У рифа Армагеддон - Вебер Дэвид Марк. Страница 8

Тимоти и Майкл стояли бок о бок, наблюдая, как многолюдная площадь и прилегающие улицы пустеют, быстро и в то же время без спешки и толкотни. Некоторые фермеры из-за пределов города проделали большой путь, а в некоторых случаях буквально пробежали несколько миль, чтобы быть здесь в момент прибытия ангела. И все же не было ни обиды, ни разочарования в том, что их снова так быстро отправили по своим делам. Их радостным долгом было приветствовать Божьего посланника, и они знали, что, увидев ангела своими собственными глазами, были благословлены больше, чем любой подверженный ошибкам, грешный смертный.

Ангел спустился с освященной платформы и подошел к Тимоти и Майклу. Они снова опустились перед ним на одно колено, и он покачал головой.

- Нет, сыновья мои, - мягко сказал он. - Для этого будет достаточно времени. А пока мы должны поговорить. Бог и архангел Лэнгхорн довольны вами, довольны тем, как Лейквью рос и процветал. Но вы можете быть призваны столкнуться с новыми испытаниями, и архангел Лэнгхорн поручил мне укрепить ваш дух для выполнения задач, к которым вы можете быть призваны. Идемте, войдем в церковь, чтобы мы могли поговорить в подходящей обстановке.

* * *

Пей Ко-янг сидел в удобном кресле, его лицо было бесстрастной маской, когда он слушал дебаты.

Снаружи светило солнце G6, которое они назвали Ко-чжи в честь его брата. Было чуть больше полудня по местному времени, и северное лето было жарким, но прохладный ветерок с озера Пей дул в открытые окна, и он мысленно поморщился, когда тот мягко дохнул на него.

Эти ублюдки не смогли осыпать нас достаточным количеством "почестей", не так ли? Назвали местное солнце в честь Ко-чжи. Полагаю, озеро тоже в его честь, или, может быть, они хотели назвать его в честь нас обоих. В то время, может быть, даже Шан-вей. Но это все, на что они собираются пойти. Интересно, не потому ли управление миссией выбрало Лэнгхорна и Бедар, что планировщики знали об их подверженности мании величия?

Он пытался убедить себя, что это было только из-за усталости, которую почти шестьдесят стандартных лет - почти шестьдесят пять местных лет - наблюдения за ними обоими в действии сделали неизбежным. К сожалению, он не мог отделаться от мысли, что люди, которые выбрали Эрика Лэнгхорна главным администратором колонии, а доктора Адоре Бедар ее главным психологом, точно знали, что делали. В конце концов, выживание человеческой расы "любой ценой" было гораздо важнее, чем любые незначительные ограничения основных прав человека.

- и мы еще раз умоляем вас, - сказала стройная седовласая женщина, стоявшая в центре прохладной комнаты для слушаний, - подумать о том, насколько важно, чтобы по мере роста и созревания человеческой культуры на этой планете она помнила о Гбаба. Что она понимает, почему мы пришли сюда, почему мы отказались от передовых технологий.

Ко-янг посмотрел на нее каменными карими глазами. Она даже не взглянула в его сторону, и он почувствовал, как один или два члена совета покосились на него с тем, что, как они наивно полагали, было скрытым сочувствием. Или, в некоторых случаях, скрытым весельем.

- Доктор Пей, мы уже слышали все эти аргументы раньше, - сказал Эрик Лэнгхорн. - Мы понимаем, о чем вы говорите. Но боюсь, что сказанное вами вряд ли изменит нашу устоявшуюся политику.

- Администратор, - сказала Пей Шан-вей, - ваша "установленная политика" упускает из виду тот факт, что человечество всегда создавало инструменты и решало проблемы. В конце концов, эти качества проявятся здесь, на Сэйфхолде. Когда они это сделают, без институциональной памяти о том, что случилось с Федерацией, наши потомки не узнают об ожидающих их там опасностях.

- Это особое беспокойство основано на ошибочном понимании социальной матрицы, которую мы здесь создаем, доктор Пей, - сказала Адоре Бедар. - Уверяю вас, что благодаря мерам предосторожности, которые мы приняли, жители Сэйфхолда будут надежно защищены от технологического прогресса, который может привлечь внимание Гбаба. Если, конечно, - глаза психиатра сузились - нет какого-то внешнего стимула нарушить параметры нашей матрицы.

- Не сомневаюсь, что вы можете, даже что вы уже "создали антитехнологическое мышление на индивидуальном и общественном уровне", - ответила Шан-вей. Ее собственный голос звучал ровно, но не нужно было обладать психологической подготовкой Бедар, чтобы услышать неприязнь и личную антипатию под его поверхностью. - Я просто верю, что чего бы вы ни могли достичь прямо сейчас, какие бы ограничения и гарантии вы ни наложили в этот момент, через пятьсот лет или тысячу, наступит момент, когда эти гарантии потерпят неудачу.

- С ними этого не случится, - категорично сказала Бедар. Затем она заставила себя немного отодвинуться от стола и улыбнуться. - Понимаю, что психология - не ваша область, доктор. И я также понимаю, что одна из ваших докторских степеней - по истории. Поскольку это так, вы совершенно справедливо отдаете себе отчет в том, какими бешеными темпами развиваются технологии в современную эпоху. Конечно, исходя из истории человечества на Старой Земле, особенно в течение последних пяти или шести столетий, может показаться, что "ошибка инноваций" встроена в человеческую психику. Однако это не так. В нашей собственной истории есть примеры длительных, очень статичных периодов. В частности, я обращаю ваше внимание на тысячи лет существования древнеегипетских царств, в течение которых значительных инноваций практически не происходило. То, что мы сделали здесь, на Сэйфхолде, - это воссоздали тот же базовый образ мышления, и мы также установили определенные институциональные и физические проверки для поддержания этого образа мышления.

- Степень, с которой египтяне и остальные средиземноморские культуры были настроены против инноваций, была значительно преувеличена, - холодно сказала Шан-вей. - Более того, Египет был лишь крошечной частью всего мирового населения того времени, а другие части этого населения, безусловно, были инновационными. И несмотря на попытки навязать постоянный теократический контроль над...

- Доктор Пей, - прервал ее Лэнгхорн, - боюсь, вся эта дискуссия бессмысленна. Политика колонии была тщательно обсуждена и одобрена административным советом. Она отражает консенсус этого совета, а также мое мнение, как главного администратора, и мнение доктора Бедар, как главного психолога. Она будет соблюдаться всеми. Это ясно?

Должно быть, Шан-вей было трудно даже не смотреть в его сторону, - подумал Ко-янг. - Но она этого не сделала. Пятьдесят семь лет они жили порознь, разделенные горькими публичными разногласиями по поводу будущего колонии. Ко-янг был одним из умеренных - группы, которая, возможно, не соглашалась со всем, что делали Лэнгхорн и Бедар, но которая горячо поддерживала запрет на все, что могло привести к возрождению передовых технологий. Сам Ко-янг иногда высказывал озабоченность по поводу степени, до которой Бедар скорректировала первоначально предложенные психологические шаблоны для колонистов, но он всегда поддерживал основные причины, по которым Лэнгхорн их модифицировал. Вот почему он оставался старшим военным офицером колонии, несмотря на то, что его бывшая жена была лидером фракции, чьи противники называли их "технари".

- При всем моем уважении, администратор Лэнгхорн, - сказал Шан-вей, - я не верю, что ваша политика действительно представляет собой настоящий консенсус. Я сама была членом совета, если вы помните, как и шесть моих коллег из нынешнего Александрийского правления. Все мы были против вашей политики, когда вы впервые предложили ее.

Что, - подумал Ко-янг, - разделило голоса восемь к семи, что на два голоса меньше того большинства, которое было необходимо по колониальной хартии, чтобы изменить шаблоны, не так ли, Эрик? Конечно, ты уже наплевал на это и все равно изменил их, что оставило тебя с крошечной проблемой. Вот почему Шан-вей и другие оказались произвольно устранены из совета, не так ли?