Тачдаун - Рэйн Сола. Страница 5

Правило второе: не повторять ошибок прошлого.

Ну, например, не писать баллончиком «Сдохни» на машине учителя этики за долбаную «C» [9] с минусом на экзамене. Не составлять списки способов, которыми можно шантажировать преподавателей, на случай, если ухудшится успеваемость. В общем, стать терпимее к окружающим. Ведь в Рейнере меня никто не знает, а значит, я могу начать все с чистого листа.

Правило третье: преуспевать в общественной жизни колледжа.

В частности, в спорте. Спортсменам всегда все сходит с рук. Кому, как не мне, бывшему капитану команды по чирлидингу, знать об этом. Участие в университетской группе поддержки станет моим запасным парашютом, за кольцо которого я потяну, если облажаюсь с предыдущим правилом. Надеюсь, я без проблем в нее попаду.

И, наконец, последнее правило: не влюбляться.

По крайней мере, в парней. Не сомневаюсь, с этим проблем не будет. Вспоминая примеры богатого опыта своей матери, понимаю одно: любовь всегда приводит к драме, а драма – не мой жизненный маршрут.

Но это вовсе не значит, что я собираюсь записаться в монашки. Мне девятнадцать лет, черт возьми! Самое время грешить!

– Значит, ты тоже не на стипендии? – спрашивает Дэнни, когда мы занимаем свободный столик в дайнере.

Пары ее фраз о чечевичном супе и сэндвичах с фалафелем хватило, чтобы заинтересовать меня этим местечком. Я не вегетарианка, просто стараюсь питаться правильно, придерживаясь спортивной диеты. Конечно, от нескольких шотов текилы или бутылочки крафтового пива я вряд ли откажусь, но, выбирая между жирным бургером и овощным салатом, всегда предпочту последнее.

– Разумеется нет, – отвечаю я, листая меню. – Проще родить от морского ежа, чем получить стипендию в Рейнере.

– Тебе стоит поторопиться. У них уже заканчивается брачный сезон.

Я поднимаю голову и моргаю в недоумении.

– У кого?

– У морских ежей.

– Не знаю, что меня удивляет больше: то, что у морских ежей есть брачный сезон, или то, что тебе известно, когда он проходит.

Даниэла широко улыбается, и я чувствую, как по моему лицу ползет ответная улыбка. Черт, как же давно у меня не было подруги, с которой можно вот так поговорить о всяких глупостях.

– Я просто очень люблю морскую биологию.

– Тогда почему не выберешь ее своей специальностью?

Ее улыбка меркнет.

– У моего отца есть дурацкая привычка вмешиваться в каждую минуту моей жизни и вносить в нее поправки. Он маскирует это миленьким словом «забота», но, если что-то идет не по его сценарию, моя жизнь превращается в ад. – Дэнни обводит пальцем с безупречным маникюром изображение жареного бифштекса в меню и тяжело вздыхает. – Если я выберу морскую биологию, отец перестанет платить за мое обучение и мне придется покинуть Рейнер.

– И что с того? – фыркаю я. – Ты можешь получить полную стипендию в каком-нибудь другом колледже и изучать в нем свою любимую биологию, наплевав на денежки придурковатого папаши.

– Хантер…

– Постой, – прищуриваюсь я с подозрением. – Ты ведь могла сразу так поступить, верно? Но выбрала именно Рейнер. Значит, здесь есть что-то, что для тебя важнее биологии. – Внезапно меня поражает догадка. – Или кто-то?

На ее лице отражается забавная смесь смущения и изумления.

– Знаешь, из тебя выйдет неплохой детектив, Брэдшоу.

– Его имя, – требую я.

Повисает долгая пауза. Дэнни какое-то время изучает меня, словно решает, – можно мне доверять или нет. Я не давлю на нее. Нам действительно понадобится взаимное доверие, чтобы стать настоящими подругами.

– Сойер Линч, – наконец отвечает она. – Возможно, ты знаешь его как центрального лайнбекера [10] «Рейнерских Пиратов».

– Никогда о нем не слышала, – пожимаю плечами. – Я люблю футбол, но слежу за успехами «Дельфинов [11]».

Появление официантки прерывает наш разговор, и пока Даниэла делает свой заказ, я немного осматриваюсь, размышляя над услышанным.

Обстановкой «Черный Сэм» чем-то смахивает на закусочную «Pop's» из Ривердейла: широкие диваны, обитые красным кожзаменителем, шахматный пол, музыкальный автомат джукбокс, играющий песни Дина Рида, и «баночные» репродукции Энди Уорхола на стенах. Дух середины прошлого века присутствует в каждой детали, за исключением суперсовременного меню. Семь видов смузи в карте! Здесь даже хипстеры будут чувствовать себя как дома.

– Этот Сойер – твой парень? – спрашиваю я, когда официантка уходит.

– Что?! Нет! Просто, э-э-э… сосед. Наши семейные дома в Пало-Альто стоят на одной улице, – бормочет Дэнни слишком быстро.

Позади меня звякает дверной колокольчик, уведомляя о новых посетителях, и ее большие светло-зеленые глаза комично округляются. Я собираюсь проследить за ее взглядом, направленным поверх моей головы, но Даниэла бьет меня ногой под столом.

– Ауч!

– Не поворачивайся. – Она быстро поправляет свой белый кружевной топ с глубоким вырезом и перебрасывает волосы через плечо. – Как я выгляжу?

– Как модель из клипа G-Eazy [12].

– То есть, как шлюха?

– То есть, как горячая мужская фантазия, воплощенная в жизнь. Может, объяснишь уже наконец, что происходит?

– Сойер, – понизив голос до свистящего шепота, произносит она. – Он здесь, возле автомата с напитками.

– Один?

– Нет, со своими товарищами по команде.

Я оборачиваюсь и вижу трех стоящих к нам спиной парней, которые, несомненно, приковывают к себе внимание всех окружающих. Двое из них – блондин и брюнет – загорелые широкоплечие громилы под два метра ростом, третий же парень, который немного ниже и худощавее своих дружков, и вовсе выглядит как долбаная рок-звезда: бледная, покрытая татуировками кожа, черные взлохмаченные волосы, линялая футболка с надписью «Bad Religion» через всю спину, черные джинсы-скинни с цепями и кеды с черепами от Эда Харди.

– Блондинчик, Классная задница или Билли Джо Армстронг [13]? – спрашиваю я, пока официантка расставляет заказанные блюда на нашем столе.

Дэнни не отвечает. Она с ужасом смотрит на свою тарелку, где похожий на гигантский плот сэндвич с ростбифом тонет в океане из луковых колечек и картошки фри.

– Боже, он подумает, что я питаюсь как свинья.

– То есть узнает тебя получше? – усмехаюсь я, ковыряясь вилкой в своем уолдорфском салате. Она показывает мне средний палец, после чего быстро меняет наши тарелки местами. – Эй! Какого хрена?

– Малышка Ривас?

На диван рядом с Дэнни плюхается светловолосый красавчик и ослепляет нас идеальной улыбкой. Он похож на модель Аберкромби и Фитча. Черты его лица безупречны. Прямой нос, волевой подбородок, выдающий твердость характера, зеленые глаза в обрамлении пушистых ресниц и полные губы с ярко выраженной дугой Купидона, которые наверняка приятно целовать. Я опускаю взгляд ниже, на татуировки, покрывающие кожу его левой руки, и уже вижу, как слетают трусики у зрительниц на стадионе, когда эта конфетка выбегает на поле.

– Прежде чем подсесть за чужой столик, необходимо спросить разрешения у тех, кто за ним сидит, – ворчливо говорю я, наблюдая за тем, как Дэнни с блондином сдвигаются в сторону, чтобы освободить место «рок-звезде».

– Разве похоже, что мы в нем нуждаемся? – слышу я знакомый низкий голос, который переворачивает мой желудок.

Я поднимаю голову и встречаюсь взглядом с парой пронзительных карих глаз.

Святое дерьмо.

Передо мной стоит бывший любовник моей матери. Тот самый сукин сын на байке, шмотки которого я вчера утром отправила на помойку.

Глава 5. Хантер

Он бесцеремонно садится рядом, закидывает руку на спинку дивана и вытягивает вперед длинные ноги. Наши бедра тесно соприкасаются, но я принципиально не сдвигаюсь ни на дюйм.