Темные тропы и светлые дела (СИ) - Владимиров Денис. Страница 29

Не хватало всего лишь маленького фрагмента, чтобы сложить более или менее реальную картину, а именно выяснить кто был целью отморозка-наркомана. И я знал где искать ответ. Осталось добыть средства и продумать, как его получить. Сам же задал закономерный наивно-дурацкий вопрос, заодно продолжая приучать сотника в непрозорливости юного аристо:

— Мне интересно одно, зачем давать возможность похищать невероятной стоимости артефакт, Слезы Нирна на двести пятьдесят тысяч и еще красное золото? Это, вообще… как? Столько трудов на их поиски, и просто подарить? Вернуть обратно? — моему возмущению не было предела.

— Да успокойся, не было там ничего, сам бы мог догадаться, тоже мне загадка Эйдена, — Турин отмахнулся от вопроса, как от надоедливой мухи, — Зачем? Узнаешь скоро.

— Хорошо, — всем видом показал, что отнюдь не «хорошо» и я абсолютно не согласен с лэргом, пылаю праведным гневом, а также, как минимум, подозреваю его во всех грехах, — А как ты узнал, что именно я убил Енунга? Тебя ведь здесь не было! — закончил победно, только обличительно указательный палец не выставил.

— Сообщили, говорил же, купи переговорный амулет у Джигана.

— Да? — и недоверчиво так, очень недоверчиво, но потом, опомнившись продолжил, — Он сказал, что лучше приобрести в Демморунге у его знакомого.

Конечно, по нормальному — это обзавестись средствами связи перед поездкой. Однако у Тавола имелся лишь аналог древней детской рации, какими играли мы на Диких Территориях. Мало того, действовавший на расстоянии в двести-триста шагов, почти в прямой зоне видимости, так еще и дороже процентов на сорок, чем в Речной Крепости. И гоблин требовал пять сотен золотых. Такую сумму я посчитал неприемлемой. Два с половиной тирка за откровенное дерьмо.

Магический же аппарат с расширенным функционалом, добивающий на пять-семь километров, имеющий возможность перехватывать и расшифровывать чужие сообщения, как и встроенный лингвистический модуль, позволявший переводить команды и беседы с пяти десятков языков, должен был обойтись мне в три-три с половиной тысячи. И его я решил покупать однозначно. Даже, если бы пришлось взять кредит или же продать все, обойдясь без «дармовой» рабочей силы. В детстве и юности рабовладельцы и рабство вызывала нелюбовь, привитую дедом. Поэтому для меня желательней был бы наемный персонал, готовый принести клятву крови, чтобы его не могли перекупить или заставить причинить ущерб или вред моему имуществу и лично мне.

— Ну-ну… — отчего-то неопределенно пожевал губами лэрг, а затем спросил, — И зачем ты убил заключенных? Их должен был судить наместник, и, вполне возможно, он мог кого-то и помиловать? И как уже говорил, там имелись нужные мне люди.

— От огра граната отскочила в клетку. Но… — я поднял указательный палец в останавливающем жесте, — Следующая полетела бы в любом случае в них, потому что я стал свидетелем преступления и, как аристо, как гражданин Империи и Великого герцогства, я не имел право поступить иначе. Или может быть за столетия законы изменились? — бил навскидку, учитывая, что все вокруг «должны» и «обязаны», а угодил, похоже, в «десятку», — И как я должен был поступать, если ничего не знал о твоих планах? Может быть еще и золото им на дорожку подбросить?

— Хорошо. Я согласен с тем, что действовал ты, пусть и мне во вред, но больше себе, однако без преступных умыслов. Однако, есть еще одна проблема — твоя стрельба привела к тому, что лучший ученик уважаемого мага Нессера дер Вирго был убит. Именно «волчий оскал», выпущенный из твоего арбалета, заряженный до предела разорвал его на части и покалечил троих стражников, оказавшихся рядом с ним. Потому что никто больше не использовал ни таких боеприпасов, ни таких средств.

— Я в него не стрелял, отклонил болт некромант.

— Ты думаешь мэтру дер Вирго есть какое-то до этого дело? Причина — ты! Остальное его вряд ли будет волновать. И он очень и очень мстительный человек. А еще, как ты понял из приставки «дер», он аристо, выбравший стезю мага.

— Лучше надо было щенка натаскивать! — возразил я, изображая запальчивость.

— Может и так, — неожиданно согласился со мной Турин, — Но это никак не отменяет того, что именно ты стал причиной его смерти.

— Не Руг Темное Солнце?

— Кстати, о нем… — не ответил на прямой вопрос сотник, а воззрился с явным удивлением, как и я, на перебиравшихся через завал Крома и Улафа Безжалостного, двигавшихся с грацией и сноровкой беременных черепах.

Вид у обоих был одинаково жалким, почти родственным. Оба с опаленными бородами, в крови, одежда в прорехах и грязи. А в глазах просматривалась пустота, обреченность и виденье некой только своей картины. Эдакое общение с духами. Совсем, как у новобранцев, переживших первое боестолкновение, когда рядом погибли товарищи, и смерть прошла совсем рядом. Разминулась чуть-чуть. Заметив сотника, они поковыляли к нам, и по мне оба одновременно мазнули безразличными взглядами. Что само по себе являлось нонсенсом. Ни толики злобы или ненависти. Действительно, что-то пошло не по плану.

— Что еще произошло? — спросил мрачно лэрг, предполагая проблемы. Странно, неужели не доложили, вроде бы он говорил связь имелась? Я думал он со мной беседы беседовал, имея полную картину произошедшего. Неужели настолько Ситрус на мозги воздействовал — базовые командирские рефлексы напрочь отключились?

Впрочем, справедливости ради, когда Турин появился бой явно закончился. Сейчас же со стороны деревьев, перегородивших дорогу, раздавались лишь характерные звуки пил и топоров, да команды мирного характера. А еще рядом с нами стонали редкие раненые, которых оставшиеся в живых строители и пара знакомых на лица черноягодцев, но неизвестных по именам для Глэрда, принесли к Амелии. Та занималась делом, использовав в качестве стола, одну из телег. И, судя по всему, ей приходилось непросто — слишком побледнела, осунулась. Коротко переговаривались мои бойцы, стаскивающие трофеи и гоблов, они нередко перешучивались. А чего грустить? Живы, возможно получат долю из трофеев, а враги мертвы. Командир самый крутой и так далее. Жизнь удалась. Пока вещи не сортировали, но самые ценные, похоже, заносили в фургон, передавая рабыне знахарки. Она отчего-то не помогала хозяйке, а оставалась в доме на колесах.

— Черное солнце, лэрг! Черное, мрок его подери, солнце! Такого быть не должно! Как? Как такое могло произойти?! Даже мы с Улафом едва не сдохли! И я потерял тотем, умение… — едва не плача на нерве заявил Кром.

— И я… За что? Спрашиваю, за что нам такое наказание? Ты говорил, что все будет хорошо! — поддержал Волка Медведь, а глаза покрасневшие, шалые.

— Как? — взревел вновь Турин, от него вновь ударила волна жути, от которой оба визави едва не рухнули на пятые точки. Да и меня пробрало, но слабее, чем в первый раз.

Не знаю, Эйден меня дернул, или остатки адреналина, пагубно влиявшие на мозги и вновь по ним ударившие из-за пси-атаки, но я открыл рот, понимая, что не место и не время.

— А я вам говорил! Бойтесь гнева Кроноса! Вы же все…

И тут мне прилетел мощный боковой удар от Турина, который перевернул несколько раз мир перед глазами.

«Исцеляющее дыхание Альтуса» обожгло шею и грудь, как всякий перегорающий амулет. Прежде, чем завоняло паленой кожей, успела пронестись и мысль, что подлый гобл заявлял о том, что данный артефакт не перегорает при полной разрядке. Обманул, псина? Однако прежде, чем испариться, магический доктор все же успел меня залечить полностью, потому что несмотря на несколько выбитых зубов, плавающих в крови во рту, новые находились на своих местах.

Выплюнув на землю красную кашу, провел языком вновь по ровному ряду, и поднялся на ноги под тремя парами ненавидящих взглядов. Не обращая внимания, попытался нашарить цепь с черепом под одеждой. И не обнаружил ее на месте.

— Турин, ты, что творишь, мрочий слизень?! Лирнийский ты паскудный червь! — подскочила Амелия.

— Женщина… — в своей обычной манере хотел оборвать ее тот, но не тут-то было.