Слава - Кертис Джек. Страница 14

Весь день Дикон просидел дома, словно отшельник в келье, переходя от одного шкафа к другому. Там висели плащи, куртки и ветровки Мэгги, ее зимние и летние платья, вечерние наряды, стояли ее элегантные туфли, босоножки, тапочки, сабо; через планки были перекинуты ремни, на полках лежали джинсы, брюки, шорты. Комод был заполнен свитерами, блузками, ковбойками, шарфами, бельем. Он заполнил ее вещами три больших ящика из-под чая и плотно закрыл их. Но в шкафах осталось еще почти столько же. В шляпной коробке он нашел связку писем, которые решил сохранить, но никогда не читать. Кроме того, оставались ее драгоценности, ее духи, ее ручки и отрывной блокнот с надписью на каждой странице: «От Маргарет Дикон».Казалось, этому не будет конца.

Когда пришла Лаура, Дикон подвел ее к окну, чтобы показать ласточек. Его слегка лихорадило, но на душе было легко. Он чувствовал себя так, словно его ноги медленно отрываются от земли. Лаура осталась наблюдать за птицами, а Джон прошел на кухню и начал готовить салат, запихнув лук в овощерезку. Подошедшей к нему Лауре он сказал:

– Я не выходил сегодня. Надеюсь, салат с тунцом вас устроит?

– Отлично. – Лаура достала из сумки бутылку вина. – Я принесла вот это. Думаю, у вас в доме нет спиртного.

Он ничего не ответил.

– Вы бросили пить, это правда?

– Да.

– И давно?

– Недавно.

– Было очень трудно?

Дикон рассмеялся.

– Мне кажется, что это зависит от того, как смотреть на вещи. Я воздерживался от спиртного, другие видели это. Мне было совсем не весело, и я могу предположить, что другим тоже было не очень-то приятно.

Его желчный тон почему-то опечалил ее.

– Извините, – сказала она. – Просто у меня вырвалось.

– Да нет, ничего... – Он покачал головой, и его тон немного смягчился. После целого дня возни с вещами Мэгги ему было нужно выпить. – Все в порядке... Честно говоря, я многого не помню. А то, что помню, я хотел бы забыть, но нельзя. Если бы я забыл, – он жестом показал, будто пьет из стакана, – то потерял бы страх.

– Это действительно страшно? – спросила Лаура.

– Это очень глубокая пропасть. Можно упасть туда навсегда. Я покурю, а вы выпейте, – сказал он, протягивая ей штопор. Было ясно, что Джон не хочет сам открывать бутылку. Он быстро сменил тему разговора на деловую: – Если то, о чем вы говорили вчера по телефону, имеет под собой основание, то как нам взяться за дело?

Именно это Лаура и хотела с ним обсудить. Его слова вернули их разговор на твердую почву и позволили Лауре спокойно взять стакан и налить себе вина без лишних экивоков. Она была благодарна Дикону за это.

– В теории – никак, – ответила она. – Только Кэйт может просматривать свои программы и результаты отслеживания. Пользователи могут запускать программу из публичного файла, но они ее не видят. Доступ для «чтения, записи и совершенствования» есть только у программиста.

– А Кэйт уже нет в живых.

– Да, но... – Лаура отпила из стакана. – Но компьютер не знает этого.

– Продолжайте. – Он резал помидоры, низко наклонив голову.

– На место Кэйт пока никто не назначен. Насколько я знаю, ее рабочее место еще не закрыто. Скажем, я сажусь за ее терминал и набираю на клавиатуре «Кэйт Лоример». Компьютер приветствует меня и запрашивает пароль. Я набираю его. Теперь для компьютера я стала Кэйт.

– А вы знаете...

Она прервала Дикона:

– Ее пароль? Нет. Но я могу предположить, что это за слово. Кэйт увлекалась лошадиными бегами – буквально до фанатизма. Она часто бывала в Ньюбери и в Сэндаун-парке. Главные соревнования она писала на видео. Однажды она мне сказала, что использует клички лошадей – пароль ведь меняют время от времени. Тогда ее пароль был, я думаю, «Шергар». Но теперь он наверняка изменился.

– А разве это слово не должно быть секретным?

– Строго говоря, конечно, должно. Но на самом деле это никого не колышет.

– Она любила играть на скачках?

– Да. – Лаура над чем-то задумалась. – Временами.

– Это могла быть последняя лошадь, на которой она выиграла.

– Да. Вполне.

Дикон взял с полки уксус и масло.

– Ну хорошо! Предположим, компьютер поверил, что вы – это Кэйт. А что дальше?

– Конечно, файлы со следом стерты – Кэйт ведь очистила компьютер в тот вечер. Но я могу посмотреть на ее работу – в личном и публичном файлах; посмотреть на сам процесс отслеживания.

– А вы сможете обнаружить то, что нашла она? Если там было что-нибудь странное?

– Да, конечно. Мы занимались практически одним и тем же. Я сразу же вычислю странность.

– Вы можете это сделать?

– Я же программист. Конечно, могу.

– Я имею в виду, можно ли это сделать без риска?

– Да, наверное. Люди часто остаются после работы на сверхурочные. В помещение заходят только уборщики и охрана, но никого не волнует, чем занимаются программисты. Правда, придется исключить четверг. По четвергам менеджер задерживается на работе допоздна. Его царственная жена, сознающая свой гражданский долг, посещает собрания какого-то там комитета, а он поставил своей целью быть вопиюще праведным. Кроме того, он считает нужным довести до всеобщего сведения, что он обедаетв своем клубе. Настоящее пресмыкающееся.

– Готово.

Дикон отнес салат в гостиную и накрыл стол на двоих, поставив один стакан с вином, а в другой налил воды. Потом подошел к полке и снял два толстых тома.

– Это может нам помочь, – сказал он, доставая блокнот и ручку.

– Что это?

– Мэгги владела четвертой долей скакуна по кличке Слава Соломона. Он иногда даже выигрывал. Теперь, наверное, это моя собственность, – сказал он, посомневавшись. – Я об этом как-то не подумал. Ладно, так или иначе, «Таймформ», – он постучал по переплету книги, – библия для любителей бегов. Первый том о простых скачках, второй – о скачках с барьерами и на опережение. – Он начал перелистывать книгу. – Я выпишу всех победителей в соревнованиях на классические дистанции и в Большом национальном турнире за пару последних лет. Испробуйте их клички в качестве пароля.

– Хорошо. – Лаура посмотрела на него и улыбнулась. – По-моему, эти томики очень тонкие?

Он покачал головой.

– Я так не думаю. Но с самого начала вы следовали своему инстинкту. В любом случае именно ваша настойчивость почти убедила меня в вашей правоте – я имею в виду то, что смерть Кэйт была не просто несчастным случаем. Инстинкт редко ведет не в ту сторону так долго.

– Вы доверяете ему?

– Да, всегда.

Они замолчали и принялись за еду. Между ними ощущалась напряженность, которая до сих пор не имела случая проявиться. Оба знали ее источник и знали, что рано или поздно она найдет выход. За окном летали и радостно щебетали ласточки.

Лаура спросила:

– А как вышло, что вы не подумали о себе как о владельце части лошади?

Дикон улыбнулся. Это был тактичный вопрос. С одной стороны, достаточно тонкий, чтобы Джон мог перехватить инициативу, если бы захотел это сделать, а с другой – позволял ему уйти от неприятного разговора.

– После того как умерла Мэгги... – начал он и остановился.

– Вам не надо...

– Дело не в этом. – Он положил вилку. – Дело в самой этой фразе: я произносил ее вслух и проговаривал мысленно несчетное количество раз. Она постепенно теряла новизну, становилась избитой. Я думаю, что слишком часто делил свое существование на «жизнь с Мэгги» и «жизнь после Мэгги». Знаете... честно говоря, я делаю это до сих пор. Конечно, была еще «жизнь до Мэгги», но она как бы стала «не в счет» после того, как мы с ней встретились. До этой встречи я уже был готов поверить, что у меня нет таланта на счастье, что я принадлежу к тем людям, которым никогда не достается кусок при дележе. Так или иначе, я привык к этому. Я никогда не был абсолютно несчастлив, во мне не было ничего из ряда вон выходящего. Драчун отец, безразличная мать, хорошая учеба в школе, не доставляющая удовольствия. Став взрослым, я много времени уделял работе и мало – развлечениям. У меня было несколько довольно приятных связей. Но я никогда не мог до конца понять, зачем они нужны. Обычно они кончались в постели. Это похоже на затянувшееся хныканье, правда?