Аламейк: Стрела Судьбы (СИ) - Саммерс Анабелла. Страница 20

Тигре не терпелось зарекомендовать себя в качестве помощника, но я не горела желанием столкнуться где-нибудь с родителями. Мне всё еще стыдно за то, что я сказала утром, пусть это и правда. Человеку, конечно, не должно быть стыдно за правду, но я-то лучше всех знаю, что язык мой – враг мой. Хотелось вернуться на полевые работы, косить сено, успокоиться, и чувствовать себя в безопасности.

Когда я удостоверилась, что мамы с папой уже нет в квартире, я сказала Тигре, что нас ждёт «важная миссия». Конечно, я запланировала спуститься в кладовую и отыскать там для него какое-то подобие шляпы, потому что сама я уже надела заветную синюю куртку поверх простой льняной фуфайки. Не могу сказать, что чувствовала себя иначе из-за изменённого внешнего вида, куртка казалась тяжёлой и неуютной, слишком большой и мешковатой, пыльной и чудаковатой. Но это было что-то новое и непривычное. Что-то хорошее новое и непривычное.

– Вау, ты такая крутая! – Сказал брат, когда мы спускались по пыльной тёмной лестнице. Я держала в руке почти что огарок от одной из вчерашних свечей. Надо было найти что-то побыстрее, пока воск не сжёг пальцы.

– Где ты вычитал такое слово?

– В одном из комиков.

– Может быть, комиксов?

– Да, а я как сказал? В общем, ты похожа на главного героя этой книжки.

Мне было приятно, что для Тигры я на самом деле являюсь «крутой», потому что согласно самому древнему «Новейшему словарю» это значит на языке «сленга», кем бы он ни был, «тот, кто отличается особыми качествами». Мы спустились в кладовую, разделённую на несколько секций, каждая из которых принадлежала одной из семей. Конечно, в нашем поселении принято делиться всеми вещами, но личное семейное наследие отдавалось только по чьей-либо большой просьбе. Наш стеллаж находился в дальнем углу, и Тигра, юркнувший в темноту вперёд меня, уже начал копаться в фамильных «драгоценностях».

– О, смотри, я нашёл…а что это я такое нашёл?

– Это называется "диск". Чтобы узнать, что в нём находится, нужен специальный прибор, которого у нас нет.

– В такой тонюське что-то лежит? Ну и дела. Ладно, еще кассеты, они хотя бы больше. А в дисках что лежит? Ой, у тебя свечка кончается. – Спасибо за наблюдательность!

– Тигра, я доверяю тебе найти то, что ты наденешь на сегодняшний праздник.

– Правда?! – Лицо мальчика засияло в редком жёлтом пламени умирающей свечи. Смотри, тут есть такая длинная штука! А еще тут есть такая недлинная штука! – Тигра вытаскивал поочередно разные предметы. Первым, по-моему, был галстук, который раньше завязывали то ли на голове, то ли на шее. Размер, ткань и узор галстука указывали на благосостояние носившего, а вроде бы даже и были знаком отличия: рассказывали о профессии, семейном статусе и любимых занятиях. Вторым Тигра достал бабочку, предмет с похожим предназначением. Только тут я помнила, что бабочку надевают на шею. При свете угасающей свечи мне показалось, что эта бабочка – чёрная, хотя под слоем пыли мог оказаться довольно необычный рисунок.

– Я хочу вот эту штуку, – сказал Тигра и начал растягивать резинку на украшении. – Ну, и как я выгляжу? – Брат натянул бабочку на лоб, немного её скосив. Я засмеялась:

– Эту «штуку» надевают на шею, а не на голову. Её раньше носили достопочтенные мужчины. Поэтому тебе она - в самый раз!

– Дочтопостенные? Так бы сразу и сказала! Лучше не найти! – Радостные восклицания брата закончились вместе с потухшей свечой и весёлыми криками, донёсшимися с улицы. Мы без слов поняли друг друга и поспешили покинуть кладовую. На несколько секунд мне показалось, что земля ушла из-под ног: пол затрясся, задрожали стеллажи, а некоторые предметы с гулом упали на каменный пол. Я даже не успела схватить Тигру за руку, заслонить его, спасти его…как тряска прекратилась.

– Ти, ты чего встала? – Неужели мне все причудилось?

– Ты разве не слышал? Не почувствовал?

– А, что-то упало. Конечно, на улице такой шум! Пошли скорее! Тоже пошумим.

И мы прямиком из кладовой пошли на улицу. Солнечный свет поначалу резал глаза, но неприятное ощущение быстро прошло, хотя сегодня было на удивление солнечно и безоблачно. Я поправила Тигрину бабочку и отряхнула с неё приличный слой пыли. На самом деле она оказалась зелёной. В книгах бы даже использовали слово «изумрудный». Да, бабочка была изумрудного цвета. Я думала сказать об этом брату, но он резво побежал к площади – туда, где в совершенно неожиданных местах стали собираться совершенно неожиданные очереди, состоящие из юношей различного роста и возраста.

– Ты никого не обманешь, Диви! Все знают, что тебе пятнадцать.

– Подумаешь! – разозлился мальчик по прозвищу Каланча. – Зато мой рост целых сто восемьдесят пять сантиметров!

– Я думаю, нет ничего страшного в том, чтобы дать мальчику попробовать выстрелить из лука. – Заступилась за сына его крепкая твердолобая мамаша, которая по росту не уступала мальчику.

– Диди, пойми, сделаем поблажку один раз – дальше выстрелить захотят все! Это не игра и не шутка, потом места в очереди начнут занимать десятилетние мальчишки! Пусть Диви лучше поиграет в мяч или поможет с музыкой. – Очередью руководил самый важный из лесорубов, отец Лисы. Вдалеке я увидела маму и отправила брата ей на помощь. Ну, или чтобы он не мешался мне под ногами, потому что в моих планах было найти Скалу и выведать у него всё, что я еще не знала о вчерашнем дне. Да, я не верю в пророческую чепуху, но это не значит, что я не могу проявлять, присущее любому человеку, любопытство. И заботу. Да, Скала жуть как нервничал из-за этой стрелы.

- Теа! Алатея! – я услышала знакомый голос позади себя. Прим. Надо же, и он вышел из своей музейной берлоги, чтобы присоединиться к празднеству. Друг выглядел точно так же как, и в любой другой день. Надо сказать, что не все сегодня решили выделиться: добрая часть жителей выглядела привычно. У многих женщин пестрели ленты в волосах, там и здесь мелькали причудливые головные уборы, массивные яркие бусы, странные башмаки и куртки с узорами в клетку, полоску или разнообразными нашивками. На всех домах, окружающих площадь во всех доступных человеческой руке местах висели древние и новые гирлянды из бумаги, цветы и венки, плетения из коры и растений. Как же жаль, что Мастер и Спрут не увидят этой красоты! Площадь будто превратилась в экспонат музея – калейдоскоп. Пёстрая, яркая, живая, негромкая, разбавленная волшебными звуками гитары и флейты. Словно десятки весёлых незнакомцев из разных времён и разных книг посетили наше поселение в этот великолепный день третьего сезона! Незнакомцев…

– Привет, Прим. – Сказала я и улыбнулась. Старый добрый Прим. Без каких-либо украшений и странностей. Это был один из тех редких случаев, когда на фоне этого красочного безумия Прим казался нормальным.

– Теа! Наконец-то! Это какое-то сумасшествие. Этот гам сводит меня с ума!

– Это всё что сводит тебя с ума? – Прим вопросительно приподнял бровь.

– Конечно, вся эта ерунда с пророчеством тоже. Так бывает всегда. Сначала они веселятся и дурачатся, а завтра будут говорить о том, какие же они дураки.

– Но, Прим…Тигра и правда… – Прим взял меня за локоть и отвёл в более или менее не людное место – тесный проулок между двумя корпусами серых глыб. Там обычно запрещалось стоять, потому что в этом излюбленном месте для пряток дети частенько засыпали.

– Я разрываюсь на части, Теа. Я понимаю, что здесь была какая-то странная женщина, вся эта история с луком…а тут и Тигра находит стрелу, которая и правда к нему подходит. Всё это выглядит, как будто кто-то решил над нами подшутить.

– Ты перечитал газет про «Теории заговора».

– Чувствовала что-то необычное сегодня? – К горлу подкатил ком. Неужели, мне не причудилось?

– Я почувствовала сильный толчок, лишь на пару секунд…Земля будто уходила из под ног. – Прим о чём-то задумался. Было странно стоять в этом оазисе тишины, когда наш привычно молчаливый город разрывался от шума. Словно спящий вулкан пробудился от десятилетий сна.