Клятва всадника ветра - Вебер Дэвид Марк. Страница 33

- О, я действительно хотела бы, чтобы больше сотойи думали так же! - сказала Лиана с булькающим смехом. - Не то чтобы это имело бы большое значение для кого-то вроде меня, я полагаю, - продолжила она, смех затих, когда она снова повернулась к виду под стенами. - Мать и отец отнесутся к этому с гораздо большим пониманием и осторожностью, чем большинство родителей в их ситуации, но мое наследство - или, скорее, наследство моих сыновей - означает, что политика и союзы обязательно повлияют на того, кто женится на мне. - Она слабо улыбнулась. - С другой стороны, полагаю, я должна быть благодарна за то, что могу быть абсолютно уверена, что кто-то возьмет меня замуж! Теперь, если бы я могла чувствовать себя хотя бы отдаленно такой же уверенной в том, что мне действительно понравится тот, кто это будет, жизнь была бы идеальной.

- Возможно, все не так уж и плохо, - медленно произнес Базел.

Она снова посмотрела на него, ее глаза внезапно потемнели, словно от предательства, и он быстро покачал головой.

- Девочка, - сказал он, отказавшись от "миледи", с которым он обычно осторожно обращался к ней, - я говорю это не только потому, что хочу быть большим, мускулистым мужским куском хряща, который не имеет ни малейшего представления о том, что тебя беспокоит. Не скажу, что меня беспокоят те же опасения, что и тебя, или что у меня есть какая-то волшебная способность проникать в твою голову и твою жизнь. Но и "государственные браки" не так уж неслыханны среди градани. Без сомнения, они не так распространены, как среди вашего народа, но это вызывает беспокойство, которое достаточно часто проявляется среди наших вождей, князей и их семей. И то, что мы, градани, поняли после того, как узнали, что несчастливый "государственный брак" опасен. Чтобы не плясать вокруг да около, они как бы для того, чтобы в конечном итоге не укусить за задницу - ах, я имею в виду, как говорится, за зад - того, кто был достаточно глуп, чтобы устроить их в первую очередь.

- Я не говорю о том, насколько солнечным и светлым устроен каждый брак градани после этого, потому что Томанак знает, что это не так. Но, с другой стороны, говоря честно, это относится к бракам в целом. И я думаю, что твои родители достаточно умны и любят тебя достаточно, чтобы не позволять никому принуждать тебя к браку, в который ты не желаешь вступать.

- Я знаю, что они попытаются этого не делать, - согласилась Лиана через мгновение. - Но правда в том, принц Базел, что мы, сотойи, и вы, градани, смотрим на некоторые вещи совершенно по-разному. И что бы ни думали отец и мать, остальная знать - и королевский совет - думают о сыновьях как о наследниках, а о дочерях как о разменных монетах. - Она печально покачала головой. - Давление на отца, чтобы он принял чье-то предложение моей руки, уже сильно, и оно будет неуклонно расти. У других советников могут быть разные причины давить на него, но в конце концов они все это сделают, и это произойдет скорее раньше, чем позже.

- Ты права, - сказал Базел после долгой, задумчивой паузы. - Наш народ стремится быть другим. Я думаю, из-за Ража, а не из-за чего-либо еще.

- Раж? Какое это имеет отношение к бракам по договоренности? - спросила Лиана.

- Ну, я бы подумал, что я выразился достаточно ясно, - сказал Базел с мрачной улыбкой. - Подумай об этом хорошенько, девочка. Ты хочешь узнать, что такое Раж, чего это стоило моему народу на протяжении многих лет. - Лиана медленно кивнула, и он пожал плечами. - Ну, кого из нас Раж никогда не касается?

- Ваших женщин, - тихо сказала Лиана.

- Да, - согласился Базел. - И это причина, я думаю, почему среди градани девушки сами выбирают своих парней, а невесты сами выбирают своих женихов. Им достаточно того, чтобы мириться с жизнью среди мужчин, которых может коснуться Раж, и, по правде говоря, именно наши женщины были основой той небольшой стабильности, за которую нам, градани, удавалось цепляться с момента Падения. В отличие от некоторых других людей, никто из нас никогда не мог закрыть глаза на то, насколько это важно для всех нас. Не скажу, что все наши женщины свободны жить так, как им заблагорассудится, но у них гораздо больше свободы, чем у женщин среди вас, сотойи. Или среди большинства людей, которых я видел.

- Я знала, что в градани есть что-то, что мне нравится, - сказала Лиана с мимолетной улыбкой. - Я только хотела бы, чтобы так было и для нас.

- Из того, что я видел, девочка, - мягко сказал Базел, - твои отец и мать думают больше как градани, чем большинство. Они создали свою собственную жизнь из радости и боли, и они не забыли, что впервые заставило их полюбить друг друга. Ты доверяешь им, Лиана Боумастер. Ты должна верить, что они не забудут этого и для тебя тоже.

Она посмотрела на него очень странно, и он посмотрел в ее человеческие глаза, гадая, о чем именно она думает. Затем она слегка встряхнулась и еще раз улыбнулась ему.

- Спасибо тебе, принц Базел, - просто сказала она. - За то, что слушал и не смеялся. И за понимание, не пытаясь просто погладить меня по голове и сказать, чтобы я бежала и играла в куклы. Я постараюсь запомнить, что ты сказал, потому что ты прав. Отец и мать сделают все, что мог бы сделать любой человек в их положении, чтобы защитить меня от брака такого рода, которого я боюсь. Конечно, это не совсем то же самое, что сказать, что я смогу выйти замуж так, как хочу, но это намного больше, чем могли бы сказать большинство девушек в моем положении.

Она смотрела на него еще несколько секунд, и он пожалел, что не может придумать, что еще сказать, еще одно утешение. Но он не мог - не прибегая к утешительной лжи, а эта молодая женщина заслуживала от него большего, чем это. И поэтому он просто смотрел на нее в ответ, пока она не сделала ему краткий реверанс и не ушла, снова оставив его одного на стенах замка Хиллгард.

Глава двенадцатая

Элфар Эксблейд обвис в седле, когда его мерин устало потрусил домой. В тот момент дождя не было - слава богам!- но пастбища и загоны оставались сырыми источниками забрызганной грязи, и он и его лошадь оба смертельно устали плескаться в ней.

Не то чтобы Элфар действительно завидовал своим трудам. Как один из старших тренеров лорда-правителя Идингаса, он нес ответственность за то, чтобы оборудование домашней фермы было готово к возвращению лошадей с зимних пастбищ. На самом деле, он был весьма доволен тем, что обнаружил в ходе дневного объезда. Конечно, напомнил он себе, помог тот факт, что Уорм-Спрингс был одним из владений, которое традиционно принимало зимой табун скакунов. Амбары, откормочные площадки, тренировочные площадки и - если уж на то пошло - кузнецы, конские лекари и конюхи были заняты всю зиму, вместо того чтобы простаивать или просто перемещаться вместе с жеребцами и кобылами домашней фермы. Таким образом, в отличие от некоторых конных ферм на Равнине Ветров, Уорм-Спрингс никогда не закрывался, а это означало, что все его бесчисленные части работали бесперебойно в течение всего года.

Необычно раннее отбытие скакунов из Уорм-Спрингс привело к некоторому затишью в работе домашней фермы, и Элфар в полной мере воспользовался возможностью для последней, тщательной проверки. Он ожидал, что лорд Идингас одобрит его сообщение, и с нетерпением ждал долгой горячей ванны, прежде чем отправиться на заслуженный отдых. Возможно, именно поэтому ему потребовалась секунда или две, чтобы очнуться от задумчивости, когда его конь внезапно фыркнул и шарахнулся в сторону.

Элфар покачал головой, автоматически отвечая на резкий выпад мерина сильной рукой на поводьях и твердым, почти инстинктивным нажимом коленей. Он развернул лошадь лицом назад, в направлении того, что заставило ее испугаться, и внезапный ледяной ужас затопил его вены, стирая чувство удовлетворения и выполненного долга, как будто их никогда и не существовало.

Он уставился на зрелище, которого никогда не видел ни один сотойи. Кошмарное зрелище, которое ни один сотойи никогда бы не захотел увидеть. А потом он выпрыгнул из седла, скользя по грязи в своих сапогах для верховой езды, чтобы подхватить измученного, раненого жеребенка, когда тот падал.