Помещицы из будущего (СИ) - Порохня Анна. Страница 70
- У него с ногой какая-то беда. С тросточкой дядюшка ваш, - мужик ткнул пальцем в свою правую ногу. – Припадает на ножку-то. Не дошел бы! Я вам точно говорю, не дошел бы!
- Ясно. Поезжай тогда Степан, да привези его сюда, - сказал муж, быстро взглянув на меня. – Пока не застудился бедняга.
Они ушли, а Головин озвучил мои мысли, спросив:
- Не кажется ли вам, что слишком странно выглядит это внезапное появление?
- Еще как кажется. Не люблю я такие совпадения, - я вернулась в свое кресло. – Но исключать того, что это действительно наш родственник, тоже нельзя.
- Нянюшка, а вы когда-нибудь видели брата нашего батюшки? – спросила Таня Аглаю Игнатьевну, но та отрицательно покачала головой.
- Дак где бы я его видела? В «Черных водах» я служу с того времени как Варвара родилась. Батюшка ваш тодысь с братом уж давно не виделся.
Это было плохо. Хотелось хоть каких-то подтверждений. Но у него должны же быть документы, удостоверяющие личность. Хотя в это время их можно было легко подделать.
- Да что ж вы думаете, будто сюда ни с того ни с сего чужой человек явится? – нянюшка волновалась больше нашего. – Да разве такое возможно?
- Почему же невозможно? – я вспомнила наши попытки разыскать дядюшку. – Услышал кто-то, что Захар в городе Засецким интересуется и решил под его личиной явиться.
- Да зачем?! – всплеснула руками Аглая Игнатьевна.
- А вот это мы и хотим выяснить, – Таня погрозила ей пальцем. – Нянюшка, ты сильно перед этим человеком не расстилайся! И не откровенничай! Лишнего, в общем, не ляпни!
- Что ж я, совсем недалекая, лишнее ляпать? – обиделась старушка. – Скажете тоже, Софья Алексеевна!
Прошло чуть больше часа, когда в передней послышались голоса. Мы с Таней сразу же направились к двери, но выйти не успели, она открылась, и в гостиную вошел грузный мужчина в шубе. Он опирался на трость, подтягивая за собой ногу, а я почему-то обратила внимание на его высокие, начищенные до блеска сапоги. Не знаю, почему они привлекли мое внимание, но странное чувство какой-то «неправильности» не покидало меня.
- Ну, здравствуйте, родные… - произнес мужчина взволнованным голосом, стаскивая меховую шапку. – Девоньки мои… Голубушки…
Мужчина был круглолицым, краснощеким, с кудрявой бородой и копной густых волос цвета сухой соломы.
- Я так понимаю, вы наш дядюшка, Петр Федорович? – поинтересовалась Таня. – Засецкий?
- А то кто же? – мне показалось, что незнакомец растерялся. Не такого ожидал приема? – Он самый! Засецкий!
Я кивнула Глашке и та подскочила к нему.
- Давайте-ка вашу шубку, барин! Высушить бы надобно!
Мужчина разделся, протянул девушке свои вещи и пригладил бороду.
- Если не ко двору вам, уеду. Не стану мешать. Я все понимаю. Пусть только буран утихнет.
- Ну что ж сразу не ко двору? Проходите, присаживайтесь у огня, скоро ужинать будем, - предложила Таня. – Вина выпьете?
- А водочки можно? – дядюшка посмотрел на Головина. – Прошу прощения. Петр Федорович Засецкий.
- Павел Михайлович Головин, супруг Лизоньки, - муж указал ему на свое кресло. – Прошу вас, согрейтесь у огня.
Нянюшка умчалась на кухню и в гостиной воцарилась тишина. Новоприбывший вызывал у нас подозрение, а он чувствовал себя неловко в нашем обществе. Мужчина покашливал, ерзал в кресле и шумно вздыхал. Я снова посмотрела на его ногу и снова испытала то же самое чувство «неправильности» во всем этом. Да что ж такое!
Глава 17
- Почему вы решили приехать именно сейчас? – поинтересовалась Таня, первой нарушив это неловкое молчание. – Раньше и не вспоминали о том, что у вас племянницы имеются.
- Случайно узнал, что вы разыскивали меня. Будто мужик в городе интересовался моей персоной. А потом уж новости пришли, что Алексей, брат мой помер, а вы одни остались, - растягивая слова, ответил дядюшка, делая грустное лицо. Он потер веки, расстегнул ворот рубахи, а потом почесал нос. – Я сразу решил, что должен вернуться в отчее гнездо. Ведь вам помощь требуется… Только вот вижу, у вас уже есть защитник и опора.
Он повернулся к Головину, и во мне зашевелилось неприятное чувство брезгливости от его слащавого взгляда. Было такое ощущение, что мужчина хотел всем понравиться. Но дядюшкино бесконечное желание прикоснуться к своему лицу говорило о том, что он врет.
- У вас есть семья, дети? – спросила я, и он чересчур быстро ответил:
- Нет, милая моя. Никого нет. Один я одинешенек. Не завел семью по-молодости, а сейчас уж поздно. Но ведь у меня теперь есть вы! Мои голубушки, Елизавета и Софьюшка! Кровинушки родные!
Петр Федорович сказал это с каменным выражением лица, но когда понял диссонанс между словами и внешними проявлениями эмоций, продемонстрировал запоздалую радость.
В гостиную вошла нянюшка с самоваром, а следом появилась Глашка с подносом. Девушка поставила его на стол, но не дожидаясь когда за ним поухаживают, дядюшка сам налил себе полную рюмку. Он облизнулся, глядя на нее, а потом вылил водку в рот, даже не прикасаясь губами к краю рюмки. Громко крякнув, мужчина отправил следом за ней кислую капусту, схватив ее толстыми короткими пальцами прямо с тарелки.
- Хорошо… - он расслабленно откинулся на спинку стула, а потом вдруг спохватился, видимо заметив наши удивленные взгляды. – Вы меня простите, Павел Михайлович! Я так замерз, что не удержался!
- Ради Бога, Петр Федорович! Пейте, ешьте на здоровье! – воскликнул Головин, но я-то видела, что муж тоже настроен подозрительно к этому странному человеку.
- Что с вашей ногой? Может, вам нужна помощь? – я решила прояснить ситуацию, чтобы не мучится сомнениями. – Вы ушибли ее?
- Ушиб. Ох и ушиб! – тем же тягучим, как патока голосом произнес дядюшка. – С лошади неловко спрыгнул, да в стопе что-то щелкнуло. Теперь пятку будто кто каленым железом жжет. Муки! Нестерпимые страдания, скажу я вам!
- Давно? – Таня быстро взглянула на него. – Ушибли ногу давно?
- Куда уж давно… - мужчина казалось, растерялся. Может, он не ожидал, что мы станем так настырно интересоваться его конечностью. Но его замешательство длилось несколько секунд, не больше. – После Рождества эта оказия приключилась…
- Вам бы отдохнуть с дороги. Прилечь, - предложила я. – К ужину мы вас позовем.
- Не откажусь, Елизавета Алексеевна, - мужчина снова налил себе полную рюмку. – Устал я. Немолод дядюшка ваш, да еще и нога ноет.
- Сейчас вас проведут в комнату, - я наблюдала, как он заливает в себя водку, и мои сомнения разгорались все сильнее. – Аглая Игнатьевна у нас лучше всех знает, кому какую комнату выделить.
- Пойдемте, барин, - нянюшка тоже держалась холодно. Ей явно не нравился наш гость. – Комнат у нас полно, перины мягкие. И на дровах не экономим. В тепле будете…
Дядюшка поднялся, поблагодарил нас и похромал за Аглаей Игнатьевной.
- Что скажете? – спросила я у Тани и Головина, как только за гостем закрылась дверь.
- Этот человек сказал, что у него болит пятка. Но если по его словам он неаккуратно спрыгнул с лошади, то там однозначно травматическое повреждение пяточной кости. А это резкая боль, невозможность опоры на пятку, отек, который почти всегда охватывает стопу и нижнюю часть голени, - задумчиво ответила подруга, но потом внезапно замолчала, потому, что Павел слушал ее, изумленно приподняв брови.
Таня совершенно забыла, что мы не вдвоем! Я тоже немного напряглась, в ожидании реакции мужа.
- Как странно вы выражаетесь, Софья Алексеевна, - сказал Головин и взглянул на меня. – Какие, вы говорите, книги читаете, Елизавета?
- Разные книги читаем. У отца большая библиотека, - смущенно ответила я, чувствуя, как загораются мои щеки. Как же сложно выкручиваться! И с каждым днем все будет только сложнее. - Софья, ты хочешь сказать, что дядюшка обманывает?
Я снова перевела разговор на тему поддельного дядюшки.
- Да, только не пойму, зачем? – подруга пожала плечами. – Зачем ему притворяться хромым? Ерунда какая-то.