Скованные льдом сердца - Кервуд Джеймс Оливер. Страница 18

— Это единственный способ спасти ребенка. Мы могли бы отдать им ее, а потом отбить ее у них… но это значило бы, что она вернется опять к эскимосам и, может быть, нам никогда не удастся найти ее вновь. У них и люди и собаки замучены, а у нас силы свежие. Если бы нам удалось вырваться из хижины, мы могли бы уйти от них.

— Тогда бежим, — сказал Пелетье.

Он подошел к Маленькой Тайне, которая сидела молча на скамье, и взял ее на руки, загораживая ее своей спиной от пуль, которые могли пробить стены.

— Мы убежим, дорогая моя крошка, — пробормотал он, улыбаясь, в ее кудри.

Билли начал укладываться, Пелетье посадил Маленькую Тайну на прежнее место и стал запрягать шесть собак, поставив их по стене, с одноглазым героем Казаном во главе. Стрельба снаружи прекратилась. Очевидно, эскимосы решили приберечь свои заряды.

Через четверть часа сани были уложены. Пока Пелетье прикреплял постромки, Мак-Вей закутал Маленькую Тайну в ее толстую меховую шубку. Рукав зацепился, и он вывернул ег0, обнаружив белую подкладку. На этой подкладке было что-то, приковавшее его взгляд. У него вырвался странный крик, и, когда Пелетье оглянулся на него, он смотрел на Маленькую Тайну таким взглядом, каким смотрит человек, увидевший призрак.

— Силы небесные! — прошептал он. — Она… — Он спохватился и нежно прижал к себе девочку, прежде чем посадить ее в сани… — она самый мужественный ребенок на свете, — закончил он, и Пелетье удивился, как странно прозвучал его голос.

Он посадил ее в гнездо из одеял и крепко привязал оленьим ремнем. Пелетье подошел и заметил напряженный взгляд, каким Мак-Вей смотрел на Маленькую Тайну.

— В чем дело, Мак? — спросил он. — Разве ты так боишься за нее?

— Нет, — сказал Мак-Вей, не поднимая головы. — Если ты готов, Пелли, открывай дверь. — Он выпрямился и взял винтовку. Он не походил на прежнего Мак-Вея. Но собаки визжали и не было времени для расспросов.

— Я выйду первым, Билли, — сказал Пелетье. — Ты можешь быть уверен, что они внимательно сторожат хижину. Как только собаки почуют свежий воздух, они поднимут лай и укажут им нас. Мы не можем рисковать жизнью Маленькой Тайны. Я побегу вдоль края гребня и буду стрелять в них так часто, как смогу. Они все бросятся за мной, а ты воспользуешься этим, чтоб открыть дверь и выскочить. Через пять минут я догоню вас.

Говоря это, он потушил свет. Потом он открыл дверь и исчез во тьме без всякого возражения со стороны Мак-Вея. Как только он вышел, Мак-Вей упал на колени перед Маленькой Тайной и в темноте прижался своим грубым лицом к ее теплому мягкому тельцу.

— Так значит, это ты, ты? — тихо пробормотал он и стал нашептывать ей слова, смысл которых маленькая девочка, разумеется, не могла понять.

Вдруг он вскочил на ноги, подбежал к двери, бросив на ходу ободряющее слово верному старому Казану, вожаку.

Издалека, со снежного гребня, раздались частые выстрелы винтовки Пелетье. Минуту он подождал, держась за ручку двери, чтобы дать караулящим эскимосам время обратить внимание на Пелетье. Он досчитал до пятидесяти, прежде чем схватил поводья, и шесть собак вынесли сани в ночную тьму. Старый Казан с почти человеческой сообразительностью бросился следом за господином, и упряжка стрелой помчалась на юго-запад, с лаем и визгом, какой невозможно остановить или предупредить, когда собаки срываются с места.

На бегу Билли оглядывался через плечо. В сотне шагов в облаке серого тумана между хижиной и снежным гребнем он увидел три тени, несущиеся, точно волки. В один миг перед ним блеснула догадка о неожиданном маневре эскимосов. Они хотели отрезать Пелетье от хижины и от пути к бегству.

— Живей, Казан, — крикнул он, пригнувшись к головному. — Ходу!.. Ходу!.. Ходу, старина! — и Казан совсем разостлался по снегу, со свистом втягивая в себя морозный воздух.

Билли остановился и быстро повернулся. Еще три фигуры присоединились к трем первым, и он выстрелил. Один из бегущих эскимосов рухнул с резким и пронзительным, почти нечеловеческим криком, смешавшимся с гулом и грохотом разрывающихся снарядов. Остальные пятеро моментально бросились плашмя на снег, чтобы избежать пуль, просвистевших над их головами.

Со стороны снежного гребня раздался сейчас же залп, и одна тень стрелой помчалась по направлению к Мак-Вею. Он знал, что это Пелетье. Повернув следом за санками, он вставлял свежую обойму в свою винтовку. Упавшие на снег фигуры вскочили, и Пелетье на бегу машинально продолжал выпускать заряды. Когда он поравнялся с Билли, он с трудом переводил дух.

— Казан ловко унес малютку! — сказал Мак-Вей, — молодчина старик! Настоящий человек.

Они еще быстрее помчались вперед, и вскоре ночная тьма поглотила место битвы. Впереди неясно мелькал силуэт саней. Когда они догнали их, то оба сунули винтовки под одеяла и уже налегке поравнялись с Казаном.

— Ходу! Ходу! — ободрял его Билли.

Он бросил взгляд на Пелетье, бежавшего с другой стороны. Его товарищ согнул в локте одну руку, чтобы облегчить дыхание при беге, другая висела неподвижной плетью. Внезапный испуг пронзил его насквозь, он перегнал головного пса и поравнялся с Пелетье. Ничего не говоря, он притронулся к руке.

— Один из этих дьяволят ранил меня! — пробормотал Пелетье. — Это пустяки.

Он дышал так, точно короткий путь вконец истощил его. Мак-Вей молча догнал опять Казана и через два десятка шагов остановил упряжку. Лезвие его складного ножа прорезало рукав Пелетье раньше чем тот успел что-нибудь возразить.

У Пелетье из раны сильно струилась кровь. Лицо его исказилось от боли. Пуля пронзила его руку, по счастью, миновав артерию. С проворством воспитанного первобытными условиями хирурга Билли зажал рану и плотно забинтовал ее носовыми платками — своим и Пелетье. Потом он подтолкнул Пелетье к санкам.

— Ты должен сесть, Пелли, — сказал он. — Иначе тебе конец, а за тобой и всем нам.

Далеко позади донесся опять лай и завыванье собак.

— Они гонятся за нами с собаками! — пробормотал Пелетье. — Не могу я ехать. Я должен бежать и… сражаться!

— Живо садись, а не то я суну тебя прямо головой в сани! — крикнул Мак-Вей. — Следи за этими мерзавцами, Пелли… и задай им звону! Тут у тебя три винтовки. Стреляй себе, пока я буду подгонять собак… И ее заслоняй тоже, — прибавил он, указывая на зарытую глубоко в одеяла Маленькую Тайну.

Глава XII. МАЛЕНЬКАЯ ТАЙНА ВСТРЕЧАЕТ СВОИХ

Убедив Пелетье ехать в санях, Билли выбежал вперед подбодрить собак, груз которых стал более тяжелым.

— Ну, теперь держи к лесу! — крикнул он Казану. — Здесь добрых пятьдесят миль, старина, и нам придется пробежать их. Иначе…

Он не докончил, но Казан налег еще энергичнее на постромки, точно он услышал и понял. Сани вынеслись теперь на открытую равнину, и Мак-Вей почувствовал, что ветер дует ему в лицо. Он дул с северо-запада и нес с собою тонкие иголочки снега. Немного спустя Билли наклонился посмотреть — лицо Маленькой Тайны было сплошь занесено снегом.

Пелетье низко лежал на санках, ноги его упирались в сверток одеял. И рана и неудобное положение назад лицом на наклонных санках вызвали у него головокружение, и он не мог понять, действительно ли он видит что-то мелькающее среди ночного мрака или это следствие его дурноты. Ни малейшего звука не доносилось оттуда. Но какое-то темное пятно то разрасталось перед его глазами, то снова исчезало. Два раза он хватался за ружье. Два раза он откладывал его, убежденный, что эта мелькающая тень — создание его воображения. Возможно, что их преследователи потеряли их след в темноте, и он воздерживался от выстрела.

Он пристально смотрел на темное пятно, и вдруг в нем вспыхнула искра, и на шаг правей саней просвистела пуля. Выстрел был мастерский. Там, в этом пятне, был, очевидно, меткий стрелок, и Пелетье ответил так быстро, что второй выстрел почти слился с первым. Пять раз его автоматическая винтовка посылала один за другим свинцовые послания назад в ночную тьму. При пятом выстреле послышался дикий визг со стороны эскимосских собак.