Тайная дочь - Сомайя Гоуда Шилпи. Страница 32

— Все зависит от договоренности ее родственников с врачом.

— А что, если родственники не могут договориться между собой? — предполагает Аша. — Родители хотят поддерживать в ней жизнь, а муж — нет.

— Ну, ее попечителем является муж, — отвечает Крис. — В какой-то мере семья, которую ты создаешь, важнее той, в которой ты рождаешься.

Он качает головой.

— Слушайте, сейчас я обращаюсь к вам обеим. На тот случай, если когда-нибудь я окажусь в состоянии овоща, я даю вам свое разрешение отключить меня от питания.

— А вдруг ее еще можно вылечить? — не унимается Аша.

Крис снова качает головой.

— Только если она отрастит себе новый мозг. А сейчас еще и политики пытаются встрять в дело исследования стволовых клеток.

Сомер с другого конца кухни наблюдает за тем, какое удовольствие доставляют Аше оживленные дебаты с Крисом.

— Как насчет того, чтобы вместе собрать пазл? А я приготовлю попкорн — предлагает женщина.

— Класс!

Аша убирает все с кухонного стола.

— Я принесу пазл. Он в шкафу в коридоре?

— Да.

Сомер достает с верхней полки аппарат для попкорна.

— Надеюсь, он еще работает, — говорит она, радуясь тому, что существовавший до отъезда Аши вечерний ритуал собирания пазла возвращается в жизнь их семьи.

Аша приносит коробку с изображением плывущих по каналам венецианских гондол всевозможных цветов.

— Пап, так что ты думаешь об этом предложении политиков? Насчет того, чтобы спонсировать изучение стволовых клеток?

Сомер с громким шумом засыпает кукурузные зерна в аппарат.

— Я думаю, получить сумму в три миллиарда долларов для исследований в Калифорнии было бы великолепно. Эти исследования стволовых клеток можно назвать самым перспективным из всего, что мне доводилось видеть в нейрохирургии.

Кукурузные зерна лопаются все тише, и Сомер вытряхивает белый пушистый попкорн в большую миску.

— Соль и масло?

— Пап, тебе нужно написать статью в газету на эту тему, — говорит Аша, переходя на другую сторону кухни. — Я уверена, что избирателям будет интересно узнать мнение нейрохирурга. Могу тебе с этим помочь.

Она отправляет в рот горсть попкорна. Крис качает головой, сортируя части пазла.

— Нет, спасибо. Я лучше буду заниматься медициной.

— Хорошо, но чего-то не хватает. — Аша берет миску с попкорном у Сомер. — Вы с папой начинайте.

Сомер садится рядом с Кришнаном, поражаясь, как просто складываются его отношения с Ашей и как хорошо у дочери получается находить общий язык с отцом. Сомер с нежностью вспоминает времена, когда сама играла в карты или в скрэббл с папой, и впервые задумывается о том, каково было ее маме, когда дочь столь откровенно предпочитала отца.

Аша мелет какую-то приправу.

— Это смесь, которую мы придумали с моими соседками по комнате.

Она возвращается к столу и ставит миску перед Крисом.

— Попробуй.

Погрузившись с головой в поиск фрагментов голубой гондолы, он, не глядя, запускает руку в миску.

— Мм… Очень вкусно, — говорит Крис.

Поразившись ярко-красному цвету приправы, Сомер тоже берет кусочек попкорна. Положив его в рот, она пытается сказать:

— Что же вы туда… — Но специи оказались очень острыми и приступ кашля не дает ей договорить. Сомер хочет взять стакан воды, но никак не может дотянуться до него, потому что кашель никакие прекращается. Рот пылает, глаза слезятся.

— Остро, но вкусно, правда? Красный перец чили, чеснок, соль и сахар. Еще мы обычно добавляем куркуму, но у вас, наверное, ее нет.

Аша садится за стол, и миска с попкорном оказывается между ней и Крисом.

— У меня есть для вас кое-какие новости.

Сомер внимательно смотрит на дочь, и Аша продолжает:

— Слышали о Фонде Херста? Он предлагает гранты студентам, которые готовы на год поехать за границу. Я подавала заявку, чтобы работать над проектом, посвященным детям, живущим в Индии в нищете.

Аша переводит взгляд с отца на мать. Сомер пытается понять смысл сказанного и не знает, что ответить.

— Я выиграла. — Лицо Аши расплывается в широкой улыбке. — Я выиграла грант и еду в следующем году.

— Ты… что? — непонимающе мотает головой Сомер.

— Я сама не могу поверить, но я действительно выиграла! В комиссии сказали, что им нравится идея моей работы, я планирую сотрудничать с одной из крупнейших газет Индии, чтобы напечатать там специальный репортаж и…

— И ты рассказываешь об этом только сейчас? — восклицает Сомер.

— Ну, я не хотела ничего говорить до тех пор, пока не узнаю результаты отбора, потому что конкурс там очень высокий.

— А куда именно? — интересуется Кришнан, не обращая внимания на шок Сомер.

— В Мумбай, — отвечает отцу Аша и улыбается. — Так что я смогу побывать у твоих родственников. Мой репортаж будет о детях, которые живут в нищете. Ну, знаешь, в трущобах и тому подобное.

Потом она берет за руку Сомер, которая все еще сжимает деталь от пазла.

— Мам, я не бросаю учебу, ничего подобного. Я обязательно вернусь, чтобы закончить университет. Это только на год.

— Ты… уже все сделала? Это уже точно? — выдавливает из себя Сомер.

— Я думала, ты будешь гордиться мной.

Аша убирает руку.

— Херст — очень престижная премия. Я все сделала сама и не прошу у вас денег. Неужели вы за меня не рады? — не без нотки гнева в голосе вопрошает Аша.

Сомер потирает лоб.

— Аша, нельзя это просто обрушить на нас и ждать, что мы будем праздновать твою победу. Ты не можешь принимать такие решения в одиночку.

Она оборачивается на Криса, ожидая увидеть гнев и на его лице. Но в следующий момент Сомер становится ясно, что для него это не стало ударом. Как он может быть так спокоен? И в этот момент ее осеняет догадка. Он знал.

Незаконченный пазл остался лежать на кухонном столе, а Сомер раздевается в ванной, даже не включив свет. Она открывает воду, прислушиваясь, не заходит ли кто в спальню. Сомер трет лицо скрабом, хотя дерматолог запретил ей это делать. А когда в спальне несколькими мгновениями позже появляется Крис, она взрывается.

— По-твоему, ничего страшного не происходит?

— Ну, — он подходит к бюро и снимает часы, — я думаю, что это неплохая идея.

— Неплохая идея? Бросить университет и одной уехать на другой конец света? Это, по-твоему, неплохая идея?

— Она не бросает учебу. Это только на год. Она вернется и закончит. Что страшного в том, что ей придется отучиться лишний семестр или два? К тому же она будет не сама по себе, а с моими родными.

Крис выправляет рубашку из брюк и начинает расстегивать пуговицы.

— Послушай, милая, я правда думаю, что это пойдет ей на пользу. Она перестанет наконец думать, что журналистика — чудесная профессия, как вбивают им в голову все эти преподаватели гуманитарных наук. Отец сможет показать ей больницу.

— Так вот в чем твой план? Ты все еще хочешь сделать из нее врача? — качает головой Сомер.

— Она еще может передумать. Там она увидит совершенно другую сторону медицины.

— Почему бы тебе просто не принять ее такой, какая она есть? — говорит Сомер.

— А тебе? — отбивает подачу Крис спокойным, но обвиняющим тоном.

Некоторое время она молча смотрит на мужа.

— О чем ты говоришь?

— Я говорю о том, что ей хочется побывать в Индии. Она достаточно взрослая, чтобы принимать такие решения. И она может пожить с моими родственниками, узнать индийскую культуру.

Сомер встает и идет в ванную.

— Я тебе не верю. Ты такой лицемер. Если бы она собралась в любую другую страну, не в Индию, ты сейчас был бы так же расстроен, как и я.

Она снова поворачивается, чтобы взглянуть мужу в глаза.

— Ты знал об этом?

Он прикрывает глаза и тяжело вздыхает.

— Крис! Ты знал?

Сомер чувствует, как все внутри напрягается.

— Да!

Муж в отчаянии вскидывает руки.

— Да. Довольна? Ей нужно было поставить подпись на заявке, и она не хотела, чтобы ты узнала об этом, если ей не удастся получить грант.