Истинная вера (СИ) - Казинникова Анна. Страница 3

— Амелина, вот ты где! — от неожиданности девушка вздрогнула, но уже через мгновение, узнав в приближающемся мужчине отца, облегченно вздохнула.

— Отец, — ответила Амелина, хватаясь за протянутую руку. — Как хорошо, что ты меня отыскал!

Барон вздохнул, внимательно рассматривая лицо дочери.

— Где твои очки, позволь спросить? Не удивлен, что ты потеряла нас из виду. С твоим-то зрением! Что за беспечность, дочь? Надеюсь, это не из-за слов Розмари, что они не подходят к наряду? Если так, немедленно выкинь из головы подобные глупости! В конце концов, тебе внимание местных женихов ни к чему!

— Очки тут, — Амелина похлопала по карману, скрывающемуся в складках платья. — Боюсь, что с моей внешностью шансов в любом случае нет. Но мне и правда не хотелось огорчать Рози.

— Ей тоже не стоит думать о глупостях, — вздохнул отец. — Розмари достаточно миловидна и приветлива, чтобы отыскать подходящего жениха. Даже несмотря на скромное приданое. Только ей об этом думать рано. Что до тебя, Амелина, я верю, что ты сможешь добиться многого. Всемилостивый видит все. И замужество — не единственный путь. Ты — моя гордость, дочь, плевать я хотел на чье-то мнение о твоей внешности.

Амелина кивнула. Замуж не то чтобы совсем не хотелось, просто не верилось, что для нее брак, подобный браку родителей, возможен. Амелина выросла в семье, где отец искренне любил и уважал мать, и та отвечала ему взаимностью. Соглашаться на меньшее было бы глупо. Да и карьера прельщала куда сильнее романтических мечтаний.

Адепты «Истиной веры», как и маги, поощряли женский труд и образование при наличии способностей, а способностями Всемилостивый девушку не обделил. Читать она научилась едва ли не раньше, чем ходить. К семи годам говорила на основных языках Королевства и континентальном, в двенадцать свободно переводила летописи с древнейшего. Кроме того, Амелина увлекалась медициной и каждое лето проводила в расположенном по соседству монастыре, постигая основы траволечения и заговоров, которые ей удавались особенно хорошо. Завистники поговаривали, что все дело в скрытом магическом таланте, доставшемся от дальней родни, однако отец был уверен — в лечении страждущих его дочери помогает лишь сила веры и крепость духа.

— Ты ведь понимаешь, что со временем, при должном усердии, сможешь занять место магистра «Истиной веры»? — продолжил барон. — Я уверен, госпожа Беата видит преемницей именно тебя. Но для этого надо действительно много трудиться.

— Да, отец, — согласилась Амелина. — Именно поэтому я и решила уже осенью принести обет безбрачия. Хочу, чтобы ничего не отвлекало от служения. И не очень понимаю, почему мы тут. Если Рози еще рано думать о замужестве, а мне — и вовсе бессмысленно.

— К сожалению, — барон нахмурился, — от нашего желания тут мало что зависит. Кто я, чтобы перечить принцу? Так, мелкая сошка.

— Отец… — Амелина попыталась возразить, однако в таком шуме говорить было сложно, и тот, махнув рукой, потащил дочь в бальную залу, где уже начинались танцы.

Бальная зала Королевского замка Леофельс оказалась больше, чем Амелина могла себе представить. Она с легкостью вмещала несколько сотен человек, оставляя достаточно простора для танцев и прогулок. Принц Эдвард вернулся в родовое гнездо всего несколько месяцев назад и, скорее всего, еще просто не успел наполнить его мебелью и декором: от прежней роскоши хозяйничавшие тут мародеры мало что оставили. Но, несмотря на спешку, к балу готовились с выдумкой. Нарочитая скромность убранства словно кричала: «Не время шиковать!» Хотя поговаривали, что принц по характеру непритязателен и достаточно аскетичен. Стараясь не отпускать руку отца, который ловко лавировал между группками гостей в сторону матери, Амелина подумала, что в этом их вкусы с Эдвардом, пожалуй, совпадают.

Повсюду горели огни, заставляя забыть о спустившемся на город сумраке. Амелина начинала жалеть, что не захватила с собой никакой книги. Вполне можно было бы занять одно из мест у стены, предназначенных для почтенных матрон, и посвятить эти несколько часов чтению. Попробовать точно стоило. Музыканты уже начали играть незамысловатую мелодию, а пары выстроились в круг, предвкушая долгожданные танцы.

Увидев мужа и старшую дочь, баронесса Гисбах растерянно развела руками и, кинув неуверенный взгляд на стоящего рядом мужчину, произнесла:

— Кристиан, Розмари пропала! Она была тут со мной, но...

— Час от часу не легче! — недовольно проворчал барон Гисбах, протягивая руку собеседнику жены. — Приветствую, Пауль.

Амелина поспешно достала футляр и надела очки.

— Господин Шлонце? — охнула она, поспешно поклонившись.

— Лина, девочка моя, — в ответ Пауль Шлонце благодушно улыбнулся, неловко приобняв Амелину за плечи. — Рад видеть тебя! Выглядишь чудесно.

Встретить на королевском балу приора «Истинной веры» оказалось большой неожиданностью: поверенного госпожи Беаты вряд ли интересовали танцы. Своих детей, которых могли обязать явиться на «смотрины» господин Шлонце не имел, поэтому визит мог быть связан исключительно с делами ордена.

Пауль Шлонце — немолодой, но еще и не старый мужчина чуть за пятьдесят, с суровыми густыми бровями, нависающими над глазницами, как два вороньих крыла, с внушительным, чуть горбатым носом и темными вьющимися волосами, уже тронутыми сединой. Его прямой взгляд с лукавым прищуром и теплая улыбка источали мудрость и спокойствие, вселяли уверенность. Амелина знала господина Шлонце с самого рождения. Он был близким другом семьи и одним из ее любимых наставников.

Пауль Шлонце происходил из знатного рода и являлся младшим сыном графа Тругберга. Наследником титула, земель и большей части внушительного состояния являлся старший брат господина Шлонце, но это его, казалось, абсолютно не заботило. Будучи идеалистом, Пауль с юных лет грезил служением людям и, получив прекрасное образование, нашел себя в рядах адептов «Истинной веры», быстро взлетев по карьерной лестнице. Госпожа Беата очень ценила своего заместителя: доверяла самые важные дела.

— Господин Шлонце…

— Брось, девочка, — тепло улыбнулся Пауль. — Разве не я нянчил тебя с малолетства? Не я подарил тебе первую книгу с заветами Всемилостивого? «Истинная вера» не приемлет условностей. Даже под сводами королевского замка. Ты смело можешь называть меня дядюшкой. Как обычно.

Амелина смутилась. Обстановка не казалась ей подходящей для фривольного обращения к одному из первых лиц ордена. Но перечить не решилась.

— Неожиданная встреча, дядюшка, — поклонилась она. — Рада видеть вас.

— Да, — засмеялся господин Шлонце, благодушно откидывая голову назад. — Я и сам не ожидал. Но долг потребовал моего присутствия тут. А вы с Розмари неужели сговорились? Решили улизнуть от родителей и самостоятельно поискать женихов? — он заговорчески подмигнул.

Амелина смущенно покачала головой. Она вовсе не планировала теряться. А вот непоседа Розмари вполне могла улизнуть из-под материнской опеки, чтобы как следует изучить королевский замок и поближе познакомится с его обитателями. Взгляд девушки переместился в сторону трона, на котором восседал принц. Сестру определенно стоило искать где-то в той стороне.

— Ждите меня здесь! — приказал барон жене и Амелине. — Пауль, поможешь?

— Конечно!

Они незамедлительно удалились, вполголоса обсуждая неразумных девиц, за которыми нужен глаз на глаз. Амелина поджала губы. В «Истинной вере», где магистром являлась женщина, подобные речи не поощрялись. Но некоторые адепты, воспитанные в строгих патриархальных традициях, позволяли себе вольности при обсуждении женского ума, называя это безобидными шутками. Почему-то было не смешно.

Танцы уже начались. Народ расступился, освобождая больше пространства для желающих размять ноги. Звуки музыки перекрывали шум толпы. Играли лютни, пели флейты, барабаны весело отбивали ритм, заставляя пары в кругу двигаться быстрее и смеяться громче. Амелина отметила, что никто из присутствующих не выглядит несчастным. Скорее наоборот. Девушки смущенно краснели, ловя на себе робкие взгляды молодых рыцарей, а те на все лады старались услужить приглянувшимся красавицам и членам их семей. Вчерашние противники вели неспешные беседы на нейтральные темы: засеяны ли поля, как взошли озимые и богатый ли ожидается приплод.