Ложь, которую мы крадем - Монти Джей. Страница 22

У него было одно из тех шикарных лиц, с очень тонким носом и широко раскрытыми глазами. Я знал Криса до этого момента и до того, как начал работать в Холлоу Хайтс. Я знал его до того, как начал ходить на занятия, которые не посещал, просто чтобы посмотреть, как он будет дерьмовым помощником преподавателя. Перелистывает телефон, играет в Candy Crush.

Он дружил с Дорианом в старшей школе. Они бегали по одним и тем же кругам, оба были в команде по плаванию, а Крис всегда был придурком. Просто есть люди, к которым он прилипает, как клей.

— Иди на хуй, Колдуэлл. Это никуда не денется, мой отец услышит об этом! — Он жалуется, светлые волосы покрыты отвратительной грязью, его слова вырываются заиканием из-за разбитой губы.

Я хватаю воротник его рубашки обеими руками, крепко сжимая ткань, и поднимаю его к своему лицу.

— Думаешь, я боюсь твоего гребаного папочки? Единственный человек, который должен сейчас бояться, это ты. Особенно, если ты не скажешь мне, что знаешь. Я повторяю.

В воздухе витало чувство. Этакий кайф. Он гудел и скользил по моему телу, как ток под напряжением, потому что я знал, что бы ни случилось сегодня ночью, Крис Кроуфорд не выйдет из этого леса живым.

Чувство открытия правды о Роуз. Отомстить за душу, которая никогда не заслуживала того, что получила. Моя хватка, кажется, крепче сжимает его рубашку, челюсть дергается от нетерпения.

Я не был удивлен, я просто не думал, что у него хватило смелости сделать что-то вроде плевка мне в лицо. Но, конечно же, он отпрянул назад и плюнул мне прямо в щеку. Теплая слюна, смешанная с кровью, стала моим пределом.

Он захихикал, когда я отвернулась от него, с глухим стуком уронив его на землю. Демоны, живущие в моей голове, бушевали. Я закончил играть свою роль. По правде говоря, я был наименее опасным из нас. Я всегда это знал.

— Я не могу сказать вам, как сильно вы будете сожалеть об этом. — говорит Тэтчер позади меня.

Я жил болью. За то, что смотрел, как люди рушатся у меня под ногами и умирают в агонии, которую я заслужил. Если бы я никогда больше не ел, но мог бы продолжать причинять вред другим и питаться только энергией, которая исходила от их страданий, я обещаю, что буду.

Но что-то, что связывало всех нас четверых. Нам всем нравился страх людей. Мы никогда не хотели быть популярными или королями возвращения на родину. Мы хотели напугать всех. Так что, когда мы вошли в комнату, они боялись поднять глаза. Боялся, что зрительный контакт станет последней каплей перед тем, как мы сделаем что-то ужасное.

Я поставил перед собой задачу узнать то, что кого-то пугало. Что заставило их сердце биться чаще, а ладони вспотели.

В то время как я знал, что Крис плавал и любил накачивать девушек наркотиками на вечеринках в старшей школе, просто чтобы он мог переспать, я также знал что-то очень важное о нем, что должно было помочь мне получить то, что я хотел от него сейчас.

Крис смертельно боялся змей.

Однажды летом он был в поместье, трахался во дворе с моим братом, когда мимо них проползла простая безобидная садовая змея. Дориан смеялся над этим в течение нескольких дней, над тем, как Крис кричала, как девчонка, вбегающая в дом, не задумываясь об этом.

Я наслаждался этим воспоминанием. Этот дар был дан мне в столь юном возрасте. Вспомнить, что по-настоящему пугало людей. Не только внешне, но и внутри всего этого. Что вызывало у них мурашки по коже и ночные страхи.

И тогда я бы эксплуатировал это. Потому что я жаждал силы, которую она мне давала.

Мы все сделали.

Единственная реальная сила в жизни — это страх.

Деньги можно забрать. Титулы можно лишить. Но как только вы заработаете такую же репутацию, как у нас, склонность, которая поднимается по позвоночнику каждого, когда мы заходим в комнату, не может быть убрана.

Я поднял нижнюю часть рубашки, грубо вытерев лицо. Коса отрывается с легкостью.

— Вы их приносите? — спрашиваю Рука.

Он поднимает коричневый мешок, слегка встряхивая его, он казался тяжелым. — Конечно. Это не первое мое родео. Ты забыл про наш выпускной бал?

Выпускной бал, на котором мы никогда не были. Ну не технически.

Тем не менее, мы выпустили четырех взрослых удавов внутри здания, в котором они содержались. Они никого не кусали, но было забавно сидеть на крыше и смотреть, как студенты и преподаватели высыпают на парковку. Их крики эхом отдавались изнутри.

Один из многих трюков, которые мы сделали.

Рук подходит к Крису с сумкой в одной руке. На мгновение в глазах Криса появляется облегчение, благодаря тому, что я закончил его бить. Мои пальцы на ногах сгибаются при мысли о том, как всего через несколько секунд он будет умолять меня выбить из него дерьмо, если мы прекратим то, что происходит. Рук подошел к Крису сзади и сказал: — Смерть от укусов змей — не выход, Крис. —говорит он, прежде чем осторожно перевернуть сумку вверх дном и высыпать содержимое на коленопреклоненного мужчину перед ним.

Черные, красные и желтые змеи падали на его тело. Прикрывая плечи и колени. Прошло меньше миллисекунды, прежде чем он понял, что происходит. Заметив, что его худшие опасения сбылись.

— Как звучит эта песня, Тэтчер? Красный и желтый могут убить человека? — спрашивает Рук, садясь на корточки позади него, и произносит это достаточно громко, чтобы перекричать истерию.

После этого крики были такими громкими, что он не смог бы услышать, как мы его мучаем. Так пронзительно ревя, что я была уверена, что он преодолел звуковой барьер. Я даже не был уверен, что в человеческих легких достаточно объема, чтобы издавать такие крики.

Он дико размахивал руками, швыряя глупых существ в разные стороны, их изящные тела кружились на ветру. Сомневаюсь, что он знал, что если бы он просто сидел спокойно, они бы занялись своими делами и оставили его в покое.

Но коралловые змеи кусаются, когда им угрожают, а когда вы змея, вас швыряют вокруг. Первый удар пришелся ему в шею, змеиная пасть открылась, чтобы доставить второй по ядовитости нейротоксин в мире. Другой ударил его по руке. С двумя укусами у него будет меньше трех часов, прежде чем вся его дыхательная система отключится.

— Расскажи нам, что мы хотим знать, Крис. Вы можете выйти из этого. — Я ему предлагаю: — Процесс перед смертью от нейротоксина болезненный. Потливость, рвота, мучительные боли. Я могу заставить его уйти. — Я продолжаю идти к его белеющему телу, мне так любопытно, почему он так одержим молчанием. Что он скрывал?

Крики стихли, их место заняли рыдания. Его тело дрожало от чистой силы его слез. Он смотрел на меня, бледное лицо и молочные глаза. Безнадежная, сломленная, воля внутри него сломалась под моим весом.

— Я получил сообщение! Я получил тэ… от моего парня! Он вопит, трясясь: — Пожалуйста, просто сними их! Сними их, и я скажу тебе! Он захлебнулся слезами, влага пустила ручей по лицу, прорезая дорожку в крови, ставшей по консистенции краской.

Рук приходит ему на помощь, как может, после укусов змей. Ногой он отводит их от своего трясущегося тела. Подняв несколько из них голыми руками и отложив в нескольких футах от себя. Держа одного в руке, играя с ним,

— Ты положишь это дерьмо, пока тебя не укусили. Холодно.

Он закатывает глаза, опуская трубку: — Да, капитан придурок.

Мои глаза возвращаются к Крису, наблюдая, как он поднимается на четвереньках. Все содержимое его желудка вылилось на землю. Я не был уверен, было ли это из-за нервов или укусов. В любом случае, мне было трудно его жалеть.

Мне было интересно, так ли себя чувствовала Роуз. Если бы он был тем, кто покончил с ее жизнью, если бы она так испугалась. Если бы она умоляла, если бы она плакала о Сайласе. Мои ноздри раздуваются, мой ботинок упирается в бок Криса, отбрасывая его на спину.

— Разговаривать.

— Я не делаю наркотики. — Он кашляет: — Я не… Я просто беру его и бросаю туда, куда нужно. Когда я начал там работать, мне пришло сообщение со случайного номера. Я думал, что это чушь собачья, но после дропов на моем счету всегда были деньги. Эта работа ТА ни хрена не оплачивается, и это дополнительные деньги. — Он дышит, вытирая рот тыльной стороной ладони.