Слепой. Один на один - Воронин Андрей. Страница 7

Камера напоследок сделала общую панораму пресс-конференции, и диктор объявил следующий репортаж:

– В ходе операции, проведенной сотрудниками правоохранительных органов, был ликвидирован один из крупнейших в Москве очагов детской проституции. Он располагался в обычном сельском доме в деревне Митьковичи. Рассказывает наш специальный корреспондент Вадим Егоров.

Бодрый и усатый спецкор с микрофоном в руке стоял на въезде в деревню, возле покосившегося дорожного указателя и не спеша вещал:

– На первый взгляд, деревня Митьковичи ничем не отличается от прочих населенных пунктов в окрестностях Москвы. Покосившиеся дома, во многих из которых уже никто не живет, тишина да спокойствие. Неудивительно, что именно то место избрали преступники. В обычной избе под номером восемь был организован своего рода оптовый склад «живого товара». Отсюда он расходился в розницу по различным притонам для дальнейшей сексуальной эксплуатации.

Качество картинки резко ухудшилось – пошли фрагменты оперативной съемки. На экране замелькали тесные подвальные камеры, на полу которых лежали рваные ватные одеяла; заплаканные и отрешенные лица детишек и затылки хозяев заведения.

– Несовершеннолетних привозили сюда со всех концов бывшего Советского Союза, – продолжал репортер. – Условия их содержания были ужасные. В этих тесных подвалах правоохранительные органы обнаружили 29 девочек и 12 мальчиков. Преступники обращались с ними хуже, чем с животными на колхозных фермах. Детям не хватало еды, воды и даже воздуха – узкий люк, ведущий в подвал, был крепко задраен и заделан звукоизоляцией.

Сразу после захвата дома туда вошли саперы – по имеющимся у сил охраны правопорядка сведениям, преступники заминировали здание на случай его штурма. Впоследствии эти сведения подтвердились. По словам командира отряда милиции специального назначения Вадима Иванова, руководившего операцией…

Глеб потянулся за пультом, выключил телевизор и налил себе еще немного абсента. Полынная семидесятиградусная жидкость приятно обожгла небо, погружая в приятный и слегка дурманящий полусон.

Глава 4

Маленькая узкая дорога, ответвлявшаяся от шоссе, ведущего к Туле, в этот поздний час была совершенно пустынна. Деревья, которые раскинули свои ветви с обеих сторон дороги, походили на созданий из страшных сказок.

Несмотря на то что на темном асфальте то и дело попадались трещины, стрелка на спидометре красного «опеля» зашкаливала за отметку сто сорок. Водитель машины сильно спешил – и человек, увидевший эту мчавшуюся на всех парах машину, мог задаться закономерным вопросом: куда?

Действительно, по этой дороге спешить было некуда. Буквально километров через двадцать она заканчивалась тупиком в маленьком городке, превратившемся в вымирающий поселок после того, как закрылся тамошний консервный комбинат.

В поселке было решительно нечего делать.

Впрочем, хозяин машины туда и не стремился. Проехав не снижая скорости маленькую деревушку, он резко притормозил возле небольшого домика на обочине дороги, на котором красовалась светящаяся тусклым неоном вывеска «Ресто ан ик у Жоры».

Домик был далеко не первой свежести, а отсутствие букв на вывеске свидетельствовало о том, что у хозяев заведения дела идут неважнецки. Да и неудивительно – в такой-то глуши!

Впрочем, хозяин «опеля» и его спутник были не единственными посетителями таинственного Жоры. Рядом с домиком припарковался шикарный черный «мерс».

Массивная железная дверь ресторана была наглухо закрыта. Посетитель нажал на кнопку звонка.

Дверь отворил молчаливый бритоголовый амбал в строгом костюме. Не сказав ни слова, гости бодрым шагом двинули в зал.

– Э, секунду, проверочка! – спохватился амбал, грубо перегородив своей здоровенной ручищей путь второму посетителю, неприметному мужчине небольшого роста.

– Мы свои, нас не проверяют, – процедил сквозь зубы тот и резким движением перехватил руку бритоголового.

В тот же миг охранник взвизгнул от боли. Не обратив на его муки ни малейшего внимания, гости продолжили путь, пересекая быстрым деловым шагом уютный холл с фонтанчиком.

Интерьер заведения совсем не соответствовал его внешнему виду: обитые бархатом стены, мраморные полы, красивая люстра на потолке…

Посреди зала за одним из столиков сидел серьезный задумчивый человек. По обе стороны от него расположились по стойке «смирно» еще пару амбалов. Услышав шаги, мужчина медленно поднял голову и одарил пришедших безразличным взглядом.

– Добрый вечер, Виктор Петрович, – поздоровался один из них.

– А, Турбин, – безо всякого выражения пробормотал мужчина. – Ну заходи, коль приехал. Садись.

Несмотря на то что настроение у новоприбывших изначально было бодрое, Виктор Петрович быстро показал им, кто в доме хозяин.

– А твой боец пусть пока на улице подождет, – добавил он.

– Нет, Виктор Петрович, это… мой коллега, – запинаясь, произнес Турбин. – Он в курсе дела, так что…

– Ладно, пить будете? Виски, текила, джин… – хозяин щелкнул пальцами, подзывая невидимых официантов.

– Мне бы водочки, – процедил хозяин аукционного дома.

– Кофе, – коротко ответил его компаньон. – Без сахара.

Их внимательно слушала миловидная девушка в купальнике, которую Виктор Петрович во время разговора задумчиво поглаживал по ягодице.

– А мне, Оль, еще чифирчику, – добавил он. – Старая привычка…

Когда девушка ушла, на пару мгновений воцарилось молчание. Его нарушил сам хозяин. Он внимательно посмотрел Турбину прямо в глаза и неспешно заговорил:

– Так что за шухер такой, а? Или ты в молчанку играть приехал? Затащил меня хрен знает куда, так будь добр растолкуй баклану. Что, зачем?..

Турбин отвечал так же непринужденно:

– Виктор Петрович, я хотел более подробно обсудить с вами это дело. А в Москве, сами знаете… Лучше, чтобы вместе нас с вами не видели – даже случайно. Поэтому стоит перестраховаться. К тому же загородная прогулка всегда приятна.

– Это ты правду говоришь, без базаров? – хрипловатый монотонный голос Виктора Петровича был похож на шарканье ногами по асфальту. – Ну, давай, толкуй.

Когда девушка принесла им напитки, лифчика на ней уже не было. Глотнув своего густого горячего пойла, хозяин с блаженным видом откинулся на спинку полукресла.

– В общих чертах я уже все рассказал во время нашей прошлой встречи, – сказал Турбин.

– Знаешь, давай-ка сначала, – покачал головой Виктор Петрович. – А то с памятью у меня…

– Хорошо, могу все обрисовать сначала и более подробно… Итак, насколько мне известно, вы баллотируетесь в Думу. Я прав?

– Ты прав. И что с того?

– Значит, вам надо как следует себя пропиарить. И самый лучший способ для этого я вам как раз и хочу предложить.

– Ты? – удивился хозяин.

– Как вы, наверное, знаете, на нашем аукционе будет выставлен уникальный памятник русской письменности, – Турбин не обратил на скепсис своего собеседника ни малейшего внимания. – Журналюги все вокруг нас пасутся. Все на ушах стоят.

– И что ты мне предлагаешь?

– Купить книгу.

Вид у Виктора Петровича был растерянный. Казалось, он в полном замешательстве. Но оно грезило вот-вот перерасти в бурю.

Турбин заметил надвигающуюся опасность и решил опередить события:

– Нет, вы поймите меня правильно. Это игра, все как бы понарошку… Наша цель – привлечь к вам внимание. О вас напишут во всех газетах, прокрутят вас по всем каналам. Известный политик покупает книгу, чтобы тут же безвозмездно передать ее в Академию наук… И за этот пиар, заметьте, не надо будет платить. К тому же, аукцион у нас назначен как раз накануне выборов.

– Сколько стоит эта ваша хрень? – спросил хозяин.

– Изначально восемьсот. Но цену надо будет разогнать чутка – чисто для понтов. Где-то лимонов до двух.

– Это много.

– Да, я понимаю, – закивал головой Турбин. – Но вам совсем не обязательно платить эти деньги.

– Как? – на пуленепробиваемом лице Виктора Петровича отобразилось недюжинное изумление.