Гайавата (СИ) - Ибрагим Нариман Ерболулы "RedDetonator". Страница 7

Через десяток рыб он решил остановиться. Выйдя на берег, он тут же приступил к разделке. Выпотрошив и почистив рыбу, он выбросил всю требуху и чешую в реку. Дикие животные чувствительны к таким запахам и очень падки на халяву. Даже если эта халява – человек. Пусть он справится со среднего размера хищником, но эти самые хищники в этом не уверены. Поэтому незачем подвергать их соблазну.

Проколов основания хвостов, он нанизал рыбин на веревку из обивки кейса и повесил на ветку дерева, перед этим дав остаткам крови стечь в реку. В реке ничего лишним не бывает, все съедается. Питер был уверен, что на дне сейчас происходит “битва за ресурсы” между хищными рыбешками.

Запалив костер с помощью зажигалки, он нанизал одну из рыбин на прутик, дожидаясь, пока огонь разгорится. Соблазнительные запахи могут также привлечь хищников, но тут уж ничего не поделаешь. Либо риск неприятностей, либо риск заразиться описторхозом(1) или ещё чем-то похуже. Поставив на своеобразный вертел рыбу, он дождался, пока она равномерно обжарится. Лосось здесь жирный, что очень хорошо.

Стемнело. Плотно поужинав, он затушил огонь и забрался на высокое раздвоенное дерево, здоровенный красный дуб. Устроившись поудобнее, он постарался уснуть. Ночью будет холодно, но придется потерпеть пару дней. Если он пройдет ещё километров пятьдесят и не найдет людей, то придется выбрать место и временно, но относительно комфортно обосноваться, чтобы скопить припасы и обзавестись шкурами для одежды. Все это нужно будет для того, чтобы продолжить поиски. Жизнь Робинзона не пугала Питера, но жаль будет так закончить, учитывая новые возможности. Ещё интересно было бы узнать, в каком мире он оказался. Через определенное время он уснул.

Утро было чрезвычайно неприятным. Ноги окоченели, руки впрочем, тоже. Летние ночи при континентальном климате кажутся теплыми только тем, кто никогда не ночевал ночью на улице. Стаи голодных волков не было, хотя он опасался этого. Лето, среднестатистической стае пропитания должно хватать. Да и вообще, кто сказал, что они здесь водятся? Может здесь их заменяют разумные обезьяны, которые считают людей за неразумных животных?

Спустившись, он занялся разминкой, сгоняя остатки этого тревожного сна, одновременно собирая валежник. Разогрев мышцы, он развел костер, пожарил застывшую в ночном холоде рыбу и плотно позавтракал. Убрал отходы в реку, сходил в природный и экологически чистый биотуалет, в иных местах именуемый “кустарник обыкновенный” и собрался в путь.

Настроение было хорошее. Это точно не его время, он это понял ночью. Перед тем как уснуть, он около часа наблюдал за небом. Звезды были знакомые, во всяком случае, он нашел Большую медведицу и соответственно Полярную звезду. Но заинтересовало его созвездие Волопас. В школе он очень хорошо изучал астрономию, а по созвездию Волопаса делал диораму. Перед тем как соорудить что-то интересное из лампочек разной яркости, черного полотна и тонких лесок, он очень внимательно изучал это созвездие, чтобы в точности, с учетом масштабирования, воспроизвести его на диораме. Созвездие врезалось в память навсегда. А теперь он увидел несоответствие. Он разглядел Эпсилон Волопаса, двойную звезду, которая почему-то была смещена на добрых пять-шесть градусов. Арктур, или Альфа Волопаса, тоже был не на своём месте, чуть-чуть, но расхождение с “предыдущим” местоположением имелось. Это значило только одно – время другое. Собственное движение звезд довольно интересная штука. Через десять тысяч лет созвездия будут существенно отличаться, через сто тысяч лет только настоящий профессионал сможет увидеть общие черты созвездий “тогда” и “сейчас”. Звезды движутся. Это процесс не быстрый, но он происходит. Ещё в античности заметили изменение положения Арктура со времен начертания созвездия на астрономическую карту. Они не смогли правильно истолковать этот факт, поэтому дело замяли и забыли. Только в восемнадцатом веке астроном Галлей, известнейший кометооткрыватель, обнаружил собственное движение Арктура и все правильно посчитал. Питер же увидел разницу положений и сделал закономерный вывод. Одно непонятно, прошлое это или будущее? Он совершенно не помнил, в какую сторону движется Арктур и уж тем более Эпсилон Волопаса. То, что он в другом времени – факт, но вот в будущем или в прошлом... То, что он в северном полушарии, он уже установил. Волопаса в южном полушарии не видно. Уточнять о точном местоположении следует у местных. Если они ещё есть, или вообще смогут что-то внятное сказать.

Питеру больше верилось в версию с прошлым. В будущем города растут, мест, где тебя сутками никто не видит, попросту нет. Если это не коробка из-под холодильника, конечно. А тут он идет вдоль реки, не встретил ни мусоринки, ни одной ЛЭП, ни одного человека, а главное, абсолютно не было дорог. Их не спрячешь, не устроишь “пранк” с исчезнувшей дорогой. А дороги везде. Должны быть. Но нет.

Так Питер и шел, размышляя о небосводе, звездах, собственном движении звезд, путешествиях во времени, параллельных вселенных, про которые писалось в руководстве в смартфоне... наблюдателя он заметил три минуты назад. Смазанный силуэт среди кустов, активно использующий маскировку. Но он перестарался. Слишком хорошо – плохо. Слишком старательно мазался он грязью и облеплялся травой.

- “На фоне куста, он выглядит замаскированнее, чем сам куст.” – внутренне усмехнулся Питер, медленно и незаметно снимая заклепку с предохранительного ремешка штык-ножа. Простой человек бы пропустил, а Питер заметил. Три года от этого навыка зависела его жизнь, он не мог не развивать его. Теперь вот пригодилось. Но всё же, вьетконги маскировались лучше. Порой, безобидная кочка у тебя за спиной ощеривалась АК или винтовкой Мосина.

Его пасут, причем несколько неизвестных. Кто? Питер не знал. Он просто продолжал нарочито беззаботно идти дальше.

В итоге срисовал весь отряд преследователей. Пятеро, в народной одежде коренных жителей, вооружены луками-копьями, неплохо маскируются и двигаются по лесу. Враждебных действий не предпринимают, просто следят. Питер приготовил нож, совершенно не веря в дружелюбие этих неизвестных и преследование в целях удовлетворения любопытства.

- “Каковы мои шансы выжить в этом лесу, если я положу хотя бы одного из них?” – размышлял Питер, продолжая движение.

Видимо преследователям надоело смотреть на Питера из кустов.

- Дээрш! Кугума дичуа? – произнес, или, возможно, что-то наподобие сказал “внезапно” вышедший из кустов абориген.

Питер молча осмотрел его. Ему не понравилось увиденное. Рожа аборигена была покрашена черной краской в боевой орнамент. Он узнал эти рисунки, даже племя определил. Алгонкины, нью-йоркские нативные жители. Перья на голове, оружие, представляющее собой дубинку, костяной топор, короткое копье и лук со стрелами – все это не смотрелось как реквизит каких-нибудь “Последних могикан”. На дубинке были видны следы не очень тщательно стертой крови, которая бордовыми каплями застыла на рукояти. Копье тоже где-то участвовало, хочется верить, что на бизоньей охоте.

Но, сомнения в специализации аборигена, развеял его взгляд. Он смотрел на Питера не как на бомжа, на алкаша или поганого индейца, к каким взглядам привык Питер. Нет, он смотрел на него как на жертву. Такое Питер видел в глазах вьетконга, который воткнул ему нож в руку. В тот день вьетконг без сомнений проколол ему поясницу, ещё раз ранил в руку, но Питер перевернулся и сломал ему шею об стену тоннеля.

Этот взгляд алгонкина сказал Питеру, что касательно его судьбы уже все решено. Драки не будет, абориген зарежет его как беззащитную свинью, это читалось в его глазах. Питер тоже не собирался устраивать драку, он собирался зарезать его как беззащитную свинью. Абориген тоже что-то увидел в глазах Питера.

- Алго ирас аот ва... – не отводя взгляд, сказал кому-то этот абориген, причем чем-то обеспокоенно.

Питер не произнес ни слова. Нож был скрыт в рукаве. Кто-то метнулся из кустов в его сторону. Воинственный, но неуверенный вопль, размахивание дубиной, искаженное в оре лицо. Питер присел, уворачиваясь от удара дубиной, в присяде выставил ногу, которая ударила бегущего аборигена в колено. Вопль сменил тональность. Питер перехватил дубину и с усилием приложил её к затылку упавшего аборигена. Хруст, рывок к стоящему лидеру и бросок дубины.