СМЕРШ. Гвардия Сталина - Макаров Владимир. Страница 32

С началом войны немецкая разведка создавала специальные подразделения, по преимуществу укомплектованные личным составом, хорошо владевшим русским языком, для захвата узлов коммуникаций, организации диверсий, распространения панических слухов и т. п. Тактика действий таких «абверкоманд» по мере продвижения линии фронта на запад существенно изменялась. Они стали маскироваться под передовые части наступающей Советской армии, якобы вступавшие в освобожденный от гитлеровцев населенный пункт, объявляли регистрацию лиц, желающих с оружием в руках продолжить борьбу с оккупантами, коммунистов, партизан, а затем их уничтожали.

Так как наш рассказ в основном будет посвящен специальным операциям советской контрразведки, относящимся к периоду 1944–1945 годов, несколько слов скажем о планах «тайной войны», которые были у германской разведки. Современному читателю покажется фантастичным, что в то время, когда вермахт на советско-германском фронте терпел одно поражение за другим, в недрах VI Управления РСХА зрели планы проведения широкомасштабных диверсионно-подрывных операций в советском тылу: от покушения на Сталина до развертывания псевдопартизанского движения.

На самом деле в этом нет ничего удивительного. Таковы законы «тайной войны». Психология диверсанта-разведчика диаметрально противоположна психологии солдата и офицера любого другого вида вооруженных сил любой армии мира. Если мышление пехотного командира оперирует в основном дихотомичными категориями «наступление — оборона», то командир спецвойск мыслит, если можно так выразиться, «стереоскопически». Для него понятие «оборона» лишь вынужденная форма ведения боевых действий, причем только в том случае, если операция потерпела поражение.

Другими словами, когда пехота и танки могут или наступать, или обороняться, то бойцы спецподразделений всегда идут только вперед, для них само понятие «линия фронта» — иллюзорно. Пребывание в тылу врага — это «жизненная среда», в которой диверсант должен чувствовать себя как рыба в воде. Весь процесс боевой подготовки «спецназовца» направлен на то, чтобы в экстремальной ситуации он мог вести себя естественно. Другими словами, война для бойца спецподразделения не имеет «линии фронта». Постоянная готовность встретить опасность лицом к лицу — сущностная черта психологии «спецназовца». Отсюда и жесткие, а порой и жестокие формы и методы ведения боевых действий.

Одновременно с ликвидацией Абвера и переподчинения его структур РСХА часть личного состава «бранденбуржцев», наработанные формы и методы подготовки и нереализованные планы диверсантов Канариса стали достоянием «СС Ягдфербанд». Заметим, что примерно за год до того момента, когда Абвер перестал существовать, командиру первого диверсионного подразделения СД «Фриденталь» (на тот момент еще почти никому не известному) гауптштурмфюреру СС Скорцени удалось переманить в свои ряды нескольких опытных «бранденбуржцев», имевших за плечами четырехлетний опыт проведения диверсионных операций в Греции, Голландии, Норвегии и других странах, в том числе и на советско-германском фронте в 1941–1943 годах.

Вот лишь некоторые из планов, которые витали в головах руководителей германской разведки. В 1944(!) году немцы планировали направить в глубокий советский тыл диверсионно-повстанческие отряды, численностью по 120–170 человек каждый, с целью организовать восстание против Советской власти в Средней Азии, перебросить на самолетах 36 батальонов для восстания в Калмыкии, создать широкомасштабное псевдопартизанское движение на освобожденной от оккупантов территории, взорвать стратегические мосты через Волгу, чтобы перерезать снабжение советских войск продукцией военных заводов Урала и Сибири…

Однако реализации этих амбициозных планов помешали Красная Армия, высокий профессионализм и мужество советских контрразведчиков. В тот период перед советской контрразведкой встала серьезная задача — не только нейтрализовать действия вражеской агентуры в советском тылу и прифронтовой полосе, разоблачать засылаемых диверсантов и шпионов, но и взять инициативу в свои руки, обратить оружие, созданное противником, против него самого.

Радиоигры Лубянки

Победа советского народа в годы Великой Отечественной войны слагалась не только из героических подвигов на полях сражений, на заводах и фабриках в тылу, но и на фронтах «тайной войны». Война, развернувшаяся между спецслужбами Германии и Советского Союза, также приняла невиданные до этого масштабы.

Порой именно успехом или неуспехом на невидимых полях сражений определялась победа в той или иной стратегической операции на фронтах Великой Отечественной. Наряду с традиционными боевыми действиями на суше, на море и в воздухе разгорелась настоящая битва в радиоэфире.

Радиоигры [107] со спецслужбами противника были взяты на вооружение и советскими спецслужбами в лице НКВД и ГУКР «Смерш». В документах советской военной контрразведки такие специальные операции получили для обозначения заглавную литеру «Э», по первой букве слова «эфир».

При помощи радиоигр советской военной контрразведки в годы Великой Отечественной войны удалось решить следующие задачи: эффективно дезинформировать германскую разведку, оказывая тем самым большую помощь командованию Красной Армии на полях сражений; перехватывать каналы связи разведки противника со своей агентурой, заброшенной в советский тыл, и тем самым парализовать подрывную деятельность его агентуры в прифронтовой полосе и глубоком тылу; вызывать на нашу территорию агентов Абвера и СД с последующей нейтрализацией или перевербовкой; «подставлять» германской разведке наших агентов под видом содержателей явочных квартир или других лиц; внедрять своих агентов непосредственно в разведорганы противника, в том числе в школы по подготовке разведчиков-диверсантов и радистов; своевременно выявлять действующие в советском тылу резидентуры врага, созданные как в довоенный период, так и в годы войны; создавать необходимые условия для проведения контрразведывательной работы в выгодном для советской разведки направлении и др.

«Радиовойну» с германскими спецслужбами советская контрразведка активно начала в 1942 году. Первое время эту работу одновременно вели: 4-е Управление НКВД СССР под руководством П.А. Судоплатова, 1-й (немецкий) отдел 2-го Управления, возглавляемый П.П. Тимофеевым, в составе которого функционировало специальное отделение по радиоиграм (начальник — Н.М. Ендаков). Наряду с IV и II Управлениями НКВД СССР в радиоиграх с противником активное участие принимали и территориальные подразделения органов госбезопасности.

Первой работой, на страницах которой в документально-художественной форме отечественному читателю рассказано о радиоиграх советской контрразведки в 1942–1945 годах, стала книга почетного сотрудника госбезопасности полковника Дмитрия Петровича Тарасова. О первых организаторах радиоигр советской контрразведки Д.П. Тарасов писал: «Зачинателями радиоигр с использованием захваченных агентов-радистов разведывательных органов фашистской Германии, первопроходцами в этом важном деле, его организаторами являлись два замечательных, к великому сожалению, уже ушедших из жизни чекиста: начальник отдела центрального аппарата советской контрразведки генерал- майор (тогда майор госбезопасности с одним ромбом в петлицах) Петр Петрович Тимофеев и начальник отделения этого же отдела генерал-майор (тогда капитан госбезопасности с тремя шпалами в петлицах) Барышников Владимир Яковлевич… У Барышникова В.Я. было три заместителя, являвшиеся руководителями направлений. Одним из них, возглавлявшим направление, занимавшееся использованием захваченных вражеских агентов с рациями, был ныне покойный Ендаков Николай Михайлович, бывший особист авиации, носивший по привычке летную форму с двумя шпалами в петлицах.

В свои тридцать два года он заслужил репутацию бывалого человека, имевшего весомый опыт оперативной работы. Достаточно сказать, что уже в возрасте 27–28 лет (1936–1937) он занимал пост комиссара авиации республиканской армии в Испании… Первоначально в подчинении Ендакова Н.М. было два работника: автор этих строк — оперативный уполномоченный с тремя кубарями в петлицах, вскоре повышенный в должности до старшего оперуполномоченного, и оперативный уполномоченный Лебедев Иван Павлович… Летом 1942 года в связи с увеличением объема работы группу пополнил еще один работник — оперативный уполномоченный Григоренко Григорий Федорович, 24-летний украинец, только что зачисленный в центральный аппарат контрразведки» [108].