Шпеер (СИ) - "Magenta". Страница 188
— Что у нас с рождественским корпоративом? — азартно блеснула глазами она.
— Да, вот именно, что с корпоративом? — хором спросили невесть откуда вынырнувшие Фред и Джордж. — Что вы за смехотворную сумму на праздник выделили, босс? Хэппи Мил пожуем в Макдональдсе?
За спиной близнецов замаячили огненные вихры Рона и Чарли.
Гарри мученически вздохнул. Забыв об Аль Капоне с пистолетом, попавший в рыжее оцепление директор набрал воздуха в грудь и ринулся отражать атаку разбазаривателей бюджета.
* * *
Тихо сатанея от мысли, что Северус рядом и притом совершенно недоступен, Гарри плюнул на всех и вся, рванул дверь редакторской приемной и шагнул в пропахшую яблоками комнату Лавгуд.
Луна остекленевшими глазами пялилась в монитор.
Директор неодобрительно покосился на непонятный вертящийся орнамент и прочистил горло, оповещая о своем присутствии.
— Тест Акиоши Китаоко, — сообщила Луна, не оборачиваясь. — Как вам кажется, мистер Поттер, картинка движется или нет?
Гарри вперил взгляд в экран.
— Еще как, — буркнул он, разглядывая узор: казалось, рисунок всасывает смотрящего в туннель. — Крутится, как бешеная.
— Значит, мы с вами особенные, — меланхолично сказала Луна. — Для людей с нормальной психикой картинка неподвижна.
— Знаете что, мисс, — разъярился директор, — если вам больше нечем заня...
Редакторская дверь резко распахнулась. Возникший на пороге хозяин обласкал Г. Дж. медовым темным взглядом. Гнев причисленного к психопатам директора утих в мгновенье.
— Вы ко мне, мой шеф? — Северус прикрыл за собой дверь.
«Я соскучился», — мысленно пожаловался Г. Дж.
— Да, я хотел... — прошептал он, изнывая от желания хотя бы взять Северуса за руку. — Э-э... Думал, мы могли бы пойти пообедать, мистер Снейп.
Лицо редактора омрачила тень досады.
— У меня люди, — сказал он. — Может, через час, если вы будете не слишком заняты, мистер Поттер.
«Я по тебе соскучился», — прочел Гарри ответное безмолвное послание в блестящих черных глазах и расцвел в счастливой улыбке.
— Мистер Долгоносик, посмотрите сюда, — окликнула редактора Луна, перебив сладкий обмен мыслями. — Картинка движется?
Северус скользнул взглядом по экрану и недоуменно шевельнул бровью.
— Нет, — сказал он. — А что, должна?
Лавгуд открыла было рот, собравшись пояснить суть теста, как из-за стенки неожиданно донесся жуткий крик.
Не сговариваясь, директор и редактор бросились на помощь.
* * *
Гилдерой Локхарт, с побагровевшим лицом, искаженным мукой до неузнаваемости, полулежал в кресле секретарши. Его глаза, казалось, остекленели, губы беззвучно шевелились, как у помешанного. Трясущаяся рука судорожно рвала ворот батистовой рубашки, словно несчастному не хватало воздуха. Белые брюки были забрызганы грязью и испачканы на коленях, будто писатель умудрился упасть в слякоть.
— Это сердце! — ринулся к Локхарту Гарри. — Гермиона, да что вы стоите! — завопил он. — Вызывайте скорую!
Симптомы были знакомыми, в таком состоянии Г. Дж. как-то застал дядю Вернона: надежная дилерская компания, покупающая оптом дядюшкины дрели, неожиданно обанкротилась.
— Да! — прохрипел писатель. — Сердце, почки, душа, деньги, слава! Всё коту под хвост!
— Шатц! — в отчаянии крикнул Гарри, забыв о всяком притворстве. — Сделай что-нибудь! Где у нас аптечка?!
В ужасе глядя на оплывающего в кресле сердечника, директор сорвал с рычагов телефонную трубку, намереваясь набрать три девятки.
Тонкие и неожиданно сильные пальцы Гермионы перехватили его запястье.
— Это не сердце, — сдавленным голосом сказала девушка. — Не надо никуда звонить, мистер Поттер.
Гарри непонимающе захлопал глазами.
— Что такое, Гилдерой? — произнес до того молчавший редактор. — Нельзя ли без мелодрамы?
Гарри наградил его возмущенным взглядом: такой бесчувственности он от Северуса не ожидал.
— Мелодрамы? — с неподдельной горечью отозвался страдалец. — Всё рухнуло, надежды, планы, мечты!
— Мистера Локхарта обокрали, — тихо сказала Гермиона. — Вынесли из пентхауса деньги, технику...
Лицо писателя сморщилось печеным яблоком, плечи подозрительно затряслись.
— Да пусть бы всё унесли до последней тряпки! — взвыл он. — Но компьютер!.. Вместе с флешкой! Прибегаю сюда, а тут... — он навалился грудью на стол секретарши, уронив на локти золотоволосую голову.
— «Автобиография», — потрясенно пробормотал Гарри, сообразив, наконец, что случилось.
Он обернулся к Гермионе. Та застыла, как живое воплощение скорбящей Богоматери. По ее покрасневшим щекам одна за другой быстро скатывались слезы.
— Вы разве не додумались сделать копию? — Северус сердито тряхнул черной гривой.
Секретарша звучно хлюпнула носом и покачала головой.
— А редакция «Роял Пресс»? — вспомнил Гарри. — Если вы отдавали им файл, то у них наверняка...
— Ничего я им не давал! — прорычал Локхарт. — Они приезжали ко мне домой! Яду мне! Кастрируйте! Четвертуйте, колесуйте, отрубите голову! — крикнул не любящий крови писатель. — Мы не успеем восстановить файл! Послезавтра книга должна быть в репроцентре, а послепосле...
Он затрясся сильней и вдруг глухо зарыдал.
— Гилли! — завизжала Гермиона. Едва не сбив с ног директора, она ринулась к несчастному, упала грудью ему на спину и распласталась сверху, как орлица над птенцом в гнезде.
— Странное совпадение, — пробормотал редактор. — Тут сгорело, там обокрали... Идемте, мистер Поттер. Навряд ли мы можем чем-то помочь.
Гарри оторвался от вынимающей душу картины страданий и перевел взволнованный взгляд на Северуса. В глубине злодейских глаз не было и капли сочувствия. Хуже того, Г. Дж. померещилась затаенная в черных глубинах насмешка.
— Мистер Локхарт, возьмите себя в руки, — бесстрастно сказал Северус. — Я свяжусь с командой мэра. Возможно, нетрудно будет выйти на тех, кто вас обокрал. Вы вообще додумались в полицию заявить? — поинтересовался он.
Потеряв способность к связной речи, придавленный телом рыдающей секретарши, писатель только хрюкнул в ответ.
— Всё ясно, — буркнул редактор.
С лицом невозмутимого индейца Северус направился к двери. На пороге он обернулся, оглядел застывшего как истукан Г. Дж. и вдруг улыбнулся, злодейски блеснув зубами.
— Вы предлагали пообедать, мистер Поттер? — светским тоном осведомился он.
* * *
«01.05.2001
Пока ещё умом во мраке он блуждает, но истины лучом он будет озарен. Слаб человек — но чистая душа. В своём исканье смутном...» *
Дьявол, Рэй, хоть с собой будь честным! Так и скажи: слаб человек. И не какой-то абстрактный человек вроде соседа снизу, завалившего вход в свою берлогу пустыми бутылками! Ты слаб, приятель. Ты!
Иначе почему ты сейчас лежишь не шевелясь, боясь дышать, боясь спугнуть, разбудить чудо? Пожираешь взглядом похотливого сатира дивное юное тело?
И не юродствуй над «Фаустом», искатель плотских истин!
Не знаю я ваших истин и знать не хочу. Истина живет мгновенье — здесь, сейчас, сей секунд! Вчера мы о ней знать не знали, завтра она станет ложью, источенная всепожирающим червем бытия, рассыплется в прах, проскользнув невесомым пеплом между пальцев.
Ты здесь, Сын Божий. Ты со мной, о Адам.
Здесь, сейчас, сей секунд. Что еще надо?
Тебя не было вчера, тебя не будет завтра. Как знать, может, и меня самого на деле нет нигде, кроме как в преходящем мгновении? В иллюзорном выдохе времени, случайном скоплении атомов, в искаженном и причудливом пространстве заблуждений собственного мозга?
Что вчера пил, Рэй?
Ничего? Тем хуже.
Откуда ты взялся в моей постели, Сын Божий? Тебе тут не место, а уже и корни пустил! Один крепкий корешок так точно!
Что ты делаешь со мной, мальчишка? Почему я дышу, выпивая твой пот, утоляю жажду молоком твоей юности, отдыхаю головой на твоем бедре, пьянею без вина, утопая в твоих глазах цвета дикого меда?
О Эль-Шаддай,² я заживо погребен в горячем песке, вечно жаждущий, вечно желающий! Убей меня, почему Ты медлишь?