Генезис (СИ) - Смолин Павел. Страница 30

— Я вообще-то тоже человек, причем — жутко ленивый. Еще лет десять, и технологии позволят мне построить себе зиккурат и безвылазно сидеть в нем!

В конце моей фразы в приоткрытую дверь заглянула уже успевшая привести себя в стандартно-«учительский» вид Ватанабе-сенсей, которая выдала справку:

— Одзава-сан, хиккикомори — это жалкие, опустившиеся люди, и мы все очень расстроимся, если ты превратишься в одного из них!

— Спасибо, Ватанабе-сенсей, — машинально поблагодарил я, она ушла, я укутался в кимоно, подхватил сумочку с мылом-щетками, и мы с другом пошли в ванную.

— Вчера у меня вроде наметился неплохой прогресс, — запросил подтверждения мальчик с маленькой самооценкой.

— Если называть не вылитый тебе на голову кофе, который ты ей подарил — так и есть, — лениво кивнул сонный я.

— А тот момент, когда мы любовались бамбуковым лесом, и она позволила мне держать ее за руку целых две с четвертью секунды?

— Извини, как сразу понявший, какой человек ему нужен, я в этот момент был занят Хэруки, поэтому не засекал время, — развел я руками.

— Сраный умник! — фыркнул Кейташи. — Больше не стану тебя будить.

— Ребята разбудят, — фыркнул я в ответ.

Нас разместили аж по восемь человек на номер.

— Они боятся, — удивил меня Белая Молния. — Поэтому свалили все на меня.

— Может наоборот — им было жаль, а ты — бессердечный? — предположил я.

— Доброе утро, Иоши-сама! — едва появившись из-за поворота, поприветствовала меня одетая в кимоно и укутавшая волосы в полотенце Нанако, — Привет! — а это для Кейташи.

— Доброе! — улыбнулся я ей. — Продолжаем отдыхать! — выдал приказ.

— Да! — подтвердила она и прошла мимо нас, оставив за собой вкусно пахнущий шлейф.

— И как ты до сих пор держишься? — тихонько спросил блондин, обернувшись на девушку.

— Она старается не давать мне поводов, а я, из уважения к этому, не позволяю себе лишнего. Мы же профессионалы, нам служебный роман только помешает, — выдал я одну их многочисленных отмазок.

Зачем я их вообще придумываю? Я что, обязан ходить налево, поэтому ищу оправданий этого не делать?

— Кроме того — однажды у нее появится парень, и очень важно отдать ее ему нетронутой, иначе чувак всю жизнь будет ныть, что она спала с Одзавой Иоши, и он теперь чувствует себя вторым сортом, — добавил я. — Ну какая тут счастливая семейная жизнь?

— И этот человек говорит, что зазнался здесь я! — хохотнул Кейташи.

— Наоборот! — покачал я головой. — Сейчас я твердо уверен, что могу сделать с Нанако все, что захочу в любой момент. Но я же не проверял! — развел я руками.

— И, если она тебя отошьет, ты этого не переживешь! — заржал в голос Белая Молния.

— Именно! Представляешь, какой величины урон? Нет уж, она реально хорошо справляется со своей работой, а я — пребываю в блаженном мире иллюзий. Пусть все остается так, как есть!

— Сделай игру на двоих, — внезапно сменил он тему.

— Сделаю, тендер уже объявлен. Файтинг с кровищей, расчлененкой и всем прочим необходимым весельем. Называться будет «Смертельная битва». «Стритфайтер» сожрем и не заметим!

Тендер — международный, у нас почти все профильные специалисты на долгосрочных контрактах у старых игроков. Но всегда есть молодые и голодные гайдзины, которые под моим мудрым руководством сделают конфетку.

— И еще не менее кровавая стрелялка типа «Контры», но с другой, гораздо более медленной физикой — ты же хочешь ощущать, как пуля отрывает от врага куски?

Кейташи горячо закивал.

— Осталось дедов прогнуть, у нас поездка завтра с утра заканчивается, и я не домой поеду, а к «Нинтендо» — они почти готовы перестать считать себя компанией, ориентированной только на детей.

Умывшись и позавтракав, погрузились в автобус, и нас повезли к святилищу Фусинами Инари. Сам храм расположен на горе, поэтому пришлось подняться по длинной дорожке, практически превращенной в туннель многочисленными, натыканными в землю почти вплотную друг к дружке, вратами-ториями, которые, казалось, светятся на солнце. Японцы даже жутко нелепую и бесполезную фиговину превратят в невероятной красоты достопримечательность.

Главные врата храма охраняли статуи лисиц. В «Персоне» такие выдают побочные задания, где надо помогать людям, но эти оживать не спешат.

Помолились — я попросил здоровья маме и будущим братику и сестренке. У Чико все хорошо, и у нее все есть, равно как и у остальных.

— Хочу, чтобы Кохэку приняла мои чувства! — решил громко опозориться Кейташи.

Решимость показывает, надо полагать.

— Какой идиот! — закрыла подруга пылающее лицо ладонями и быстро потопала к воротам.

Под осуждающим взглядом Ватанабэ-сенсей и ржач одноклассников Белой Молнии ничего не оставалось, кроме как пойти следом с воплями «подожди!» и «я серьезно!».

Для этих тоже ничего просить не буду — сами начали, сами и заканчивайте.

Спускаясь с крылечка, услышал слева от себя истеричный мужской вопль:

— Вот ты где, Одзава!

Повернувшись, увидел летящего на меня со здоровенным кухонным ножом в руке очкастого мужика средних лет, одетого в черное пальто и шляпу.

— Я сам! — шепнул я Хэруки и побежал на него, сильно опережая неуклюже (у нее длинные каблуки) спешащую к нам — какая трогательная учительская забота! — Ватанабэ-сенсей.

Захват! Подсечка! Рывок! Ой какой неприятный хруст и не менее неприятный вопль, но чего еще ждать, когда локоть сгибается в обратную сторону?

Одноклассницы запоздало начали визжать, а одноклассники побежали к валяющемуся, воющему, держащему за поврежденную руку бедолаге и принялись его радостно пинать.

— Это моя добыча! — на адреналине рявкнул я.

Ребята испуганно отпрянули.

— Спасибо, он уже не опасный! — чертыхнувшись про себя, улыбнулся им я.

— Что тут случилось?!

А вот и пара копов — не может же их не быть на одной из главных достопримечательностей Киото?

Сидя напротив инспектора Хаттори в кабинете полицейского участка родной Уцуномии, мы с отцом получали от него подробности по «Делу о сорванной школьной поездке» — разумеется, Ватанабе-сенсей и полиция не могли на всякий случай не отправить нас по домам. В качестве компенсации — дополнительный выходной для всех пострадавших.

— Таким образом, напавший — ни кто иной, как «Монстр с 21 лицом». Мы считали, что он успокоился навсегда, но… — инспектор развел руками. — Даже не знаю, что на него нашло — раньше их банда — мы уже задержали всех — работала гораздо тоньше. Сам он только и делает, что бормочет что-то о «предназначении» и «выборе из двух зол».

— Я уже даже пытаться не собираюсь понять, что там в голове у выпрыгивающих на меня тут и там леммингов.

Отец с инспектором фыркнули.

— Все еще считаю совершенно излишним наличие телохранителя. Не будь я уверен, что справлюсь, просто убежал бы, — добавил я.

— Сын, — безнадежно вздохнул батя и похлопал меня по плечу.

— Все будет нормально! — улыбнулся я ему. — Пойдем домой?

— Пойдем, — улыбнулся он в ответ, и инспектор проводил нас до семейного «Аккорда».

— Ты правда в порядке? — на всякий случай уточнил отец, выезжая на дорогу.

— Все же хорошо, чего переживать? — пожал сидящий на переднем сиденье я. — Хорошо жить в стране, где огнестрельное оружие под строгим контролем! Представь, каких дел он мог бы наворотить с чем-нибудь автоматическим?

Батя побледнел.

— Да ладно тебе, все худшее — позади! — легкомысленно хихикнул я. — Камера смертников пополнена, цикл, следовательно, начался заново — минимум пара месяцев спокойных времен впереди. Разве ты не замечал эту закономерность? Столько всякого произошло, а на мне — только жалкие царапины! Не подумай, я в собственную неуязвимость не уверовал и разумную осторожность проявлять продолжу.

— Это правильно, — одобрил он. — Но я бы очень хотел, чтобы ты все-таки согласился на телохранителя.