Северный цветок - Кервуд Джеймс Оливер. Страница 7

— То? — спросил Грегсон.

— То нам удастся отстоять наши права и преимущества! Я рассказал тебе все, что знаю, так как понимаю, что ты — единственный человек, который может работать со мной и которому я могу вполне довериться. Вначале мне казалось, что я понимаю мотивы, которыми руководствовались наши подлые враги. Но теперь, должен признаться, мне не все ясно. Ведь, разрушая наше дело, они тем самым разрушают всякие дальнейшие дела и предприятия, которые возникнут на этой территории и которые постараются занять наше место. Вот почему…

— Надо думать, что ими руководят другие соображения! — уловил его мысль Грегсон, видя, что тот остановился в некоторой нерешительности.

— Совершенно верно! — воскликнул Филипп. — Мне очень хотелось бы, чтобы ты высказал свои соображения, и тогда мы сравним наши выводы. Лорд этот является основным ключом к разгадке. Для нас сейчас не так важно, кто орудует там, но мы должны признать несомненный факт, что здесь главное действующее лицо — английский аристократик! Мы должны считаться не с тем, кто писал, а с тем, кому писали! Очевидно, этого человека рассчитывали найти в Черчилле, потому что письмо именно туда и адресовано. Но, насколько мне удалось до сих пор выяснить, Фитцхьюг там никогда не был!

Грегсон стряхнул пепел с папиросы.

— Черт возьми! — воскликнул он. — Я много дал бы за то, чтобы тут же на месте выяснить, кто такой в действительности этот самый лорд! Какой такой англичанин позволил себе втесаться в столь грязное дело!

— Ты начинаешь подходить к самой сути дела! — с более веселым выражением лица произнес Уайтмор. — Другими словами, ты задаешься тем же самым вопросом, который я лично в течение последних трех дней задавал себе по меньшей мере тысячу раз. Но пока что никакого ответа не нашел. Если бы это был какой-нибудь Том Броун или Билл Джонс, то мы прочли бы в письме только то, что в нем имеется, но имя «лорд Фитцхьюг» заставляет нас призадуматься и читать между строками. Каким образом, как ты выражаешься, сюда втесалась такая сволочь, как лорд?

Приятели в течение нескольких секунд пристально смотрели друг на друга.

— Я думаю… — начал Грегсон.

— Что ты думаешь?

— Я думаю, что за этим планом, который набросан в письме, скрывается нечто более важное, чем мы можем представить себе в первую минуту. Тут идет вопрос не только о том, чтобы поднять все население и заставить вас убраться отсюда подобру-поздорову! Вашим врагам не так важно и то, чтобы правительство отобрало свое разрешение на право эксплуатации речных и озерных богатств. Тут таится что-то другое и посерьезнее!

— Я вполне согласен с тобой! — спокойно ответил Уайтмор.

— А есть ли у тебя какие-нибудь предложения соответствующего рода?

— Нет, пока никаких! Я знаю, что английский капитал чрезвычайно заинтересован в минеральных богатствах, находящихся к востоку от предполагаемой дороги. Но Черчилл тут не входит в расчет, так как все операции связаны с Торонто и Монреалем.

— Писал ли ты что-нибудь Брокау об этом письме?

— Ты — первый человек, с которым я поделился его содержанием! — ответил Филипп. — Да, я позабыл сказать, что Брокау должен в самом скором времени приехать на север. Пароходы Гудзоновой Компании, которые приходят на север дважды в год и иногда поднимаются до Галифакса, сейчас находятся уже в пути, и возможно, что на одном из них находится мой компаньон. Мы ждем пароход через семь-десять дней. И кстати, — тут Филипп на секунду остановился, глубоко засунул руки в карманы и с полуулыбкой поглядел на Грегсона, — кстати, могу сообщить тебе одну более приятную новость. Вместе со стариком едет его дочь, мисс Брокау, изумительно красивая девушка.

Грегсон так долго держал в пальцах спичку, что огонь коснулся его ногтей.

— Что за чепуху ты порешь! Правда, я слышал…

— Да, дорогой мой, я думаю, что ты слышал о ее красоте. Правда, Грегги, я не такой энтузиаст, как ты, но я должен вполне согласиться с тобой, что мисс Брокау очень и очень красива. Ты сам убедишься в том, что она — самая красивая женщина, которую когда-либо видели твои глаза, и ты, конечно, немедленно загоришься желанием дать ее потрет на обложке «Burke's». Понимаю твое удивление, а также вопрос, который замер на твоих устах: чего ради она приезжает сюда? Ведь так, я не ошибся?

Странное выражение засветилось в глазах Уайтмора, и Грегсон легко мог бы заметить его, если бы в эту минуту не поднялся с места, не подошел к двери и не выглянул наружу.

— Почему здесь звезды больше и ярче, чем где-либо на свете? — спросил он.

— Это объясняется чрезвычайно чистым воздухом, — ответил Филипп, пытаясь угадать, что происходит в мозгу его приятеля. — Местный воздух по сравнению с вашим похож на тонкое стекло, которое почистили от столетней грязи.

Грегсон тихо, продолжительно свистнул. Затем, не поворачиваясь, сказал:

— Мне очень интересно, Филь, знать, красивее ли она той девушки, которую я видел вчера вечером. На сколько голов она ее обгонит?

Филипп молчал. Грегсон повернулся к нему и с улыбкой произнес:

— Прости мне, дружище, мой жаргон. Я говорю о мисс Брокау как о лошади. Конечно, это глупо!

— Вообще говоря, я никогда не ставил на красоту той или иной девушки, — возразил Уайтмор, — но в данном случае я готов изменить себе и принять любое пари. Если твоя красавица окажется лучше мисс Брокау, то я куплю тебе самую лучшую и дорогую шляпу в Нью-Йорке.

— Идет! — воскликнул Грегсон. — Правду сказать, Филь, твой рассказ сильно взволновал меня, и я ничего не имею против перемены темы. Я слишком много слышал сегодня о делах, и поэтому разреши сейчас немного отдохнуть и, кстати, заняться эскизом, который надо закончить, пока еще память хранит очертания лица. Ты ничего не имеешь против?

— Абсолютно ничего! — сказал Филипп. — Я же тем временем подышу свежим воздухом. Хочу немного пройтись.

Он накинул на плечи пальто и снял шапку с гвоздя на стене, Грегсон уселся под самой лампой и начал чинить карандаш. Филипп готов был уже выйти из хижины, как вдруг Грегсон вынул из кармана конверт и положил его на стол.

— Если случайно, во время прогулки, встретишь девушку, похожую на эту, — он указал на конверт, — кланяйся ей от моего имени и вообще шепни два-три теплых слова. Я набросал этот эскиз второпях, так что большого сходства тут нет.

Филипп улыбнулся, взяв в руки конверт.

— Самая красивая девуш… — начал он, но мигом замолчал, как только взглянул на оборотную сторону конверта.

Он невольно вздрогнул и даже подался назад. Грегсон, подняв голову, заметил, что улыбка мигом сбежала с его уст и что на бронзовых щеках проступил яркий румянец. Уайтмор с полминуты глядел на эскиз, затем молча перевел взор на приятеля.

Теперь уже Грегсон многозначительно и вместе с тем невинно улыбался.

— Ну, так как же обстоит дело с нашим пари? — ехидно спросил он.

— Да, это очаровательная девушка! — пробормотал Филипп, положив конверт на стол и повернувшись к двери. — Ты, Грегги, не жди меня. Если я не скоро приду, ложись спать без меня.

Он слышал, как вслед ему Грегсон рассмеялся, и подумал, что сказал бы этот милый человек, узнай он, что на обороте конверта был набросан портрет мисс Айлин Брокау.

ГЛАВА V

Отойдя на дюжину шагов, Филипп остановился в тени большой сосны и решил вернуться в хижину. С того места, где он стоял, он видел Грегсона, склонившегося над столом и готового приступить к работе.

Уайтмор не скрывал от себя, что эскиз поразил его. Не отрицал и того, что он вызвал краску на его лице, но боялся, что Грегсон, по случайному совпадению обстоятельств, припишет весь эффект чему-нибудь, не имеющему ничего общего с правдой.

Мисс Брокау находилась на расстоянии тысячи миль или еще больше того. В настоящее время она проезжала Северную Атлантику, если пароход уже вышел из Галифакса. До сих пор ей никогда не приходилось бывать на севере. Мало того, Уайтмор знал, что Грегсон никогда не видел, да и не мог видеть эту девушку. Слышал он о ней только от него, Уайтмора, или же иногда читал о мисс Айлин Брокау в газетном отделе «В городе и свете».