Князь Демидов. Том VI (СИ) - Бергер Евгений. Страница 38

— И тем не менее — людям повезло больше. Я никогда раньше не задумывалась о своём… финале.

— А ты разве настолько старая?

— Нет. Но я, как и все остальные духи — неумолимо приближаюсь к своему завершению. Иногда находят разные мысли на этот счёт.

— Кстати, а почему некоторые духи становятся маразматиками, как та старая черепаха и чернобурка. А кто-то… как Лина и Фафнир — вечно молодой, вечно пьяный?

— Потому что драконы — долгожители от природы. А Капитолина, как и все Древние — очень сильно отличается от обычных духов. Только она… сама этого не знает.

— В плане?

— Упс… Что-то я разговорилась… — виновато ответила Хихаль: — Давай лучше поговорим о предстоящем задании. Вот смотри…

— Так! Я тонко… Хотя, нет! Толсто намекаю на твоё обещание.

— Говорю же — всё будет. Просто… мне нужно время.

— Для чего?

— Чтобы подготовить почву и сразу ввести тебя в курс дела. Как ты не понимаешь? Я молчу не по своей прихоти… Ты мне просто не поверишь, если я вот так всё сразу вывалю! — в голосе Хихаль послышались лёгкие нотки возмущения.

— Очередная отговорка, чтобы запудрить мне мозги?

— Я могу и обидеться, молодой человек. Серьёзно так обидеться.

— Ладно. Будь, по-твоему. Что там с допустимой границей? — я тяжко выдохнул и прислонился к стенке: — Как мне не умереть?

— А ты и не умрёшь. Просто лишишься силы. А ещё тебе будет очень и очень больно…

— Кстати, когда Пуся принесла меня в дом травника, я чувствовал боль не всё время… А, лишь пульсирующими волнами. Как так вышло?

— Это потому что я снабжала тебя своей энергией. Но ты был без сознания слишком долго! Я чисто физически не могла поддерживать в тебе силы столько времени.

— Так. И сколько у нас тогда останется?

— Не очень много. Думаю, где-то… около часа. — ответила добродетель.

— Сейчас пробок нет. Думаю, управлюсь.

— Только ты учитывай, что про «силы» — это я слишком громко сказала. Скорее, это будет поддержка твоего… более-менее адекватного состояния. Понятное дело, что ни о каких энергетических щитах и мощных атаках речи быть не может. Я просто помогу пережить боль. А ты… на время станешь обычным смертным.

— Этого мне будет достаточно.

— Достаточно? — со сомнением произнесла Хихаль: — Твоя таинственная подруга прилетела из другого мира… Уверен, что мы не получим по первое число? К тому же, если она продырявит твоё тело — целителя в два часа ночи крайне сложно найти. А в травмах, как правило — дежурят рядовые хирурги.

— Не переживай. Мне не в первой рисковать без особых защитных средств. — заверил помощницу я.

— А оружие? Да, ты тогда в болезном состоянии завалил простых бандитов. Но сейчас… я не могу спрогнозировать силу потенциального противника. Ты точно уверен в своём решении?

— Уверен. Главное — не позволяй боли сковывать моё тело! Если таинственная подруга знает меня, как Консо, то лучше сразу показать, что со мной всё хорошо. Я был известен, как… приличный боец.

— Эх, Володя… — вздохнула Хихаль: — Очень не хочу смотреть, как тебя снова… В общем, это пока не важно. Ты у нас — мужчина. Значит тебе и принимать решения. А моя задача, как твоей… помощницы — подчиняться и помогать.

— Идеальная женщина! Женюсь.

— Ага! А Долгорукова тебе бейцалы за такое не оторвёт? — хохотнула благодетель.

— А мы никому не скажем. — усмехнулся я.

— Смешно. Мне иногда становится очень интересно… Вот ты всегда такой весь правильный, добрый и благородный. У тебя даже… вроде, есть принципы. Прямо, как у человека! Но почему ты так нагло врёшь своим женщинам? Не думал, что это неправильно и тебе за это могут оторвать бейцалы?

— Мимикрирую под человека. А люди… Что мальчики, что девочки — имеют свои изъяны. И чтобы всё это прочувствовать на себе, мне приходится идти на такой риск.

— Играешь с огнём, друг мой. И ладно бы веселился с… как ты их там называешь? — Хихаль попыталась вспомнить: — «Котята»?

— Всё верно.

— Вот! Ладно бы ты играл с «котятами», так нет же. Одна — опытный мутант. А вторая… Кстати, я так и не поняла, что она такое?

— Если говорить простыми словами, то она что-то типа космического бога.

— Космического бога? — Хихаль задумалась: — И ей интересно жить среди простых людей?

— Видимо, да. Слушай, Шанго всегда была немного… того. Ну, с приветом! Она может косить под очень мудрую. Иногда так свистит… Ну прямо, как соловей! Аж заливается. Но потом… когда старая измученная женщина устаёт от всего пережитого, на свет выходит белобрысое нечто. Она резко превращается в молоденькую попрыгунью-стрекозу.

— Может быть, она реально так отдыхает? Не даром же говорят, что взросление — это страшная ловушка.

— Возможно. Устинья же объясняла свою детскую непосредственность. Раньше она была сУрьЁзной. Прям солдат-солдат. А теперь она долбо…

— Я поняла. — тут же ответила Хихаль: — Можно без ругательств, пожалуйста?

— Конечно.

— В общем, странная мадам… эта ваша Долгорукова. Я её долго не могла понять. А вот сейчас ты мне объяснил. Я вспомнила тот разговор, когда тебе рассказали про детей — и всё встало на свои места.

— Нет. Ты не подумай! Шанго просто тоже долбо…

— Я же попросила! Не люблю грубость. Раньше ты… Ай, ладно! Проехали. — хмыкнула Хихаль: — В общем, я всё это словоблудие к чему завела? Ты, вроде, умный мужик. А играешь не с теми.

— Пусе скоро надоест. У неё характер не тот.

— Надоест? — Хихаль звонко рассмеялась: — Ты насильно вытянул её из привычной жизни… Нарушил её зону комфорта и показал, что Пелагея в свои сто двадцать лет всё ещё может быть востребованной. И ты думаешь, такое в её-то возрасте может надоесть? Не смеши меня! Я и так смешная. Пелагея рано или поздно заявит своё право на тебя, дружок. И что ты тогда будешь делать?

— Скажу, что мы так не договаривались. — пожав плечами, ответил я: — Не припомню, чтобы делал ей предложение или говорил, что нас связывает красная нить судьбы. Поэтому, глупо было бы надеяться на что-то серьёзное. И Пуся это прекрасно понимает. Нам хорошо вместе… Но это всё очень временно.

— Может быть, стоит с ней это обсудить?

— Зачем? Она — взрослый человек. И прекрасно знает правила игры.

— Я изобразить не могу, а просто скажу — хлопнула ладонью по лбу… — обречённо произнесла Хихаль: — Володь. Вот я хоть и не человек, но и то прекрасно понимаю чувства Пелагеи. Да, она стесняется. Да, она к такому не привыкла. Но ты слишком настырно к ней пристаёшь. Так что попомни мои слова… Пуся в итоге начнёт жмякать тебя, думая, что рядом никого нет, и вот тут может произойти нечто ужасное. Уж не знаю, заметил ли ты, но Долгорукова ходит тише букашки, которая ползёт по стеклу. Ты даже не представляешь, сколько раз она на самом деле смотрела на тебя и была рядом.

— В смысле?

— Ну, ты не видишь. У тебя фокус на другом. А я-то всё замечаю… Долгорукова любуется. Правда… за этим умиленным взглядом есть лёгкие оттенки тяжёлого наблюдения. Я бы даже сказала — слежки.

— Ой, да делать ей больше нечего. — отмахнулся я: — Ты чего? Это же неприступная Императрица. Она никогда и ни за кем не следит. Она выше всего этого. Максимум, что может — немного поревновать.

— В этом, кстати, тоже твоя проблема. Ты ставишь Долгорукову выше себя, и это приводит к недопониманию. А ведь она… ну, судя по общению — очень простая в этом плане.

— Сказал же — Шанго с придурью. Не верь её простоте. Иначе, рискуешь встрять. Я знаю, о чём говорю.

— Смотри сам. Я просто хочу предостеречь тебя! Пуся будет жмякать, а Долгорукова вас спалит и всё. Бейцалы будут оторваны, а затем подвешены на провода… Поэтому, встрять рискуешь ты. Я же всё вижу… Ты бы знал, с какой скоростью она умеет перемещаться! Когда тебя забрали куклы, Долгорукова прилетела, как… Как ураган! Нет, скорее, как болид на ночном небе! Я никогда не видела заклинателей, которые могли бы перемещаться с такой скоростью.

— Этого у неё не отнимешь.