. Вадиму даже удалось напасть на мой след, но бюрократические проволочки не позволили вылететь в эмират за мной. Ну а потом все завертелось с такой силой, что не передать словами.

Каждое утро я благодарила вселенную, что нас спасли. Что я смогла вернуться домой. Одно не давало мне жить полноценно — смерть Висама.

Я должна была его ненавидеть. Но было поздно: в последние наши счастливые дни я уже успела его полюбить. Фатальная ошибка, до сих пор заставляющая мое сердце болезненно ныть. Иногда я плакала в подушку, не в силах поверить в столь жестокую интерпретацию трагедии Шекспира. С трудом избавилась от чувства вины и навязчивой мысли, что это я виновата в его смерти…

Газаль рассказала мне все. Как он ушел в пустыню без воды и связи. Как долго искали его поисковые группы… но безуспешно. В тот день моя собственная трагедия перестала быть настолько значимой.

И все равно, спустя два года, я накрывала стол, звала в гости маму, прокручивала в голове все, что произошло со мной тогда. Если бы была верующей — благодарила бы бога. Но так уж получилось, что мне проще было верить во вселенную и высшие силы.

Я сбежала вниз. Вадим отпустил руку матери и сделал шаг вперед. Его почти не было видно из-за букета кремовых роз, не меньше ста штук. Засмеявшись, я сфотографировала его на смартфон.

— Ты как инста-чика! Только большинство из них берет такие букеты напрокат. Мама!

Объятия, поцелуи. Раньше мы не были так близки. Как будто мир большого бизнеса не оставил нам никаких сантиментов.

— Где Кирилл? — нетерпеливо поинтересовалась мама, вручая мне подарки.

Я ощутила, как внутри просыпается нежность.

— Скоро проснется. Мы еще успеем выпить аперитив в гостиной. Прошу!

Я передала букет горничной, осведомившись при этом, проснулся ли мой сын. Она кивнула. Улыбка сама по себе тронула мои губы. Я никогда не смогу от нее удержаться.

Успели выпить по бокалу шампанского, когда вдалеке раздался заливистый смех Кирюши и топот маленьких ножек. Няня едва поспевала за ним. Я быстро положила на язык дольку апельсина и подхватила сыночка на ручки.

Он прижался ко мне, хитро скосил глаза и осыпал лицо неумелыми поцелуями. Мама смахнула слезу. Вадим лишь сильнее сжал ее руку.

Мой сынишка взял от Висама темные волосы, волевые губы и несгибаемый характер. Все остальное передала ему я. Зеленые глаза, светлую кожу, улыбку и способность очаровывать каждого, кто только видел этого маленького ангелочка.

Скрывать его я не стала. Мне было плевать даже на то, что узнает эмир. О законах шариата я знала — детей редко оставляют матери. Собственность династии, мать их так. Что ж, я была готова. Готова встретить эту тварь на своей территории и устроить ему все семь кругов… славянского гостеприимства. Живым он Москву не покинет.

Но тварь Давуд Аль-Махаби либо не знал обо мне (что вполне вероятно, потому как Газаль от него отреклась, как и Амани), либо не горел желанием видеть меня или внука. Как свой самый большой фейл.

Я знала. Он остался неуязвим. Лишь многочисленные взятки пошатнули благосостояние некогда влиятельной семьи. Говорили, что его здоровье тоже дало сбой, эмир практически не покидает свой дворец. Смерть сына и развод с Амани окончательно его подкосили.

Я ждала, когда он прямиком отправится к своему Аллаху. Надеясь, что после произошедшего его ждут вовсе не райские сады. Никогда я так не желала чужой смерти.

— Дай же мне моего внука! Не будь эгоисткой! — мягко пожурила мама, подхватывая Кирюшу на руки.

Мальчик залился радостным смехом, тотчас же зарываясь ручонками в идеальную укладку Виктории Полянской. Отчим с нежностью наблюдал за всем этим.

— Прошу к столу, — распорядилась я. Няня усадила Кирилла в детское кресло, чтобы покормить.

Мы говорили обо всем, не касаясь повода нашего праздника. О бизнесе, который я так и не оставила после рождения сына. Вадим было заикнулся о том, что можно легко вернуть мой свадебный махр, но я категорически осадила его. Пусть все останется в прошлом. Компания процветает. Мне не нужно ничего из того, что напоминает о прошлом.

Был уже вечер, когда телефон Вадима заиграл настойчивой трелью. Ответив, отчим на миг изменился в лице.

— Это точно? Никакой ошибки? — его лицо стало суровым, сосредоточенным. — В аэропорт. Я тоже сейчас там буду. Вы знаете, что делать.

Я потрепала волосы Кирюши, который никак не хотел отпускать мой палец, и вопросительно подняла глаза на отчима. Он не был вовлечен в наш с матерью семейный бизнес. Я никогда не интересовалась, чем же он на самом деле занимается. Но его обеспокоенность передалась и мне.

— Все хорошо?

— Мне необходимо сейчас уехать. Небольшая проблема, но я ее решу. Леди?

— Поезжай, — мне показалось, мама в курсе того, что происходит. Но чужие проблемы были мне малоинтересны. — Я вызову водителя. Не переживай.

Попрощавшись, Вадим уехал. А я тотчас же забыла о его отсутствии. Мама осталась играть с внуком, а после того, как мы уложили его спать, засобиралась домой. Еще раз уточнив, что завтра мы встретимся на совете директоров, я потушила свет и направилась в свою спальню…

Висам

Подо мной пролетали километры. Города. Похожие на рассыпанные самоцветы ночных огней, магистрали, скопление света и участки непроглядной тьмы. Самолет рассекал ночь, уверенно следуя к пункту назначения. Такая же точно уверенность бурлила и в моей крови.

Я увижу ее. Как хотелось верить, что смогу обнять, прижать к себе свое самое драгоценное сокровище, которое считал навсегда утерянным. Конечно же, моя Кира имеет право меня ненавидеть. Я сделаю все, что бы вновь добиться ее благосклонности. Упаду к ее ногам, если понадобится. Если же все это будет напрасно… Я был готов повторить свою прежнюю ошибку. Увезти ее снова, пока не достучусь до пылающего сердца.

Сын. У меня был сын. Как сказала Газаль, у него ее глаза и мой нрав. И имя, так созвучное с ее именем. Сын, которого она растит без отца. Который и не знает обо мне, и никогда бы не узнал, если бы сестра не проговорилась.

Я не понимал, что делаю. Знал одно: я должен ее увидеть. Если я не верну все, как прежде, моя жизнь оборвется снова. И второго падения в бездну я просто не переживу.