Генезис (СИ) - Смолин Павел. Страница 58

— Корейцы? — грустно предположил, оценив скулы и цвет кожи.

— Корейцы! — подтвердил главный коп, который закончил выдавать отчет отцу. — Мы взяли двоих живыми.

— Отличная работа, Синъя–доно! — благодарно поклонился ему батя. — Спасибо, что разобрались с этими негодяями так быстро!

— Это — наша работа, Одзава-доно! — поклонился в ответ коп. — Если вы хотите продолжить путь к императору, мы можем предложить вам наш броневик!

— Буду очень благодарен, Синъя-доно! — поблагодарил батя, и нас отвели к до боли похожему на инкассаторскую машину броневику.

— Там не очень комфортно, зато безопасно! — галантно открыл нам задние двери главкоп.

— Безопасность — это главное! — успокоил его батя, и мы прошли внутрь, усевшись на паре установленных вдоль стен металлических скамеек.

— Даю вам слово — мы обязательно найдем тех, кто стоит за этим! — пообещал Синъя-доно и захлопнул двери.

Зажегся свет, и мы неожиданно мягко для такого транспорта тронулись.

— Императору — ни слова! — начал Ринтаро-сенсей брифинг.

— Да, расстраивать Его Величество плохими новостями — недостойно, — веско подтвердил батя.

Начальство не любит плохие новости — до чего же знакомо!

— Кроме того — когда ему обо всем расскажут, Император поймет, какие мы крутые! — не дала мужикам спрятать за пафосом истинные мотивы Чико.

Оба покраснели.

Глава 28

Обычный японский гражданин своими глазами увидеть Императора может дважды в год — на посленовогоднем обращении к народу второго января (я нынче благополучно пропустил, а вот родители и пожилые ездили) и на День Рождения Его Величества — в него монарх тоже выступает перед людьми. А вот я уже какой раз пред высочайшие очи предстану? Ну, число точно однозначное, но довольно близко к десяти. И это — все еще начало пути!

К моменту прибытия к Императорской резиденции мы полностью пришли в себя, поправили одежду и прически и были готовы предстать перед правящей семьей во всей красе, благо в ней у наших дам недостатка нет. Токийский дворец являет собой частично отреставрированный, а частично — переделанный замок Эдо. Покинули машину, и нас тут же окружила «коробочка» из копов и дворцовой охраны. Монаршей семьи нету, что обидно — уж кого-кого, а нашу семью даже Императору не зазорно у ворот встретить. Ладно, это уже слишком — настолько даже я не зажрался. Вошли на территорию.

Ух, красотища — пруды, деревья, кустарники, подсветочка!

— Простите, Ринтаро-сенсей, но я только теперь понял, насколько вы были правы, когда назвали свой сад «скромным», — проникся я.

Дед презрительно хмыкнул:

— Посмеялась козявка над глазной слизью.

Это наш, японский аналог поговорки про бревно в глазу.

— Я не хотел вас обидеть, Ринтаро-сенсей, — честно признался я.

— Я понимаю, Иоши-кун! — дед снизошел до хлопка по моему плечу. — Более того — я с тобой совершенно согласен. В конце концов, Императорские сады — гордость Японии. Но мне больше нравится тот, что в Киото, при всем уважении к Юдзи-сенсею.

— Главный садовник этого дворца, — шепотом пояснила мне на ухо Хэруки.

— Хооо?.. — раздался из темноты низкий мужской голос, и из-за кипариса на дорожку шагнул широченный, низкий, совершенно лысый, но жутко бровастый и с роскошной седой бородой до середины груди, старик, одетый в дорогущее кимоно — и это единственная деталь, которая роднила его с полной противоположностью в лице старшего Аоки. — Неужели это ты, старик Ринтаро?

— Ты что, специально подкарауливал нас в кустах, мой юный ученик Кохэй? — не остался в долгу дед и вытянул руки навстречу новому (для нас) знакомому.

Тот захохотал и обнял учителя. Если на глаз — лет пятнадцать у них разница в возрасте в пользу деда.

— Даже так? — спросил я Хэруки.

— Я же много раз тебе говорила, насколько дедушка удивительный человек! — с жутко самодовольной мордашкой напомнила она.

— А почему он сам не… — задал я было следующий вопрос, но Ринтаро-сенсей решил ответить сам.

— Разрешите представить вам моего ученика — Юдзи Кохэя, главного садовника дворца Эдо. Это — семья Одзава, мои драгоценные друзья, — немножко вогнал всех в краску, представив в ответ и повернулся ко мне. — Я вижу в твоих глазах вопрос, Иоши-кун — нет, я не отказывал Его Величеству в ответ на просьбу заняться одним из его садов, потому что он не просил.

— Не печальтесь, Ринтаро-сенсей! — улыбнулся ему я. — Нет больше радости для учителя, чем превзошедший его ученик, верно?

Юдзи-сенсей ехидно заржал, дед укоризненно поднял бровь:

— В благородном искусстве бонсая в нынешней Японии мне нет равных! Но в этом саду, — обвел рукой окружающее пространство. — Не только бонсаи!

— Понял, у вас просто другая специализация, — кивнул я комплексующему Ринтаро-сенсею.

— Что ж, теперь, когда мы защитили чувства моего дорого учителя, можем продолжить путь, — главный садовник пристроился внутрь «коробочки» рядом с Ринтаро-сенсеем. — На встречу с Императором я не приглашен, но не мог упустить случая познакомиться с вами, Одзава-доно, — подкатил к бате.

— Для меня честь познакомиться с таким удивительным человеком, — поделился тот чувствами в ответ. — Дорога займет какое-то время, и мы будем рады, если вы поможете нам ее скрасить, — намекнул переходить к делу.

— Хочу поучаствовать в сельскохозяйственном подъеме Японии, — без обиняков поведал Юдзи-сенсей. — Мои сбережения не так велики, но я знаком со многими заинтересованными людьми…

Ринтаро-сенсей едва заметно кивнул для отца — ручаюсь, мол.

— Уверен, мы с вами сможем поладить ко всеобщей выгоде, — проявил оптимизм батя, они обменялись визитками, договорившись встретиться на неделе и поговорить предметно, и садовник нас покинул.

— Рояль в кустах! — не удержался я.

Когда все просмеялись, дед пояснил:

— Боюсь, Кохэй не настолько полезен, но и жалеть о ведении дел с ним не заставит.

— Спасибо за это знакомство, Ринтаро-сенсей, — поблагодарил его батя. — Мы слишком зависимы от внешнего мира, чтобы пренебрегать проблемами сельского хозяйства.

И ведь даже не цундерит — реально концепцией пищевого суверенитета проникся, и даже попросил убывших в СССР деда с бабушкой «пробить» нам гигантский агрохолдинг на Дальнем Востоке.

Императорская семья оказала нам честь, в полном составе — правящая чета, наследник с женой (беременная!) и принцесса — встретив у входа в замок Эдо. Раскланялись, обменились рукопожатиями и рукоцелованиями. Само собой, слуг и охраны вокруг прибавилось, но мне теперь так жить большую часть времени, так что волей-неволей нужно привыкать «не замечать прислугу», при всем уважении к чужому труду.

Его Величество счел нас достойными слушателями и по пути к обеденному залу — те, что используются для торжеств, скромно решили не трогать — немного поведал об истории фамильной недвижимости — реставрировался, реставрируется и реставрироваться будет. Отец тут же заверил, что «Одзава девелопмент» тоже были бы не против приложить лапку. Визит пока проходит штатно — принцесса молчит, улыбается и смотрит на меня не больше, чем на остальных. И все-таки ты зазнался, Иоши! Или это легендарное придворное воспитание? Следующая честь поджидала нас в одной из гостиных первого этажа — два бонсая работы Аоки Ринтаро — это старые, и Император не преминул заметить, как много раз за эти годы они радовали его взор. И еще честь — в коридоре второго этажа: еще один бонсай, новый — о нем не говорили, просто подают сигнал, что прибывший чуть раньше нас подарок принят и освоен. Честь финальная, в дополнение к накрытому всяким и оснащенному жаровницей — будем жарить якинику! — столу: накрытая защитным колпаком глиняная статуэтка периода Кофун, выкупленная отцом на аукционе у британского коллекционера. Вернули национальное сокровище домой.

Расселись, и Его Величество толкнул небольшую речь о том, какие хорошие у него завелись подданные.