Хладнокровно - Анна Видзис. Страница 17

Этот случай издевается над нами самым худшим образом.

Возможно, я родилась в Великобритании; я могу прекрасно говорить на этом языке без иностранного акцента, но это не меняет моей внешности. Когда люди смотрят на меня, они видят смуглую кожу, вьющиеся каштановые волосы и темные глаза. Несмотря на то, что в моих жилах течет кровь моей мамы, я дочь своего отца. В большинстве случаев я горжусь этим, но с каждой встречей и разговором с Сэмюэлем, он заставляет меня все больше осознавать, что я наполовину замбийка, и я чаще вижу красное, чем нет.

Свет на столе передо мной мерцает, снова давая мне знать, что идет дождь и надвигается гроза.

Я выдыхаю, пытаясь сосредоточиться на лежащей передо мной книге и не думать о том, что скоро мне придется покинуть библиотеку и отправиться в другую часть кампуса на собрание группы.

Закрыв глаза, я вдыхаю и чувствую мягкий и тонкий, но в то же время сильный древесный аромат с оттенком цитрусовых. Затем вдыхаю табак, и у меня не остается сомнений в том, кто стоит прямо за мной.

Прикусив нижнюю губу, я чувствую его дыхание на затылке, когда он наклоняется ко мне, упираясь обеими руками в стол, закрывая меня собой. — Как дела, любимая? — спрашивает он.

Я поворачиваю голову, чтобы посмотреть на него как следует, и мое дыхание останавливается.

— Ради всего святого, Ксавьер, не подкрадывайся ко мне, — шиплю я, хотя он ни капли меня не напугал. Но в один из тех случаев он это сделает, и мои инстинкты могут быть жестокими.

Он растягивает губы в широкой улыбке, показывая свои идеально ровные, белые зубы.

— Прости, Меллилла, — говорит он, нежно целуя мою прядь волос, прежде чем занять место в пустом кресле рядом со мной. Его взгляд не меняется, и когда я пытаюсь вернуться к чтению, я чувствую его присутствие, его взгляд буравит меня, и невозможно сосредоточиться на словах.

Ксавье любит смотреть.

С того момента, как мы познакомились, он проводит много часов, просто глядя на меня. Сначала издалека, когда мы ели в столовой, тусовались в одном пабе, но с разными людьми, или в перерывах между занятиями, когда у нас были лекции в одном здании. Потом, когда я перестала притворяться, что мне не нравится его внимание, мы часами лежали в постели, просто глядя друг на друга, или читали книги по праву, украдкой поглядывая то туда, то сюда из-за стола в библиотеке. Теперь у Ксавьера появилась еще одна возможность, и это во время лекций Корланда. Иногда мне кажется, что он решил пойти на этот курс только ради меня. В конце концов, он хочет стать корпоративным юристом, а не уголовным.

— Ты пялишься, — шепчу я. Мои щеки горячие и, наверное, немного красные.

— Я смотрю, потому что ты красивая. — От теплых тонов его одеколона до его голоса и хорошо подобранных слов — в него так легко влюбиться.

Мое сердце начинает биться быстрее с каждой секундой. Я наклоняю голову, приближая книгу к лицу, пытаясь скрыть смущение. Я никогда не умела принимать комплименты. Мне становится неловко, и я всегда делаю вид, что не слышала их. Не потому, что я играю в игры, просто я такая.

До встречи с Ксавьером я редко слышала, чтобы обо мне говорили что-то хорошее. Это почти как если бы он знал и сделал своей миссией наверстать все упущенное.

Что-то есть в его глазах. Какая-то магия, которая притягивает меня. Грязная, темная и подавляющая, но такая прекрасная.

— Клянусь, Ксавьер, в один из этих дней я научусь лучше игнорировать тебя, — бормочу я, не глядя ему в глаза.

Я слышу, как он хихикает, и краем глаза вижу, как он качает головой. Он знает, что я полна этого. К сожалению, я тоже это знаю, потому что могу находиться в комнате, полной людей, и все равно буду видеть только его. И поверьте мне, я испытываю это каждый раз, когда захожу в класс Корланда. Там так много людей, но никто не удерживает мое внимание так, как он.

— Если ты закончила притворяться, будто читаешь самую увлекательную книгу в мире, мы можем провести следующие пятнадцать минут намного лучше, прежде чем встретимся с другими.

Я выдыхаю, наконец встретившись с его глазами. Моя голова слегка наклоняется влево, и я бросаю на него жалостливый взгляд, на который я способна.

— Разве ты уже не прочитала все, что можно, о преступлениях на почве ненависти? Я уверен, что с еще одной книгой тебя можно будет вызвать в качестве свидетеля-эксперта, — говорит он, берет книгу из моих рук и закрывает ее, пряча за спину.

Я протягиваю руку, наши тела соприкасаются, когда я надеюсь схватить книгу.

— Пойдем, Ксавьер. Мне нужно закончить еще немного. Я отказываюсь приходить неподготовленной, чтобы увидеть еще одну ухмылку на лице Хейла и комментарии, которые он скрывает, но я всегда слышу их в своей голове.

Ксавье не сдается и хватает меня за запястья, поднося их к своим губам. Его глаза не отрываются от моих. — Если он хоть раз не так посмотрит на тебя, я позабочусь о нем.

Я знаю, что это значит, и мурашки бегут по моему позвоночнику при этой мысли.

Мой желудок сжался, мгновенно отреагировав на опасные нотки в его голосе.

Я пристально смотрю на него, пока он продолжает изучать каждую маленькую веснушку на моих щеках. Его очень трудно понять, потому что он редко что-то показывает. Если только он сам этого не хочет. Он настолько контролирует себя и свои эмоции, что это пугает.

Иногда я думаю, что, возможно, он вообще ничего не чувствует. Что ему не хватает эмпатии и всего того, что делает его человеком. Но потом он говорит что-то, что заставляет мое сердце биться быстрее, и я отбрасываю эту мысль.

Он гордится своим контролем. Мне не нужно спрашивать его об этом, чтобы знать. Маленькие намеки, которые он делает то тут, то там, например, признается, что любит насилие, но никогда не делает ничего, не обдумав все до конца. Даже когда он избил того парня до полусмерти. Это была ярость, но контролируемая. Это необычная смесь. Это произошло просто потому, что ему это нравится.

Возможно, именно поэтому он решил изучать право. Несмотря ни на что, он ясно мыслит и принимает все правильные решения — правильные для него, то есть. Он будет лучшим адвокатом. Я не собираюсь говорить об этом вслух, потому что он лучше меня на каждом шагу, и я отказываюсь подстегивать его эго. Мне нравится соревноваться с ним. Это заставляет меня работать усерднее, думать быстрее в том, что касается закона.

— Это не понадобится. Я сама с ним справлюсь.

Он кивает, но я почти уверена, что в его голове он отвергает мои слова. В конечном итоге это не будет иметь для него никакого значения.

— Просто говорю. — Он пожимает плечами, наклоняясь. Его губы искривляются в привычной ухмылке, а его язык выныривает, и он слегка облизывает уголок моих губ. Это дразнящий жест, который всегда заставляет меня смеяться. Вот почему он продолжает это делать.

Я хихикаю, качая головой. Мой палец указывает на его грудь. — А теперь оставь меня в покое еще на десять минут. Мне нужно закончить чтение.

— Ты знаешь предмет вдоль и поперек, Тея. Ты изучала его под руководством Корланда, не так ли?

Я нахмурилась при этих словах.

Почти уверена, что не рассказывала Ксавьеру или кому-то еще, кроме Офелии, о чем мы сейчас говорим на супервизиях. Я упомянула только расистские комментарии Сэмюэля и опоздание. И почему-то я сомневаюсь, что Офелия вообще говорила с ним о чем-то из этого.

— Откуда ты это знаешь?

— Я наблюдаю за тобой, поэтому я знаю кое-что, Меллилла, — шепчет он.

— Это немного жутковато, если ты спросишь меня.

— Хорошо, что меня это не волнует. — Он целует меня и отодвигает стул. — Пойдем, ты закончила заниматься. Тебе нужно немного поесть. Могу поспорить, что ты ничего не ела с завтрака.

Я не отвечаю. Если признаться в этом вслух, он еще больше убедится, что знает меня. В какой-то степени он знает, но я отказываюсь дать ему понять, что я тоже так думаю.

Мой желудок, как по команде, начинает урчать, и я выдыхаю, но встаю и быстро укладываю все свои вещи в сумку, прежде чем выйти из библиотеки с Ксавьером спешащим за мной пятам. Мы выходим из здания, проходя мимо группы студентов, входящих в библиотеку.