В дебрях Севера - Кервуд Джеймс Оливер. Страница 26

Они обещали ей, что он не будет больше страдать и что в Далеком Краю он найдет белую девушку Нейду, счастье и покой. Желтая Птица верила в духов. И не сомневалась в том, что они говорили с ней. Она твердо знала, что все это должно сбыться — ведь духи не лгут! Тем не менее тягостная духота ночи будила в ней смутную тревогу. Она привстала, вслушиваясь в шепот леса над типи. Но ничего не могла разобрать — казалось, что сразу шепчется много людей. И Желтую Птицу охватил беспричинный страх.

Она хотела было разбудить Быстрого Оленя, но отдернула уже протянутую руку и вместо этого осторожно отодвинула косу Солнечной Тучки. Потом она встала с постели — так тихо, что муж и дочь не очнулись от беспокойной дремоты, вышла из типи и огляделась, стараясь понять причину своей тревоги.

Духота и снаружи была такой же гнетущей. Несколько секунд Желтая Птица всматривалась в небо, ища признаков грозы и не находя их. Облака неслись быстро, но они были светлыми, и там и сям между ними мерцали звезды. Вдали не раздавалось рокотания грома. Не было и ветра. Тут сердце Желтой Птицы вдруг на мгновение перестало биться, и руки ее судорожно прижались к груди — она поняла! Это духи сделали ночь такой тягостной для того, чтобы она проснулась! Это было предостережение! Откуда-то надвигается опасность! И грозит она белому человеку, который спит тут на берегу.

Желтая Птица бросилась искать его, бесшумно ступая смуглыми босыми ногами по мягкому песку. Облака поредели, звезды засверкали ярче, и она сочла это знаком: духи облегчают ей поиски, и, значит, она рассудила верно.

В эту ночь Веселый Роджер расстелил свои одеяла на песке возле плоской плиты отполированного водой песчаника. Он дремал. Но Питер не спал, его глаза бдительно поблескивали в темноте. Мускулистые лапы были готовы к прыжку. Зевая, он не поскуливал и не лязгал зубами, как индейские собаки.

Постоянное общение с человеком, вынужденным скрываться от других людей, научило Питера осторожности, обострило все его чувства. Гнетущая тишина и неподвижность ночи внушили непонятную тревогу и ему: в них скрывалась какая-то неясная угроза, и Питер следил за каждым движением своего беспокойно ворочающегося хозяина, настораживаясь каждый раз, когда тот произносил во сне знакомое имя.

Но вот Мак-Кей позвал Нейду так, словно девушка стояла совсем рядом, он протянул руку — и она ударилась о камень. Его глаза открылись, и, медленно приподнявшись, он сел на песке. Небо очистилось от облаков, и в бледном свете звезд Веселый Роджер увидел, что около него кто-то стоит. Сначала он решил было, что это Солнечная Тучка, так как Питер весь потянулся к ней. Но, вглядевшись получше, узнал Желтую Птицу. Ее красивые глаза смотрели на него пристальным и странным взглядом. Он вскочил, подошел к ней и взял ее за руку. Рука была холодна как лед. Он почувствовал, что Желтая Птица дрожит всем телом. Внезапно она поглядела мимо него в темноту:

— Слушай, Никева!

Ее пальцы впились в его ладонь. В наступившей тишине он уловил стук ее сердца.

— Я слышу это уже в третий раз! — прошептала индианка. — Никева, тебе надо уходить!

— Но что ты слышишь?

Она покачала головой.

— Я не знаю. Но только опасность близка. Я видела ее тень над нашим типи, и о ней мне говорили ночные голоса. Она близко. Она подбирается осторожно и тихо. Она очень близко. Слушай, Никева! Ты слышал плеск?

— Это утка ударила крылом по воде. Желтая Птица!

— А это? — Ее пальцы сжались еще сильнее. — Слышишь? Точно дерево трется о дерево.

— Гагара закричала где-то вдалеке. Желтая Птица!

Она выпустила его руку.

— Никева, сделай, как я говорю! — умоляюще сказала она на языке кри. — Духи напитали эту ночь тревогой. Я не могла заснуть. Солнечная Тучка стонет и ворочается во сне. Быстрый Олень что-то шепчет. Ты звал Нейду, У-Ми, когда я подошла к тебе. Я знаю: опасность близко. Совсем близко. И грозит она тебе.

— Но ведь раньше ты говорила, что меня теперь ждут счастье и покой, Желтая Птица! — напомнил Роджер. — Ты сказала, что духи обещали, будто полиция меня не поймает и в каком-то Далеком Краю я найду Нейду. Или духи отреклись от своих прежних слов, потому что ночь сегодня выдалась душная?

Желтая Птица вглядывалась в темноту.

— Нет, они говорили правду, — прошептала она. — Только они хотели рассказать мне еще о многом, но почему-то не могли. Когда они хотели показать мне Далекий Край, где ты найдешь Голубку, его всякий раз заслоняло облако. А теперь они говорят мне, что опасность вон там, на озере. — Внезапно она схватила его за локоть. — Никева! Неужели ты и теперь не слышал?

— Рыба выпрыгнула из воды, только и всего. Желтая Птица.

Вдруг Питер глухо заворчал, и, повернувшись к нему, Мак-Кей увидел, что и он вглядывается в темноту, окутывающую озеро.

— В чем дело, Хромуля? — спросил он.

Питер опять заворчал.

Роджер погладил холодные пальцы, лежавшие на его локте.

— Иди ляг. Желтая Птица. У меня только один враг — полицейские в красных мундирах. А они не рыщут по лесам темной ночью.

— Нет, они гонятся за тобой, — возразила она. — Я не вижу их, но я слышала — они совсем близко. — Ее пальцы опять сжали его руку. — Очень близко! — повторила она.

— Просто ты устала. Желтая Птица, и тебе чудится бог весть что! — ответил он, вспомнив, как двое суток она не спала и не ела, чтобы лучше слышать голоса духов. — Никакой опасности нет. Просто в такую душную ночь трудно спать, и ты боишься, сама не зная чего.

— Это духи меня разбудили, — стояла она на своем. — Никева, они ничего не забывают. Они не забыли, как ты нашел нас в ту зиму, когда мы все умирали от голода и болезни, когда я боялась, что Солнечная Тучка закроет глаза, чтобы уснуть, и больше никогда их не откроет. Они не забыли, как в ту зиму ты грабил факторию, чтобы спасти нас от смерти. А раз они помнят все это, они не могут солгать! Я первая прокляла бы их тогда. Но они не лгут.

Мак-Кей молчал. Убежденность Желтой Птицы снова подействовала на него. А индианка, не глядя ему в лицо, продолжала мелодичным голосом:

— Ты сейчас уйдешь, Никева, и мы свидимся не скоро. Не забывай того, что я тебе говорила. И верь. Где-то есть Далекий Край — так сказали духи. Там ты найдешь У-Ми, Голубку, и счастье. А если ты вернешься туда, где оставил Голубку, когда бежал от полицейских в красных мундирах, то не найдешь ничего, кроме черноты и опустошения. Верь мне, и все будет хорошо. Но если ты не поверишь…

Она внезапно умолкла.

— Ты слышал, Никева? Это не утка била крылом, не гагара кричала, и не рыба плеснула в озере! Это плеснуло весло!

Роджер наклонил голову и прислушался.

— Да, это весло, — согласился он, и собственный голос показался ему чужим. — Наверное, кто-нибудь из твоих соплеменников возвращается в стойбище. Желтая Птица.

Она шагнула вперед и протянула к нему руки. Ее волосы и глаза бархатисто блестели в свете звезд. Полураскрытые губы дрожали.

— Прощай, Никева! — шепнула она.

Вдруг, опустив руки, она стремительно побежала к своему типи и вскоре вышла оттуда в сопровождении Быстрого Оленя. Веселый Роджер молча смотрел, как они подошли к самой воде, прислушиваясь, пройдет ли незнакомая лодка мимо или повернет к берегу. Лодка приближалась медленно и осторожно. Над водой вырисовывался ее смутный силуэт, но с каждой минутой он становился все более четким, и наконец Мак-Кей разглядел, что в ней сидят двое. Быстрый Олень, войдя по колени в воду, окликнул лодку.

Ему ответил голос, при звуке которого Мак-Кей, как подстреленный, упал на песок рядом с Питером, а Питер оскалил зубы и зарычал. Затем, повинуясь прикосновению руки хозяина, он скользнул за ним в тень, и Веселый Роджер достал из-под куска парусины свой заплечный мешок и бесшумно просунул руки в лямки, продолжая наблюдать и слушать.

Когда снова раздался тот же голос, он усмехнулся и шепнул:

— Хромуля, это Кассиди! Он нас-таки выследил, рыжий лис!

В его глазах запрыгали веселые огоньки, и Питер решил было, что его хозяин смеется. Веселый Роджер приставил ладони рупором ко рту и крикнул громко и отчетливо: