Шпеер (СИ) - "Magenta". Страница 242

Задумавшийся Г. Дж. налетел плечом на клоуна с цветной шевелюрой, едва не выбив у того из рук звякнувший стеклом поднос на лямках.

— Извините, — Гарри ловко подхватил чудом не разбившийся об асфальт стеклянный шар.

— Не извините, а подарки берите, — скороговоркой сказал клоун.

Гарри уставился на свалившуюся с подноса игрушку в своей ладони.

В недрах серебристой сферы взметнулся снег. Маленькие обнимающиеся человечки внутри расцепили руки и разлетелись в стороны. Пока Гарри моргал, фигурки в снегу вернулись в центр шара, прижались друг к друг и застыли, плавно покачиваясь. Снежинки замедлили танец и тихо легли у их ног. Г. Дж. встряхнул шар, человечки разлетелись — на краткий миг, чтобы вновь соединиться среди белой пурги.

— Я возьму, — пробормотал Гарри.

— Пятнадцать фунтов, — строго предупредил клоун.

Г. Дж. торопливо расплатился.

Барбара стояла рядом, придирчиво изучая пестрый товар коробейника.

— Я уже купила Джимми снежный шар, — сообщила она.

— Это не для него, — буркнул Г. Дж. и полез в другой карман. — Вот. Для Джимми.

Слегка покраснев, он быстро положил в пакет Барбары маленькую обитую черной тканью коробочку Van Cleef.

— Там... э-э... видно звездное небо, — он прижал к груди стеклянный шарик, согревая ладонью заметенных снегом человечков. — Вдруг Джимми понравится.

В детстве он завидовал Дадли — пухлую руку кузена украшали подаренные дядей часы.

Быть может, Г. Дж. Поттер ничего не смыслил в Рождестве.

Далеко-далеко, будто сквозь вату облаков, лился тихий перезвон колокольчиков. Детские голоса нестройно пели о Младенце в яслях.

* * *

—О-о, Гарри, наш дорогой герой! Заходите, не стойте в дверях.

Гарри-герой удивленно воззрился на двух Дамблдоров: лежащего в постели и сидящего у изголовья. Получив разрешение навестить Аберфорта, пострадавшего от злодейской руки Риддла, Г. Дж. не рассчитывал увидеть у одра больного его любящего брата.

Подобно Отцам Рождества, Дамблдоры дружно серебрились почтенными сединами, хмурились одинаковыми кустистыми бровями; умные лбы прорезали одинаковые морщины, по три штуки на брата, одинаково хищно острились длинные носы и улыбались тонкие губы.

При ближайшем рассмотрении Гарри заметил и разницу: на подбородке Д. Сидящего серебрилась щетина, а Д. Лежащий был гладко выбрит, Сидящий был голубоглаз, в то время как его двойник в постели щурил на визитера выцветшие серые глаза: сняв линзы, «мистер Макферсон» превратился в господина Аберфорта.

Дамблдор с зачатками бороды встал, широко раскинул руки и обнял слегка растерявшегося Гарри, по-отечески похлопав по плечу.

— Милый мой мальчик, — растекся медом он. — Вы не представляете, как многим мы вам обязаны. Поздравляю, вы блестяще справились с важной и нелегкой миссией.

Гарри смутился и порозовел.

— Я ничего особенного не сделал, сэр. Это смог бы любой дурак. Выйти и два слова сказать?

Дамблдор властным жестом указал ему в кресло у постели брата. Гарри покорно сел, с затаенным любопытством переводя взгляд с одного старика на другого.

— Отнюдь не любой, — улыбнулся Альбус. — Тот, у кого был оригинал дневника, фактически рисковал жизнью. Северус говорил нам, что не довезет материалы, и оказался прав. Надо же, с какой легкостью он поставил вашу жизнь под угрозу... Я не решился пойти на такой шаг, как вы понимаете.

Гарри прошил сердитыми лазерами полные лукавства голубые глаза.

— Северус не ставил мою жизнь под угрозу. Меня сопровождала целая группа людей, я этого даже не знал! После того, как ваш Кингсли оказался ни на что не годен, Северус отозвал троих агентов, прикрывающих его самого в BBC! Оставил себе одного Шанпайка, и то потому, что знал, ему нельзя доверять! — с жаром сказал он. — Да и вообще, вся эта история напомнила мне квест на работе, когда надо было найти философский камень. Камень нашел Северус, а вся слава мне досталась. Так и с дневником. Меня по телевизору показывают, а он с разбитой головой лежит.

Альбус Дамблдор улыбнулся мягкой апостольской улыбкой.

— Северусу не нужна лишняя слава, — сказал он. — Надеюсь, понятно, почему.

«Пошел к дьяволу! К чему ты мне это всё говоришь?»

Г. Дж. перевел взгляд на лежащего в постели двойника Магистра.

— Как вы себя чувствуете, сэр? — спросил он и смущенно прибавил: — Мы с вами не очень хорошо знакомы. Скажите, в «Куана Паркер»... это ведь вы были?

Дамблдор Лежащий улыбнулся — довольно искренне, показалось Гарри.

— Я. Не смотрите так, мистер Поттер, — сказал он. — Право слово, с таким лицом глядят на картинки «Найдите десять отличий». Хвала богам, Альбусу больше нет нужды скрываться. Но и возвращать прежнюю внешность нет смысла. Пластические операции — сомнительное удовольствие в нашем возрасте.

Гарри слегка покраснел.

— Отличий гораздо меньше десяти. Цвет глаз и... Ваши руки. Они... разные. Я и Шпеера в морге по рукам определил, — не без тайной гордости прибавил он. — Так как ваше здоровье?

— Почти в порядке, — с усмешкой разглядывая Гарри, сказал Аберфорт. — Здесь врачи-волшебники.

«Ага, как же!» — Г. Дж. вспомнил исколотую вену Северуса.

— Сэр, — обратился он к Магистру. — Хорошо, что я застал вас. Хочу сказать, в связи с тем, что произошло с Северусом... Вы ведь знаете?..

Дамблдор кивнул. В голубых глазах мелькнуло и исчезло странное выражение — то ли досады, то ли раздражения.

— Я вынужден уйти с поста директора «Хога», — продолжил Гарри. — Северус... Я должен быть с ним рядом. Не думаю, что он сможет остаться на своей должности. К сожалению, он... еще не восстановился после травмы.

— Не восстановился, а уже занялся шантажом, — губы старика на мгновение сжались в жесткую линию. — Мне жаль вас, мой мальчик. Вы не видите дальше своего симпатичного носа. Однажды Северус и вас сотрет в порошок, например, из ревности. Когда соберет на вас приличное досье.

— Что за бред, — не выдержал Гарри. — Извините, сэр, у меня такое впечатление, что вы нам завидуете!

Аберфорт тихо крякнул. В прищуренных водянистых глазах заискрился смех. Брат послал ему острый взгляд из-под бровей, погасив неуместное веселье.

— Чему тут завидовать? Я знаю жизнь получше вашего, Гарри, — с мудрым вздохом сказал Альбус. — Угадайте, кто украл дневник Риддла, когда он уже был у меня в руках?

— Северус? — прищурился Г. Дж.

Дамблдор покачал головой. Косой солнечный луч из окна скользнул по его лицу, пробежав по серебру отрастающей бороды.

— Его адвокат. Человек, которого я любил и которому доверял, — Магистр задумчиво потрогал щетину на подбородке. — Любовь многое может вынести, многое перетерпеть, многое простить. Но когда слишком долго выносит, терпит и прощает, незаметно перестает быть любовью.

Гарри молчал, осмысливая сказанное. Дамблдор переменил позу, а заодно и тему.

— Вы понимаете, на что обрекаете себя, мой мальчик? Северус, считай, инвалид. Вы уверены, что не сойдете с ума с ним, каждый день рассказывая одно и то же? Ваша жизнь превратится в кромешный ад. Быть привязанным к больному, от которого нельзя уйти ни на шаг, как нянька, как сиделка, стать добровольным рабом человека, который никогда не оценит ваших забот, просто потому, что не в состоянии даже вспомнить о них? Вы хотите пожертвовать своей молодостью и карьерой, растоптать свое будущее, превратить в серые будни лучшие годы, ухаживая за инвалидом, не способным ответить даже элементарной благодарностью?

— Довольно!

Гарри порывисто вскочил, мечтая покрепче стукнуть несносного старика, согнать с лица выражение мудрой доброты и показного участия.

— Сказать, почему вы мне это говорите, сэр? — свирепо процедил он, сжимая кулаки. — Я знаю, что не дает вам покоя! То, что Северус слишком много знает! Вы убили Райнера Шпеера! Пусть слышат все! — он обвел палату горящим взглядом. — Вы убили мужа Барбары! Досье? — Гарри расхохотался полубезумным грудным смехом. — История болезни, хранившаяся у доктора Ранкорна! Вот оно, досье! Ваш друг-врач, вместо того, чтобы прооперировать Райнера, пустил все на самотек! А может, и того хуже!.. Вам была нужна смерть несчастного автомеханика, не для этого ли вы его из Польши вытащили?