Тафгай 6 (СИ) - Порошин Влад. Страница 24

* * *

Примерно через три часа, очнувшись в пустой квартире, Борис протопал на кухню и заглянул в холодильник. На душе было гадко, мерзко и чтобы заглушить боль своих собственных ошибок, душа потребовала продолжение банкета. Однако кроме полбуханки черного хлеба и трети пачки пельменей, холодильник ничего болеутоляющего предложить не мог. Александров сначала посмотрел на часы, затем в окно, где осеннее солнце уже клонилось к закату, и почему-то решил, что если сейчас он не добежит до магазина, и не приобретёт там снотворное и болеутоляюще в одном пол-литровом флаконе, то ночь уже не переживёт. Поэтому на сборы, чтобы натянуть кеды на ноги, курточку на тело и спортивную шапочку на голову, потребовалось меньше минуты.

Гораздо больше времени отнял путь до продуктового магазина. Непослушная дорога постоянно зачем-то раскачивалась и раздваивалась. Из-за чего Боря старался передвигаться короткими рывками. Он делал ускорение на десть шагов, потом дожидался уменьшения качки, которая на редких встречных прохожих не распространялась, и снова рвал вперёд к магазину. «Ну чем не хоккейная тренировка?» — усмехнулся он про себя, когда до его слуха долетел незнакомый и малоприятный голос.

— Эй, чувак, дай закурить!

Борис развернулся, чтобы удостоверится в реальности голоса и того, кто его так нагло остановил. В реальности же на него уставились трое или четверо быдловатого вида ребятишек, на которых он в своём родном Усть-Каменогорске насмотрелся вдоволь. И морды этих пацанчиков, сами собой просили хорошей взбучки или кирпича. К сожалению кирпича, под рукой не нащупывалось, а для взбучки сейчас была не та физическая форма, но всё равно Боря полез на рожон.

— Если интеллекта ноль, нехрен людей беспокоить с идиотскими просьбами? — «Малыш» сплюнул на промёрзший, пока ещё не засыпанный снегом, асфальт.

— Ты чё сказал, падла? — Попёр на него самый резкий и крупный парень из этой быдлокомпании, у которого Борис каким-то чудом своим замутнённым взором рассмотрел золотой зуб во рту. — За грубость ответить придётся!

— Это же хоккеист из «Динамо», — узнал «Малыша» кто-то гопников.

— А я болею за «Спартак», — осклабился главарь с золотой фиксой во рту.

В такие моменты жестокий закон улиц диктует два пути, либо бить первым, либо бежать. И учёный улицей «Малыш», который бежать не мог, со всей силы пробил прямо в фиксу, в золотой зуб, что мелькал перед глазами. Прозвучал смачный и звонкий шлепок, после чего коронка вылетела изо рта и покатилась по тротуару, а главарь гопников плюхнулся на попу. «Хорошо попал», — подумал Боря, но на него тут же посыпались удары со всех сторон, и радоваться стало некогда. За пять секунд несколько очень чувствительных пробоин получило его драгоценное лицо, однако и он тоже успел кому-то навернуть в рыло. Но делая шаг назад, «Малыш» вдруг запнулся об чью-то ногу и лучшее, что он смог предпринять, это во время падения упасть набок и перевернуться к гопникам спиной закрыв голову руками.

— Отойди! Сейчас я с этим фуфелом сам за фиксу рассчитаюсь! — Услышал Боря выкрик главаря и уже приготовился получить сполна за свою собственную глупость и разгильдяйство, как раздался чей-то очень знакомый голос:

— Пшли отсюда, падаль! Если думаете, что обрез не заряжен, то это будет последняя мысль в ваших пустых черепушках. — Уже не так громко прошипел неизвестный спаситель.

— Рассчитаемся ещё хоккеист, — цыкнул главарь, и послышались удаляющиеся шаркающие по асфальту шаги.

Борис за время драки немного протрезвел, поэтому сам встал на ноги и присмотрелся к мужику, благодаря которому встреча с местной гопотой, закончилась легким испугом и парой ссадин на лице.

— Шаман? Волков? Ты как тут? — Улыбнулся разбитыми губами он.

— Стреляли, «Малыш», — гоготнул до безобразия бородатый шаманидзе. — Скажи спасибо Ивану, он как будто знал, что тебя именно сегодня будут бить, и прислал меня. Пойдём домой, буду приводить тебя в человеческий вид. Хватит дурью маяться.

* * *

Примерно через час в служебной трёхкомнатной квартире, на кухонной плите кипело несколько кастрюлек. В одной почавкивала гречневая каша, в другой кипела жидкость напоминающая компот из сухофруктов, а в третьей готово было вырваться наружу обычное кипячёное молоко. Если от каши и молока пахло по-домашнему приятно, то «компот» распространял такое зловоние, что Борис едва принюхавшись, кинулся в туалет, чтобы вернуть в водопроводные трубы весь алкоголь, скопившийся в организме за три последних дня.

— Сейчас молоко с «компотиком» тебе намешаю, — потирал от нетерпения руки шаман, — и маленькими глотками будешь у меня это всё пить. Ты, «Малыш», запомни — это звёзды эстрады могут позволить себе написать пару песен и всю оставшуюся жизнь бухать и колоться, а вам хоккеистам нужно всю спортивную карьеру пахать и вкалывать.

— И тогда благодарные потомки вспомнят о нас пару раз в год, так? — Хмыкнул Боря из туалета и опять припал к унитазу.

— Пару раз — это уже не мало. Ох и едрёная сегодня штуковина получилась, — не уставал нахваливать свое варево шаманидзе. — Кстати, ты же «аршанку» первый раз пить будешь? Значит, можешь загадывать желание.

— Хочу после твоей зловонной «аршанки» остаться в трезвом уме и твёрдой памяти. Или нет. — Борис выскочил из туалета. — Хочу завтра хет-трик положить в ворота «Крыльев советов». Такое загадать можно?

— Хоть полёт на Луну загадывай, — засмеялся шаман. — Исполниться ли — вот в чём вопрос? Это же так, наш шаманский юмор, суеверия. Да чуть не забыл, передай письмо от Ивана вашему тренеру Всеволоду Михайловичу. — Волков выложил свёрнутый вчетверо листок на кухонный стол. — И ещё я у тебя его сберегательные книжки на предъявителя заберу. Завтра одну отвезу в Горький, Светлане, одну пущу на транспортные расходы. Мне мотоцикл подремонтировать надо. И шесть штук отвезу в Америку. Ещё не ясно как встретит Родина нашего Ваню через год.

— Так он на самом деле вернётся? — Почесал затылок Борис, и у него снова неприятно заурчало в животе, но пока терпимо.

— А я тебе, о чём целый час толкую? — Усмехнулся шаманидзе. — Пей «аршанку», а то мне ещё всю ночь в Горький ехать на своём «Урале» с коляской. Ведь поездом нельзя, самолётом тоже, а тут закосил под лесника и никто не прикопается. Только холодно у нас в октябре, не то, что в Копенгагене.

* * *

На следующий день в спортивный комплекс ЦСКА хоккеист Борис Александров пришёл за час до назначенной игры. Вся команда, что провела ночь на базе, уже почти полностью переоделась и готова была выехать на лёд для разминки, помотать круги, пощёлкать по воротам. На Бориса парни посмотрели как на покойника.

— То, что пришёл правильно, — сказал Саша Мальцев. — Мы вчера с Валеркой Васильевым о тебе с Бобровым говорили.

— Да, просили, чтоб тебя, сопляка, взять на поруки. — Тяжело вздохнул Васильев. — Но, б…ь, Михалыч ни в какую, пи…ц. Так что можешь даже не переодеваться. Если сегодня выиграем, ещё раз надавим на жалость. Какого же ты х…я вчера устроил?

— Пить не можешь, не берись, — добавил Мальцев. — Все как люди, отметили в пределах разумного. Только ты у нас особо одарённый.

— Вундеркинд, б…ь, — поддакнул Валерий Васильев. — Загудели, заиграли провода, мы такого, б…ь, не видали никогда.

— Осознал мужики, — буркнул Александров и, сняв верхнюю одежду, начал переодеваться на матч, доставая из баула форму и щитки. — Нам такое не встречалось и во сне, чтобы солнце загоралось на сосне.

— Ты смотри одной нагой уже в Усть-Каменогорске, а ещё шутки шутит. — Присвистнул Александр Мальцев, выходя из раздевалки, и за ним потянулись остальные «динамовские» хоккеисты.

И тут в раздевалку заглянул старший тренер Всеволод Бобров, которому, скорее всего, уже кто-то настучал на опального игрока:

— Зря переодеваешься, я тебя в заявку не внёс. И вопрос по тебе уже решён. Годик в первой лиге погоняешь, не переломишься. Валерка Харламов вообще в Чебаркуле играл, на пользу пошло.