Любовь вслепую - Мелан Вероника. Страница 11
Я покачала головой, понимая, что она перестает соображать. Пусть сидит, если хочет, – я спать. Сложно будет уснуть в этом странном месте, но мне нужны силы, чтобы совершить марш-бросок утром. И потому я усну.
Я проснулась по внутренним ощущениям часа в три ночи. Не потому, что замерзла, и не потому, что за моей спиной спал Пью.
«Эггерт» – нащупало взбудораженное сознание его новое, пока непривычное мне имя. «Он – Эггерт…»
Меня что-то напугало. Перевернувшись на спину, я поняла, что лабиринт внешне изменился – от листьев почти пропало свечение. Из зеленых они сделались почти черными; в растительных коридорах царила зловещая атмосфера.
– Пью…
От паники я опять забыла, как его зовут. Но он, оказывается, не спал.
– Т-с-с-с, моя хорошая, я тут. – Он успокаивал меня.
– Лабиринт меняется… Он стал…плохим…
– Повернись ко мне.
Я не могла двинуться, все смотрела на небо, которое заволокло тучами. И в этом небе теперь носились тени далеких, но определенно хищных существ. Очень большие тени, стремительные.
– Эггерт… Я боюсь…
Он повернул меня сам. Практически уткнул в свою шею носом. Приказал мягко, но твердо:
– Закрой глаза.
– Но…
– Кристина, закрой глаза. Не смотри.
Как не смотреть! Все становится зловещим, меняется стремительно, нужно реагировать, действовать!
Я дернулась, но рука, лежащая на моей макушке, меня не выпустила. Пью пояснил:
– Лабиринт – отражение состояния твоего сознания. Он формирует то, что ты чувствуешь, – с задержкой, но все-таки. Тебе тревожно, и это меняет пространство, ты чувствуешь, что не защищена – матрица формирует твои страхи на ходу.
– Что… Что делать?
– Расслабься.
– Как можно расслабиться, когда в небе летают ящеры?!
– Они ненастоящие.
– Не верю.
– Дыши. Чувствуй мой запах. Дыши.
Никогда не думала, что пытаться себя в чем-либо разубедить – столь сложная задача.
«Ненастоящие… Ненастоящие… Они ненастоящие…, – мысленно твердила я по кругу. – Это игра, это отражения, матрица, игра…»
– Ты в безопасности, – Эггерт шептал это почти неслышно. – В безопасности, Кристина.
Я не хотела ему верить, я боялась. И я хотела ему верить.
Помогала рука, лежащая на моей голове. Его пальцы перебирали мои волосы, успокаивали.
– Коридоры зловещие…
– В безопасности.
– Листья черные…
– В безопасности.
– Как будто черепа под землей…
– Ты проснешься в следующий раз, и все будет, как раньше.
– Как это работает? Как это все работает?
– Я объясню тебе утром. Сейчас надо успокоиться. Дыши.
И он обнял меня тесно, укрыл собой. Как кокон, как одеяло. Сейчас я не смогла бы посмотреть вокруг, даже если бы захотела. Тесно прижатая к нему, я поняла, что…успокаиваюсь. Бояться бы и дальше почерневших листьев, но я уловила запах его кожи. Впервые позволила себе долгий выдох, медленных вдох. Пью пах тем человеком, которого я так и «не попробовала». Но очень хотела. Вспомнилась машина, такси. Его рука тогда держала мою ладонь, и я чувствовала себя дома – голова на мужском плече.
Тревога все еще терзала, но куда сильнее мое внимание тянул к себе его запах, я тонула в нем. Теплая кожа, почти горячая – я впечаталась в нее носом и почти касалась губами. Мои волосы все так же перебирали чужие пальцы. Он снова сделал со мной это – погрузил в отдельное от внешнего мира пространство. Наше с ним, заветное, непередаваемо трепетно-хрупкое, что-то значащее.
– Спи, моя хорошая.
Надо было суетиться и тревожиться, надо было спросить, не сожрут ли нас, если мы останемся лежать вот так, но я не могла, не хотела выпутываться из состояния «безопасности». Я льнула к тому, с кем рядом лежала, я жалась к нему доверчивой щекой своей души.
– Вот так…
Он красив невероятно. Спокоен, надежен. Его мужественность щекочет ноздри, аура укутывает в себя.
– Все хорошо…
Я верила ему, я выбирала ему верить.
Плевать на кусты и черные листья, на зловещие проходы – они куда-то отдалились.
– Что ты…делаешь со мной?
– Успокаиваю.
«Успокаивай меня всю жизнь».
Я просунула свою руку под неплотную ткань ветровки, обняла Пью, прижалась к нему еще сильнее. У него твердый торс, крепкие мышцы. Погладила его по спине, и, кажется, по нашему на двоих миру прошла почти незаметная дрожь.
Как же с ним хорошо…
Никогда бы не поверила, что смогу, столь тесно к кому-то прижатая, уснуть, но я уснула.
Он держал меня всю ночь. Я просыпалась и засыпала, в какой-то момент перевернулась на спину – луна уже уплыла за пределы видимости. Ушли облака. И снова зелеными были листья изгороди.
Глава 4
(2WEI – Kill The Crown)
Я не понимала, как смогла целую ночь спать в чьих-то объятиях с таким умиротворением, будто всегда в них спала. Но понимала, что, где бы ни оказалась, нужно выбираться отсюда.
От земли шел пар. Утро; воздух остыл.
Я поднялась, Пью, кажется, еще спал – он лежал на спине с закрытыми глазами, мерно дышал; мое же внимание всецело привлекло небо. Светлое небо, рассветное. Кажется, загляни за изгородь, и увидишь, как поднимается над горизонтом солнце. Впервые над головой не комковатая вата, подсвеченная тусклым фонарем, но чистая, голубая, звенящая высь – у меня перехватило дыхание. Я очутилась в месте, которое показывало мне пример того, что однажды произойдет в будущем – каждое утро я буду вставать спозаранку и любоваться рассветом. Каждое, я буду заводить будильник…
Вверх я смотрела так долго, что стало казаться – существуем лишь я и купол. Бесконечно сильно хотелось увидеть забытый четкий абрис солнца, и я двинулась вперед в надежде, что где-нибудь изгородь станет ниже. Может, прореха, может, «окно-бойница».
Два пролета вперед – та же высота кустов, – и «окна» я не нашла. Зато увидела монстров, кишащих вдалеке. Огромных, больших, похожих на бугристых отвратительных воинов в касках – не людей, странную смесь с животными. Они бродили, пока не замечая меня, сонные, «неспугнутые» – мои шаги заглушил травяной ковер. Я попятилась назад.
– Пью… Эггерт… – Со страха я опять забыла его имя. – Поднимайся, вставай…
У меня сбоило дыхание – мимо «стражи» этого лабиринта не пройти, и нет никакого оружия.
– Поднимайся!
Он пошевелился, зашуршала его куртка. Попросил хриплым голосом:
– Дай мне руку…
И я потянула его, неожиданно тяжелого, на себя.
– Там опять…эти твари. В касках… Их очень много, Эггерт, очень, мы не пройдем…
– Успокойся, Кристина.
Успокойся?! Какой успокойся! Теперь точно нужно было действовать, спешно генерировать план.
– Ты не понимаешь!
– Это ты пока не понимаешь…
– Они… Их десятки!
Эггерт вдруг безошибочно определил мое местоположение по голосу и резко притянул меня к себе. Скомандовал:
– Успокойся, я сказал.
Я попыталась вырваться. Он и раньше меня бесил своей невозмутимостью, но тогда хотя бы верилось в то, что он знает, что делает. Однако как он мог знать? Слепой? И спокойствие было последним, что мне сейчас требовалось. Скорее, закаленный боевой дух, чтобы попытаться прорваться там, где прорваться невозможно. Все равно что отправить себя на верную смерть…
– У них мечи, они порубят нас на куски… Мечи до земли…
– Они этого не сделают.
– Они нас убьют! – Я рвалась из его объятий как кошка, которую он собирался нести стерилизовать. – Убьют! И сожрут!
Оказалось, что у этого мужика не руки, а тиски.
– Да, убьют и сожрут, если ты не перестанешь источать флюиды страха. Знаешь, что удивительно? Умереть в этом месте по-настоящему невозможно, а вот многократно испытать предсмертную агонию – да. Но «враги» еще не сформированы, у нас еще примерно два часа до момента, когда они «оживут».
– Откуда ты знаешь?!
– Я знаю, где мы. И знаю, как это место работает. Ты тоже узнаешь, если сейчас выдохнешь и поймешь, что у нас есть время во всем разобраться. И к концу этого часа уже сгенерируешь совершенно другое пространство.