Пятое правило дворянина (СИ) - Герда Александр. Страница 8

Кстати, сам Порфирий Григорьевич был любимцем не столько Романова, сколько его сестры, которая с детства привыкла бывать в компании маркиза и находила его милым. Правда, должность тайного советника давно уже скорее символична, однако это позволяло Бирюкову крутиться во дворце и лоббировать интересы разных персон.

— Рассказывайте, герцог, зачем вы так желали встретиться со мной, — сказал маркиз, посмотрев на собеседника через бокал с шампанским. — Только выкладывайте все начистоту, играть в кошки-мышки я не стану.

Бирюков все время говорил с легкой усмешкой, но Теряев понимал, что сидящий напротив него человек — одна из самых ядовитых змей, которые водятся в Кремлевском дворце. Поэтому он даже на секунду не собирался утаивать своих истинных намерений. Вариантов всего два — или маркиз возьмется за его дело или нет.

В первом случае, с высокой долей вероятности, можно считать, что он достигнет своей цели. Во втором же... Он будет искать другой путь.

— Ваше сиятельство, не так давно у меня погиб сын, — издалека начал герцог. — Его звали Тит...

— Наслышан о вашем горе, Федор Александрович. Это случилось примерно месяц назад.

— Приятно знать, что во дворце знают об этом, — отозвался герцог.

— По крайней мере, мне об этом известно. Так или иначе в круг моих интересов входит все, что происходит в высоких дворянских кругах, — пожал плечами маркиз. — Именно поэтому моя фамилия столь известна. Продолжайте, герцог, я весь внимание.

— Причиной его смерти стал молодой дворянин, который в последнее время набирает заметную популярность. По моей информации, даже Император благоволит ему, — скривился Теряев. — Хотя лично мне этот факт непонятен. Такое отношение к сыну изменника вызывает вопросы.

— Ну, Николай Александрович весьма своеобразен — это факт, так что подобные шаги как раз в его стиле. Впрочем, здесь я с ним соглашусь. Человек, о котором вы говорите и в самом деле очень перспективен. Приятен в общении, умен не по годам, — улыбнулся маркиз. — К тому же ведет себя как истинный дворянин, что среди нынешней молодежи большая редкость. Служит Мироходцем... В общем и целом, нужно признать, что Соколов достоин внимания Императора. Вы ведь его имели ввиду, герцог?

— Ублюдок! — не сдержался Теряев. — Он убил моего мальчика!

— Ох уж этот Соколов! — рассмеялся Бирюков. — Вы даже себе представить не можете как часто я слышу эту фамилию в том или ином разговоре. Иногда мне кажется, что о нем говорят больше, чем о возможной войне с Британской Империей. Особенно сейчас, когда он вышел из комы.

На этот раз Федор Александрович сдержался и не стал давать своих комментариев. Его отношение к этому вопросу и так было вполне ясным.

— Что же, герцог, вы уверены, что в смерти вашего сына виноват именно он? — спросил после довольно продолжительной паузы маркиз.

— В этом нет никаких сомнений.

— Понятно. Вероятно, вы правы. У меня даже есть соображения почему между ними произошел конфликт, но думаю вам это отлично известно.

— Известно, маркиз.

— Да-да, женщины часто сводят мужчин с ума, уж поверьте моему опыту. Ну оставим это. Давайте к сути, герцог. Что вы хотите от меня?

— Порфирий Григорьевич, я знаю вы можете очень многое...

— Часто слухи о моих возможностях слишком преувеличены, но кое-что я могу — это правда.

— Я прошу о справедливости и хочу, чтобы род Соколовых перестал существовать, — высказал свою просьбу Теряев.

— Вы просите о мести, герцог, — усмехнулся Бирюков. — Хотя, вам может казаться иначе. Другой вопрос, что справедливость — это понятие относительное. Она у каждого своя. У вас вот одна, а с точки зрения Соколова, совсем иная...

— Скажите, это возможно? — нетерпеливо спросил герцог. Он надеялся на положительный ответ от маркиза и ему хотелось получить его как можно скорее.

— Все возможно в этом мире, — кивнул маркиз. — Вопрос лишь в том насколько это сложно. Иногда бывает так, что овчинка просто не стоит выделки.

— Если речь идет о деньгах, то меня не испугает любая сумма. Ради этого дела я готов кое-чем пожертвовать.

— Это хорошо, — кивнул Бирюков. — Мне всегда импонировали люди, которые легко и просто расстаются с очень большими суммами. Вы ведь понимаете, что если я соглашусь, то сумма будет очень большой?

— Понимаю, ваше сиятельство.

— Своей просьбой вы меня втягиваете в хлопотное дело, Федор Александрович. Соколов и в самом деле нравится нашему любимому Императору, а это существенно все усложняет. Действовать придется тонко и играть на тех струнах, на которых нужно...

— У вас богатый опыт, Порфирий Григорьевич. Кто еще справится с этой задачей, как не вы?

— Сладкими речами меня не возьмешь, герцог, так что оставьте комплименты для жены, — скривился маркиз. — Но есть у меня кое-какие соображения... Вам это обойдется в полтора миллиона рублей, герцог.

Ох ты как крепко! Теряев уважительно посмотрел на Бирюкова и покачал головой. Да уж, не зря ему говорили, что этот человек жаден к деньгам. Теперь вот он и сам узнал насколько. Полтора миллиона рублей сумма значительная, что и говорить... Но он ведь сам этого хотел, не так ли?

— Меня устраивает, — ответил он.

— Нисколько в этом не сомневался, — кивнул маркиз. — Я вам скину реквизиты моего расчетного счета, на который вы переведете деньги. Банк находится в одном из независимых Европейских княжеств. Меня интересует вся сумма целиком, иначе этого разговора не было, герцог. Вы меня поняли?

— Разумеется, ваше сиятельство, — ответил он. — Надеюсь, наше дело увенчается успехом.

— Как знать, — неопределенно пожал плечами Порфирий Григорьевич. — Гарантий я никогда не даю — это не в моих правилах. Кстати, могу поздравить — у вас очень достойный враг.

— Что же здесь хорошего? — пробурчал Теряев.

— Ну как же? Когда имеешь сильных врагов, за устранение которых готов платить так дорого, значит и сам кое-чего достиг в этой жизни, не так ли, герцог?

В ответ Федор Александрович лишь недовольно фыркнул. Что он из себя представлял ему было отлично известно, а вот то, что этот малолетний ублюдок обходился ему в такие деньги — это, конечно, плохо.

Великое Московское княжество.

Москва.

Кремлевский дворец.

— Ешьте, Владимир Михайлович, не смотрите на меня так, — сказал Император, расправляясь с куском оленины. — Я работаю с пяти утра, а когда так равно встаю, то всегда откуда-то берется волчий аппетит. Так что дайте мне несколько минут, а потом мы поговорим.

Глядя на то, с каким удовольствием Романов уплетает мясо, мне и самому захотелось есть. Хотя еще по пути во дворец особого голода я не испытывал. Мне нравятся люди, которые едят с удовольствием. По моему опыту, они редко держат камень за пазухой и предпочитают говорить в лицо даже очень неприятные вещи. Жаль, что как правило, это редкость.

Спустя всего несколько минут, Николай Александрович сыто вздохнул, отодвинул от себя пустую тарелку и запил еду малиновым морсом. Хотя, я бы не отказался еще от одного куска мяса, но разумеется последовал его примеру.

— Что же, Владимир Михайлович, вижу вы и в самом деле выглядите как огурчик, — улыбнулся мне Император. — Поначалу я даже не поверил, все-таки несколько пуль... Но теперь вижу, что вы и в самом деле молодцом. Врачи говорят, что у вас какая-то особая регенерация, верно?

— Да, что-то такое слышал, — кивнул я. — Но с чем это связано — не имею ни малейшего понятия.

— Любопытно... Ладно, я вас сюда не за этим позвал. Виконт, я хочу, чтобы вы знали — сегодня были арестованы отец и сын Салтыковы. Старший уже в Бутырской тюрьме, ну а младший на подъезде.

Новость для меня была весьма неожиданной. Учитывая, как развивались события в этом направлении, я думал, что до задержания Салтыковых дело не дойдет и мне придется все делать самому.

— Судя по вашему лицу вы чем-то удивлены? — спросил Николай Александрович.