Две Наташки и пришельцы (СИ) - Еремеева Рената. Страница 76

А еще леары в совершенстве освоили технологии квантового камуфлирования. Так что этот костюм защитит меня не только от прямого огня любого стрелкового оружия, но и сделает невидимой для врага. Своих мы будем различать по сигналам – они будут высвечиваться на холоскрине, вмонтированном в визор шлема.

На днях во время тренировки Алекс ко мне сильно придирался, и я не раз замечала его пристальный оценивающий взгляд. Я, конечно, предполагала, что мне не хватает ловкости и быстроты реакций. Рядом со мной бегали, ползали, стреляли Элаин и Мэди. Все леары с детства воспитывались как солдаты и заметно превосходили меня в бойцовских умениях. Я, конечно, очень старалась, но мне трудно тягаться с ними. И, как оказалось, это огорчало не только меня…

После занятий мой наставник с хмурой миной попросил меня задержаться.

– Ты по-прежнему хочешь погибнуть в этой чужой для тебя войне? – спросил он, с печалью глядя на меня с высоты своего роста.

– Погибнуть?!..Что за дурацкий вопрос? Ты хоть отдаешь отчет своим словам? – обиделась я.

– Нет, это ты не отдаешь отчета своим действиям, – возразил Алекс. – Это наша война. Война, которая длится почти тысячелетие по земному летоисчислению. Теранцы стремятся закабалить нас. Мы отстаиваем свою независимость. Землян не стало по нашей вине. Это была трагическая случайность – от их неумелого пользования опаснейшим оружием, которое изобрели мы. Я не могу допустить, чтобы погибла последняя цивилизованная жительница планеты Земля. Ты могла бы стать родоначальницей будущих поколений…

– А-а, ты об этом? – разочарованно произнесла я. – Я понимаю, что от меня отчасти зависит выживаемость леаров. Я на всякий случай подробно проинструктировала Чигарта, оставила ему свои записи. Он сможет помочь леарам, используя мои исследования.

– Нет, я как раз не об этом, – сердито оборвал он меня. – Мой брат Чигарт и все, кого я считаю своей семьей, летят со мной. Но это наша война! Рисковать твоей жизнью мы не имеем права. Я бы мог сковать тебя и запереть. Но учитывая твой упрямый характер, я бы хотел, чтобы ты сама осознала важность собственной миссии. А подругу твою я постараюсь спасти. Если что случится с тобой, – он приподнял мое лицо за подбородок и заглянул мне в глаза. – Я никогда не прощу себе и… не переживу…

Он сказал это с такой болью и страхом, что глаза мои заполнились слезами. Я крепко обхватила его руками за спину, прижалась щекой к его груди, слушая, как глухими толчками бьется сердце.

– Я тоже не переживу, если тебя не станет. И поэтому я буду с тобой.

Его рука скользнула под мои колени, отрывая меня от пола.

Я хотела ему сказать, что у меня есть еще одна важная миссия: мы с Антоном договорились написать летопись Земли в период апокалипсиса. И я воочию должна увидеть все, что происходит на нашей планете, чтобы рассказать об этом потомкам, – но это стало уже неважно, когда губы слились в жарком самозабвенном поцелуе…

Скоро начнут посадку на корабли. Наш технический инженер просто трепещет за жизнь бойцов, и потому для перестраховки наставляет чуть ли не каждого. А у меня и так уже мозг кипит от всех его инструкций по безопасности, и потому я не особо вникаю в них. Дрожу, как осиновый лист на ветру, перед полетом. Я вся в нетерпении. Уже скоро…

– Наташа, на два слова, – Лексо махнул головой, давая знак следовать за ним.

Мы отошли от посадочной площадки метров на сто. И тут Лексо прижал меня к себе и крепко поцеловал.

Ну нашел время, – удивилась я. – Надо же уже посадку начинать…

– Наташа, мы должны попрощаться. Я не могу взять тебя с собой. Это преступление с моей стороны. Тебе просто нечего делать на этой войне…

– Что?! Ну сколько можно?! Мы же обо всем уже договорились! Я должна там быть! Там моя Таша! Я столько училась. Я все умею! Я мехами управляла. Я даже пару раз положила Мэфоса в рукопашной схватке!

– Наташа, этого недостаточно! Это война! Настоящая кровавая бойня! Ты не осознаешь серьезности происходящего! Если ты погибнешь, я никогда себе не прощу!

– Ты не можешь мне запретить! Это МОЕ решение!

– Могу. И запрещаю. У нас нет на это времени. Ты не едешь и точка! – сказал он жестко.

– Ненавижу тебя! – в сердцах крикнула я, не в силах сдержать слезы.

– Ната… – Лексо шагнул ко мне, протягивая руки.

– Уйди! – я побежала от него в густые заросли астролеев. Эти кустистые цветы, привезенные с Леа, хорошо освоились на Земле, и теперь свободно росли кругом вне оранжереи.

– Наташа, тебе все равно никто не позволит сесть на корабль! Я уже всем транслировал этот запрет! – послышалось мне вслед. Он не стал догонять меня. Развернулся и быстро зашагал к кораблю. Значит так, да?! Решили оставить меня здесь? Но невидимый костюмчик-то при мне. На днях я поинтересовалась у Мэфоса, где находится датчик, по которому мы будем отслеживать друг друга в условиях невидимости… Маленькая такая кругленькая стекляшка, похожая на наши диоды. Я вытащила заколку из волос. Сейчас я отсоединю его… и оставлю прямо под этим полутораметровым разросшимся кустом с огромными шапками синих цветов. Пусть думает, что я здесь сижу и слезами горючими заливаюсь… Надела шлем, включила невидимость и… припустила, что есть мочи обратно. Бегаю я, кстати, довольно проворно. Первые места на школьных соревнования по спринтерским бегам были всегда были моими. Корабли уже завершили посадку. Лексо, наверняка следит, чтобы я в последний момент не заскочила внутрь. Повезло, хоть на цепь не посадил. Стоп… Кажется у меня есть шанс… Один из челноков по какой-то причине еще не убрал трапа… Тихонечко поднимаюсь и прячусь в грузовом отсеке за мехами.

Дорогие читатели, у нас с бетаридером возник спор – он считает, что Наташу ни в коем случае нельзя отпускать на войну, потому что она – залог выживания двух рас, а значит, ее жизнь имеет огромную ценность. Вы согласны с такой точкой зрения? Или все-таки Наташа сама в праве решать?

ГЛАВА 36

Антон крался к тюремной лаборатории почти на цыпочках. Прислушивался к каждому шороху. Он понятия не имел, что будет делать, если столкнется с охраной. Оружия-то у него нет… Ему повезло: помещение оказалось открытым, и никого из персонала там не оказалось. И вход к стеклянным клеткам с подопытными никто не охранял. Как он и рассчитывал, стража в момент бунта спешно покинула свои посты. Впервые за все время заключения пленники остались без надзирателей. Увидев товарища без конвоиров, Даарон невероятно обрадовался: еще бы, такая удача подвалила! Он с готовностью полез за «пуговкой» под антигрейв, чтоб договориться о дальнейших действиях. Антон самодовольно улыбнулся, показывая себе на висок, дескать, у него тоже есть такой – император самолично выдал ретеллер.

Землянин критически осмотрел его капсулу, пытаясь понять, как она открывается.

– Вон там, в углу, дисплей управления,– Даарон пальцем показал ему вправо. – Нужно код набрать. У меня было много попыток спалить его и запомнить. Жми: трам, медран, уктол, деал, итрам.

– Ага, понял! – Антон пальцем нажал на пять циферек, названных ему по-леарски (теперь он знал, что теранского языка не существует, они все говорят на леарском).

Дверь камеры отъезжает в сторону.

– Ну, брат, здравствуй! Теперь мы можем пожать друг другу руки.

Даарон непонимающе глянул на его пустую ладонь и поднял на землянина вопросительный взгляд – думал, что тот у него что-то просит.

– У нас так делают в знак приветствия и взаимной поддержки, – Антон схватил его за руку и энергично тряханул.

– Понял, – серьезно кивнул тот, совершая ответное пожатие. – Пока никто сюда не заявился, ты выпускаешь заключенных с правой стороны, я – с левой. Помощь лишней не будет, – поспешно объясняет он, метнувшись к ближайшей клетке.

– Да, но как мы будем с ними объясняться? Ретеллеров-то у нас мало. А языка леаров они не знают.

– Да сообразят, что нужно идти с нами и помогать нам в обороне, – ответил Даарон, тыкая кнопки на щитке дисплея.