Обретение (СИ) - Блейк Анна. Страница 32

— Может, ты и права, дитя.

Онелия стояла, прижав узелок к груди. Остриженные пряди следовало сжечь –так поступали все эльфы в деревне, включая тех, кто не верил в приметы. Если она не поторопится, костер потушат, и придется ждать до утра. Если уйдет сейчас, то какие-то слова останутся несказанными, и они отдалятся друг от друга еще больше. Эти слова уже зрели внутри, но девушка не знала, имеет ли право их произносить. Она говорила достаточно… сказала слишком много. «Вот за что он любит тебя, дитя. Ты живая».

— Да, мне хотелось ее убить.

Эрфиан улыбнулся и развернул свиток.

— И что же тебя остановило?

— Она мудрая женщина. Она может помочь тебе выйти к свету. Но ты не примешь ее помощь. Нет такой силы, которая вырвала бы тебя из тьмы. Ты живешь прошлым, лелеешь свою боль и ждешь жалости. И она дает тебе эту жалость. Но придет день — и ей это надоест. И она бросит тебя. Именно так она поступила со своим мужем. И поступила правильно. Потому что поняла: она любит не мужчину, а боль, которую он ей причиняет. А ты любишь боль, которую тебе причинила смерть первой жены. Любишь так сильно, что не видишь и не чувствуешь ничего, кроме этой боли.

Первый советник медленно поднял голову, убрал со лба пряди, выбившиеся из-под тонкого тканевого обруча, и посмотрел на Онелию.

— Ты ждешь ответа?

— Я ничего не жду.

— Ты не помнишь своих родителей, росла в семье служанки Жрицы, носила красивые платья и ела досыта. У тебя было много братьев и сестер, много друзей. Ты не знаешь, каково это — чувствовать себя чужаком. Ты не знаешь, каково это — смотреть в глаза настоящей матери и понимать, что она никогда тебя не обнимет и не назовет сыном. Ты не знаешь, что такое боль. Единственным, что ты теряла, была твоя любимая игрушка. Я же в одно мгновение потерял все, что имел.

— Твоя любимая женщина умерла, и ты умер вместе с ней.

Онелия ожидала резкого ответа, но Эрфиан прикрыл глаза и вздохнул.

— Мы оба устали и голодны, дитя. Не будем продолжать этот разговор. Проверь, приготовили ли слуги мясо. Лиэна отправилась в храм жрецов сладострастия за тканями для платьев и вернется через несколько дней, так что мы остались вдвоем.

— Хорошо, — кивнула девушка. — Тогда нам понадобится не так много мяса. Скажу им, чтобы забрали себе остальное.

— Постой.

— Да?

Онелия опустила руку, так и не прикоснувшись к ткани полога.

— Ты дорога мне, дитя. И я не хочу причинять тебе боль.

— Я знаю, Эрфиан.

— Как поживает первый воин Вилас? Он собирается принять приглашение на обед?

— Думаю, да. После того, как вернется из похода.

Эрфиан убрал свиток и взял с подушек другой.

— Ох уж эти воины, — посетовал он.

Часть четвертая. Обретение. Глава первая. Эрфиан

1565 год до нашей эры

Деревня янтарных Жрецов

— Жрица Такхат спрашивала о тебе. Почему ты так долго не заглядываешь к ней в гости? Она скучает.

— Вампиры, которых мы поселили на прибрежных землях, умудрились развязать войну с оборотнями. А молодых обращенных угомонить непросто. Они перекусали с десяток волчат. Этому нужно положить конец.

— Так вот где пропадает мой бывший муж. Мирит вампирчиков и волчат.

Лиэна лежала на спине, положив руки под голову, и смотрела на сидевшего на кровати Эрфиана.

— Да, его воины ушли из деревни больше двух лун назад.

— Он жив?

— Это имеет для тебя какое-то значение?

Губы женщины тронула легкая улыбка.

— Не сказала бы. Но Жрица Царсина расстроится, если вампиры загрызут его до смерти. Насколько я знаю, Бустан — один из помощников Белу, и в скором времени займет его место. Он слишком труслив для того, чтобы соперника жизни, а поэтому ждет. Воины это умеют. — Она помолчала. — Минула не одна весна с тех пор, как я поселилась в этом шатре, Эрфиан, а ты до сих пор вспоминаешь о моем бывшем муже. Если ты хочешь, чтобы женщина принадлежала тебе целиком, подари ей свадебное украшение, возьми за руку и произнеси клятву верности перед лицом первых богов.

— Даже если я это сделаю, ты не будешь мне принадлежать.

— Когда-то я пообещала себе, что не буду принадлежать никому. И намерена сдержать обещание.

Эрфиан взял с блюда финик и извлек из него косточку. На ковре лежала одежда, в которой Лиэна вернулась сегодня вечером: светлая кожа, любимое облачение эльфиек-воинов, чуть поодаль — парные клинки в украшенных янтарем ножнах. Одежду женщина всегда сбрасывала, не глядя, а оружие складывала бережно, прикасаясь к нему так, словно оно было кожей любовника. Долго полировала лезвия до зеркального блеска. Эрфиан не раз наблюдал, как она тренируется вместе с воинами. В один из вечеров они с Белу сошлись в шутливой схватке у костра, и Лиэна оцарапала сопернику щеку, а тот, смеясь, сказал ей, что теперь она может занять его место подле Царсины. В ответ женщина улыбнулась и похлопала первого воина по плечу.

Убивала ли она когда-нибудь? Получившие парные клинки и пурпурные плащи эльфы иногда принимали решение жить обычной жизнью и не присоединяться к армии, но до этого отправлялись в походы. Во времена Лиэны диких вампиров в округе встречали и рядом с деревней, а возле границ земель Жрецов — и подавно. Да, она могла убить. И не раз. Эрфиан допускал, что ей это нравилось.

Вторая кожа, подумал он, глядя на одежду. Она приходит в этот шатер и снимает ее. Но всегда оставляет что-то для себя.

— Воины дают обещание и держат слово.

— Оружие не делает меня воином. А если делает, то все эльфы в этой деревне являются таковыми.

— Ты хорошо владеешь им. И тренируешься каждый день.

— Как и ты.

— Сейчас у тебя нет мужа, и ты вольна идти в любом направлении. Вы с Белу просто играли, но ты оцарапала ему щеку, и Царсина это видела. Тебе по праву полагается обруч первого воина. Ты не хочешь присоединиться к Жрице?

Лиэна легла на живот и положила под локти подушку.

— Неплохая мысль. Путешествия, схватки, синее вино, разговоры у костра и красивые воины. Жрица обрадовалась бы, прими я такое решение?

— Я в этом уверен. Анигар передал бы тебе свои отряды — Нориэль хочет, чтобы он пореже отправлялся в походы, почаще бывал на советах и слушал, о чем там говорят.

— Несчастный Анигар. Боги дали ему столько жизненной силы, что он не знает, куда ее девать. В деревне он разбивает сердца служанок, а в походах — сердца эльфиек-воинов. Он слишком похож на мать. Ему нужна Жрица, которая заставит его остепениться.

— Жизненная сила пригодится ему, когда он получит обруч Жреца.

Лиэна взяла Эрфиана за руку и провела языком по татуировке на запястье.

— Ничего не могу сказать про нашего Жреца. У меня есть свой жрец. Я вернулась из долгого путешествия, а он, похоже, этому не рад.

Эрфиан наклонился к женщине, приподнял ее голову за подбородок и поцеловал. Лиэна отстранилась, перевернулась на спину и протянула ему руки.

— Я засомневалась, но до сих пор не уверена, что рад.

Она закинула голову, показывая шею. Длинную, изящную, которая могла бы принадлежать статуе богини из чужеземного храма. Эрфиан смотрел на черные пряди ее волос, рассыпавшиеся по подушке, вдыхал ее запах и думал о том, как это странно — она живет в этом шатре так давно, но остается чьей-то женой. Она вернула мужу свадебное украшение, приходит сюда каждый вечер, если не путешествует, возвращается из странствий и садится за его стол, но часто молчит, думая о своем, и иногда лжет даже тогда, когда говорит правду. Он знает ее тело, знает ее запах, но не понимает ее чувств и мыслей.

Порой ему казалось, что именно поэтому Лиэна задержалась здесь надолго. Эту тайну хочется разгадать. Он понимает, что у него не получится, но это осознание делает ощущения еще острее. В глубине души он надеется, что когда-нибудь она откроет ему свой секрет. Он хотел этого — и боялся, что это произойдет, потому что именно так поступали ее предшественницы. Отдавали себя целиком в первую же ночь. А наутро уходили для того, чтобы не возвращаться.