Слава - Кертис Джек. Страница 73

– Так чего же хочет «Эм-Доу»? – спросила Лаура.

– Разумеется, концессий на лесозаготовки, горнодобычу и все такое.

– Которые они рискуют потерять, если популярное в народе революционное правительство придет к власти.

– Естественно.

– Значит, «Нимрод» – это фонд, который каким-то образом вооружает нынешнее правительство этой страны.

– Вы так думаете? – оживился Данциг.

– А вы разве нет?

– В этом и заключается самое интересное и самое удивительное. Не похоже, чтобы это было так. В действительности все обстоит как раз наоборот.

– "Нимрод" поставляет оружие партизанам? – В голосе Лауры послышалось недоверие.

– Я этого не сказал. Я сказал, что партизаны берут верх. Откуда берутся у них «пушки» – это другой вопрос. Может, из России? Из Китая? Мне это неизвестно.

– Но ведь они – борцы за свободу или кто там еще – получают помощь.

– Для одних – борец за свободу, для других – террорист. Да, получают. – Данциг улыбнулся. В сгущающихся сумерках его фиолетовые глаза горели точно два уголька. – В такой стране, когда на карту поставлены такие вложения, а выигрыш – такие концессии, ставка на неудачника была бы преступлением. Сознаюсь, что я в затруднении. Нам требуется больше информации от Стейнера.

Дикон посмотрел на Эдварда.

– Вы увидитесь с ним еще?

Хендерсон сухо улыбнулся.

– Конечно. Фактически мне пришлось предложить этому сукину сыну работу.

Данциг хихикнул:

– Косметическая процедура.

– Может быть, – согласился Хендерсон.

Лаура выглядела озадаченной.

– Я ничего не понимаю. Ему нужно место, куда пойти после «Эм-Доу»? Так?

– И да, и нет, – ответил ей Данциг. – Если он управляет фондом «Нимрод» и в результате остался недовольным, даже обиженным, что, как мы знаем, имело место в данном случае... – Он пожал плечами.

Лаура покачала головой.

– То он начал потихоньку обворовывать счет, – закончил за Данцига Хендерсон. – Немного отсюда, немного оттуда. На черный день, который сейчас, несмотря на ярко светящее солнце, наступил для Стейнера.

– Тогда зачем ему нужна работа? – спросила Лаура.

– Как зачем? – Данциг посмотрел на нее поверх ободка стакана. – Жадность и страх – два фактора, определяющие жизнь в корпорации. Жадность делает вас богатым, страх помогает сохранить богатство и обеспечивает безопасность. В финансовом мире не очень жалуют Иуд. Работа ему нужна как прикрытие.

Когда Стейнер позвонил снова, это было первое, о чем он заговорил.

– Мне нужны гарантии, – сказал он. – Я сейчас в затруднительном положении.

– Что именно вам нужно? – Хендерсон уже был в постели, когда раздался звонок. Телефонный провод тянулся через голову спящей жены, которая привыкла не просыпаться от поздних звонков.

– Я хочу видеть черновик приказа о назначении меня членом правления компании «Хендерсон, Грей». Я хочу, чтобы он был отпечатан и датирован днем нашей следующей встречи.

– Это когда?

– Завтра.

– А вы, часом, не ошиблись? Может быть, вы хотели сказать «сегодня», но чуть позже?

– Я сказал – завтра.

– Не много же времени вы мне даете.

– Вполне достаточно.

– Что еще?

– Немедленный отпуск сроком на месяц.

– Наверное, отдыхать будете не в Америке? – предположил Хендерсон.

– Вы угадали.

– Послушайте, Стейнер. Вы себе представляете, сколько дерьма поднимется из-за этого? – Хендерсону внезапно стало не по себе.

– Теперь уже поздно отступать, коллега.

– Я и не собирался. – Хендерсон взглянул на свою жену. Она раскинулась во сне, ее рот был приоткрыт, на лоб упала прядь темно-коричневых волос. – Но я предпочитал бы быть готовым к этому, как и вы.

– Я вас достаточно подготовил.

– Правительство? – Это слово слетело с языка Хендерсона, будто остальную часть фразы он проглотил.

– Что вы сказали?

– Я спросил, в курсе ли правительство?

Наступило недолгое молчание, потом раздался понимающий смешок.

– Н-нда... Можете рассчитывать на контакты с довольно важными лицами из федеральных органов. – Снова молчание. – Ну, если не прямо, так косвенно.

– Что вы имеете в виду?

– Это значит, что там осведомлены о некоторых аспектах нашей деятельности, но не собираются признаваться в этом открыто.

– Я спросил вас об этом, потому что британская МИ-5 более чем вероятно...

– А ну вас к дьяволу! – Стейнер резко оборвал разговор. – Я не собираюсь распространяться обо всех этих подробностях по треклятому телефону.

– Ладно, ладно... – Голос Хендерсона звучал примирительно. – С приказом все будет в порядке. Но я хочу знать то, о чем вы мне еще не сказали. Хотя, возможно, вы не знаете этого сами.

– Не волнуйтесь, – ответил Стейнер, – я знаю, где собака зарыта. Вы имеете дело с парнем, который закапывал ее сам.

Утром Хендерсон позвонил Дикону.

– Сегодня я встречаюсь со Стейнером, – сказал он. – Это может стать нашим последним шансом сторговаться.

– Во сколько?

– В полдень. Приходите ко мне в офис где-то в половине второго. Я попрошу кого-нибудь позвонить Питеру Данцигу.

Лаура пододвинулась к телефону, чтобы слышать разговор. Дикон сказал:

– Спросите его, кто убил Кэйт Лоример.

– Я уже спрашивал.

– Спросите еще раз.

– Хорошо. У меня к нему еще много вопросов. Постараюсь узнать все, что смогу.

Лаура слегка наклонила голову и взяла у Дикона трубку.

– Мне кое-что нужно, Эдвард. Думаю, что это важно. Хендерсон выслушал ее.

– Я попытаюсь, – пообещал он.

Новая постановка той же пьесы. Сегодня не было ни школьников, ни молодой пары в майках, зато появилась группа японских туристов, которые быстро обежали сад скульптур и только потом ушли внутрь; женщина в ситцевом платье медленно обходила сад, время от времени заглядывая в каталог. Стейнер, как и в первый раз, выбрал себе роль человека, занятого чтением «Тайме». Эдвард Хендерсон и он сели на скамью в тех же позах.

– Это последняя встреча, – предупредил Стейнер.

– Хорошо. Тогда давайте убедимся, что мы оба получим то, чего хотим. – Хендерсон достал листок сероватой бумаги. Текст приказа состоял из двух коротких абзацев – около шестидесяти слов; стиль сдержанный, официальный, по стандартной форме. – Вы управляете фондом «Нимрод»?

– Да.

– Где находятся деньги?

Девушка в ситцевом платье подошла слишком близко и могла их услышать. Стейнер замолчал, переводя взгляд с девушки на развернутую газету и обратно. Она нашла в каталоге Майлоля, прочитала короткое описание и с полминуты осматривала эту скульптуру. Наконец она вернулась на террасу и прошла сквозь стеклянные двери внутрь музея.

– Во Флориде, – сказал Стейнер.

– А сколько денег во Флориде было раньше?

–Что вы хотите сказать?

– Сколько вы взяли себе?

– А почему вы думаете, что я себе что-то взял?

Хендерсон знал, что его догадка была верной больше чем на пятьдесят процентов. Он уверенно сказал:

– Не прикидывайтесь бессребреником, Стейнер.

Наступила короткая пауза. Ознакомившись с текстом приказа, Стейнер сказал:

– Сколько я взял, это вас не касается.

– С кем вы работаете в банке Майами? Его имя?

– Вы забываетесь! – Стейнер выглядел оскорбленным.

– Ну хорошо. Кто из вас переводит деньги?

– Я. Он не имеет необходимой квалификации.

– Но он дал вам системный код? Вот за что вы ему заплатили.

Стейнер пожал плечами, что означало признание. Эта довольно простая схема работала, пока он контролировал счет. Занизить одну сумму здесь, завысить другую там; полученные деньги отдаются «в чистку», а потом направляются на номерные счета Стейнера и его сообщника.

– Мне нужен системный код. Это часть сделки. Несколько секунд Стейнер пристально смотрел на него.

– Убирайтесь к дьяволу!

– Ничего хорошего для вас из этого не выйдет. Как только вы уйдете из «Эм-Доу», кто-нибудь заметит расхождение в цифрах. Ваше единственное спасение заключается в том, что фонд засекречен и никто не станет поднимать шума.