Преследуя Аделайн (ЛП) - Карлтон Х.Д.. Страница 75

Вздохнув, я пошел по коридору, намереваясь заглянуть в несколько комнат и найти лучшее место для лагеря. Через несколько мгновений раздается пение, и я замираю от ледяных мурашек, пробегающих по позвоночнику, а волосы на затылке встают дыбом. Возможно, это часть опыта дома с привидениями, но что-то тревожит меня. Предупреждает меня о приближающейся опасности.

И я ни черта не могу с этим поделать, пока кто-нибудь не выйдет на меня с размаху.

Не обращая внимания на пение, я иду дальше. Над одной из дверей должен висеть знак выхода на случай пожара, чтобы гости знали, куда эвакуироваться. Я подозреваю, что он будет в одной из задних комнат. Я могу расположиться в комнате напротив, что позволит мне следить за коридором, и я буду точно знать, когда Адди уйдет.

Когда я вхожу в комнату слева, я обшариваю глазами небольшое пространство в поисках выхода. Одновременно с этим я чувствую, как позади меня появляется некто, кто не хочет приглашать меня на чаепитие в ближайшее время, а из шкафа и гардероба вырываются механические манекены. Мое сердце замирает в груди, но я сохраняю спокойствие, поворачиваясь к злобному присутствию у меня за спиной.

Последнее, что я ожидаю увидеть, это сломанную куклу, которая дразнила Марка.

Ее каштановые волосы собраны в косички, на них намотаны розовые бантики. Тусклые карие глаза смотрят на меня, намерение ярко блестит за косметикой на ее лице. Вблизи она гораздо более жуткая, чем я ожидала.

Наверное, потому что взгляд у нее убийственный. Я опускаю взгляд, быстро оценивая ее. На ней тонкая белая ночная рубашка, не оставляющая места для воображения. Я едва замечаю ее соски, проступающие сквозь тонкую ткань. Нет, мой взгляд останавливается на контуре ножа, пристегнутого к ее бедру.

Моя кровь леденеет. Если эта сука попытается причинить вред моей маленькой мышке…

— Где они? — спрашиваю я, сохраняя спокойствие. Я жду, что на ее лице расцветет замешательство, а затем последует вопрос, о ком я говорю. Но она не дает мне этого чувства безопасности.

Кажется, она точно знает, о ком я говорю.

— В безопасности от тебя, — огрызается она. Затем она поворачивает голову в сторону и смотрит на стену. — Сообщи остальным, что за двумя женщинами следят, и проследи, чтобы они благополучно ушли. Я с этим разберусь.

Я не могу сдержать ухмылку, которая приподнимает уголки моего рта. Хотя часть меня озадачена тем, с кем она говорит, меня в основном забавляет, что она думает, что может справиться со мной.

Ее глаза следят за чем-то, чего я не могу видеть, как будто она наблюдает, как они уходят.

— Значит, ты сумасшедшая, да?

Она отпрянула назад, оскорбленная моей оценкой. Честно говоря, мне на это наплевать.

Тревога бурлит в моем желудке, как испорченное молоко. Адди и Дайя все еще не ушли в конец коридора. А эта маленькая девочка, должно быть, думает, что я, как Марк, здесь, чтобы причинить им боль, и что ж… она не совсем ошибается. Вот только я заинтересован в том, чтобы причинить боль только одной из них, и к тому времени, когда я закончу, ей понравится, как я заставлю ее кричать.

Она огрызается:

— Не называй меня так. Это ты охотишься на женщин.

Я вскидываю бровь, на грани того, чтобы рассмеяться ей в лицо.

— Это меня просто беспокоит. Но я не сумасшедшей.

Ее крошечные ручки сжались в кулачки, а лицо перекосилось от гнева.

Кукла поднимает ночную рубашку достаточно далеко, чтобы достать нож, и пинком закрывает за собой дверь.

Я не могу понять, смеяться мне или злиться. Она намеренно не подпускает меня к моей маленькой мышке, и это делает меня чертовски несчастным.

— Что ты собираешься с этим делать, куколка? — ьспрашиваю я с издевательской ухмылкой на лице. Это должно быстро закончиться.

— Я собираюсь убить тебя, монстр.

У меня нет времени на это дерьмо.

Чем дольше я заперт в комнате с невестой Чаки, тем больше возможностей предоставляется Марку. Если мужчины заметят, что меня нигде нет, а Адди осталась беззащитной, ничто не помешает им воспользоваться моментом.

Она больше заинтересована в разговоре, а время идет. Я бросаюсь на нее, но меня удивляет, как много в ней борьбы.

Я издеваюсь над ней, небрежные атаки начинаются с ножа и заканчиваются ее кулаками. Все это время она бушует, как капризный ребенок. Устраивает скандал, потому что не может нанести удар.

Я вижу, как отчаяние просачивается в ее выражении лица, ей так же не терпится покончить со мной, как и мне с ней.

Наконец, я наношу один хороший удар в нос, от которого она теряет опору и падает на землю.

Она выкрикивает какую-то пустую угрозу, но мое внимание сосредоточено на двери. Я прорываюсь мимо нее, вылетаю за дверь и несусь по коридору.

— Шакал! — кричит она у меня за спиной, но я не обращаю на нее внимания. Я не знаю, с кем, черт возьми, она разговаривает, но мне плевать.

Я останавливаюсь, когда смотрю налево и вижу, что четверо мужчин этой ночи собрались в комнате.

Я выдыхаю вздох облегчения, небольшой груз сваливается с моих плеч с подтверждением того, что у них не было шанса заманить Адди в ловушку.

Пока я не слышу слова, которые вылетают из их поганых ртов.

— Куда она пошла? — спрашивает Миллер, уставившись на Марка. — Фургон уже готов к отправке. Им просто нужно знать их местоположение.

Я выпрямляюсь, и мое тело застывает, как будто в спинной мозг ввели цемент.

— Мы найдем их, — успокаивает Марк. — Зака с ними не было, так что он, должно быть, потерял их. Это идеальное время.

— Ты ведь понимаешь, что тебе придется с ним разбираться? Когда он узнает, что Адди больше нет? — вклинился Роберт. — С этими ужасными шрамами на его лице, у меня такое чувство, что ты его недооцениваешь

Марк машет рукой, отмахиваясь от опасений Роберта. Его чертовски обоснованные опасения.

— Он получил эти шрамы, потому что был слабым, Роберт.

Я беззвучно смеюсь, моя голова откинута назад, а плечи трясутся, когда я позволяю его очень неразумному предположению просочиться сквозь меня. А затем мой смех вырывается наружу, разлетаясь по маленькому пространству и смешиваясь с другими жуткими звуками, разносящимися по этому дому.

Головы четырех мужчин поворачиваются в мою сторону, и с их лиц исчезает всякий цвет. Все четверо вспотели и выглядят так, будто увидели, как оживают их худшие кошмары. Скоро они поймут, что я сижу на чертовом троне, и их кошмары склоняются передо мной. Я гораздо хуже любого монстра, которого они могли бы себе представить.

Я вхожу в комнату, ухмылка на моем лице расширяется, когда они вздрагивают.

— За… — начинает Марк.

— Ты знаешь, сколько лет этим шрамам, Марк? Очень много. Мой противник был грозным, но хочешь знать, кто оказался на полу с перерезанным горлом и дырами на месте глазных яблок? Это точно был не я, ублюдок.

Марк пытается отмахнуться от моей истории смехом, но звук получается захлебывающийся и прерывистый.

— Зак, пожалуйста, мы не говорили о твоей девушке.

— Марк, последнее, что ты хочешь сделать, это солгать мне.

В тот самый момент, когда Марк открывает рот, маленькая дверь в комнате распахивается, и оттуда выползает самый большой гребаный зануда этой ночи.

— Ради Бога, пожалуйста, оставьте меня в покое, — огрызаюсь я. Марк и его друзья поворачиваются и видят, что кукла выпрямилась, в ее глазах появился решительный блеск.

Ее лицо светлеет.

— Бог не имеет к этому никакого отношения, глупышка.

Глава 29

Манипулятор

— Я думаю, что если не сяду на хрен, то рухну. Тебе придется вытаскивать меня из этой грязи.

Я указываю на скамейку.

— Иди и расслабься. Я собираюсь быстро пройти через «Дом Зеркал».

— Прекрасно, у тебя уйдет целая вечность, чтобы выбраться из этой штуки, и пора уходить.

«Дом Зеркал» всегда был одним из моих любимых мест. Это сложный лабиринт из зеркал, из которого очень трудно найти выход. Это одно из самых больших зданий на ярмарке, и они заполнили зеркалами каждый дюйм.