Неравный брак (СИ) - Фарова Ирина. Страница 18

— Тогда зачем все это?

— Развлекаюсь. Сказал же, что мне нравится играть. Нравится дразнить, но это не значит, что я правда хочу сделать то, о чем говорю. Не надо так остро на мои слова реагировать, — ответил Герман.

Он поудобнее устроился на кровати, полностью потеряв ко мне интерес. Я покосилась на него, но Герман продолжал спокойно лежать на кровати.

— Можно спать ложиться?

— Можно, — ответил он.

— И приставать не будешь?

— Не буду. Ложись спать.

Я легла. Накрылась одеялом. Вздохнула.

— Наверное это не правильно с моей стороны, — тихо сказала я.

— Чего это? Я вот думаю, а ты против не будешь, если у нас дома будет жить дочка волхов? Они же немного с прибабахом. Да и мой сынок дурной. А ты такая тихая. И у тебя как бы сын. Я же даже не учел твое мнение по этому вопросу.

— Мне показалось, что это важно для тебя и твоего клана. К тому же это твой сын.

— Он мог делать всякую дичь и подальше от нас.

— Я не против. Да и странно, что ты меня об этом спрашиваешь.

— А почему нет? Мы же теперь с тобой вместе в одной лодке плыть будем.

— Герман, а ты по ночам спишь?

— Сплю. И даже храплю изредка. А ты?

— Храплю ли я? Нет. Или я не замечала этого, — ответила я.

— Тогда проверим сегодня, — он забрался под одеяло. Нашел мою руку. Начал ее гладить в районе запястья.

— Ты правда не кусаешься?

— Я ни разу не укусил бывшую жену. Мне это не интересно. Да и вполне хватает звериной крови.

— А других кусал?

— Несколько раз, когда надо дело стояло между жизнью и смертью. Не моей. Я давно уже не держусь за года. Живу, потому что живется. Но вот женщин всегда было жалко.

— Получается, что ты бессмертный?

— Как показывает время — бессмертных не бывает. Мы живем до того момента, пока есть цель в жизни. Пока хочется вставать по утрам. Ну и можно истечь кровью от ранении, — ответил Герман.

— Ты давно живешь?

— Давно.

— Наверное, я много спрашиваю.

— Но нужно же нам друг с другом познакомиться. Так почему бы это не сделать в кровати? — весело спросил он.

— Может ты и прав.

— Я всегда прав, — ответил Герман. — Иди ко мне. Я хочу тебя всего лишь обнять.

— Можно последний вопрос?

— Хоть десять.

— А ты кого-нибудь любил? Из жен?

— Я без любви не женюсь. Без большой и чистой.

Я все же легла ему на плечо. Это получается, что он и меня любил? Чего-то в это не верилось.

— Теперь время моих вопросов. Но я их шепну на ушко. Вот к примеру…

Я чуть его не оттолкнула, но Герман меня держал довольно крепко.

— Нельзя такое спрашивать! — возмутилась я.

— Так это же вопрос! — рассмеялся Герман.

— Так такое не спрашивают!

— А… надо сразу делать! — рассмеялся Герман. Опять наклонился к моему уху, обдавая его горячим шепотом.

— Ты извращенец!

— Милая, я твой муж. Разве ты могла выбрать в мужья такого типа?

— Отец был прав!

— Родителей надо слушать. Но ты же их не слушала, вот и попалась ко мне в объятья, — тихо рассмеялся Герман. — Будешь теперь мои сказки слушать.

— Это не сказки, а пошлые мысли!

— Так жена не хочет целоваться, так пусть хоть слушает, что мы могли бы сделать после поцелуев, — целуя мою руку, ответил Генрих. — Так на чем я остановился?

— Может просто спать ляжем?

— Так спи. А я немного поболтаю.

Это была самая странная ночь в моей жизни. Вначале мы болтали. Точнее он говорил, а я слушала. Потом мне показалось, что Денис проснулся, поэтому я пошла его проверить. Герман увязался за мной. Я поправила у Дениса одеяла. Прикрыла дверь и столкнулась с Германом, который потащил меня на кухню. Там мы ели печенье. Запивали его соком. Герман достал откуда-то мед. И все это было таким простым и спокойным, что мне казалось это сном. О чем я и сказала Герману.

— Ну почему же. Я просто хочу на тебя произвести впечатлением. Потом привезу тебя в замок, а там ты станешь героиней сказки про сумасшедшего мужика, который привозил жен и запрещал им заходить в одну комнату.

— Почему?

— Так говорю, что он сумасшедший. Вместо того, чтоб жен любить и с ними развлекаться, то он их ел! — довольно резко сказал Генрих. И тут же улыбнулся.

— Все хочешь меня напугать?

— Кто знает, — хмыкнул он. Налил мне молока. — С тобой вполне неплохо делить бессонницу.

— Спасибо.

— За что? Пока я ничего не сделал. Так. Чешу свой эгоизм. Вот если бы ты согласилась хоть на одно мое предложение, что я тебе прошептал…

— Герман! — одернула его я. Он лишь рассмеялся.

На следующее утро я проснулась уставшей. Такое ощущение, что я даже не спала. Денис! Та мысль меня заставила поскорее одеться и заглянуть к нему в комнату. Но в комнате его не было. Быстро спустившись вниз, я нашла его в гостиной. Герман сидел рядом с ним и чего-то вместе с ним мастерил из бумаги.

— Мама. Ты долго спала! — сказал он. — А мы тут открытку мастерим.

— Здорово.

— Доброе утро, — сказал Герман. В его глазах мелькнули странные огоньки удовольствия.

— Почему меня не разбудили?

— Зачем? Ты так сладко спала, — продолжая мастерить открытку, сказал Герман.

Я растерялась. Даже на миг показалось, что я лишняя. Села напротив них. Герман объяснял Денису, как сложить бумагу таким образом. Чтоб при раскрытии открытии открытки, птичка словно бы вылетала из середины. Денис не понимал. Задавал какие-то вопросы. Герман терпеливо на них отвечал. Еще и улыбался. Когда они закончили делать открытку, то Денис подошел ко мне, чтоб показать результат. Открытка получилась красивой. Денис ее стал убирать в свою сумку, но тут у него вывались другие открытки, которые я ему отдала. Большая часть из них была от Германа. Герман вопросительно посмотрел на меня. Я смутилась. По законам приличия, мне надлежало их хранить в специальном альбоме, а не отдавать играться ребенку. Герман ничего на это не ответил.

— Предлагаю, сейчас мы поедим, а потом отправимся в гостиницу. Там заберем ваши вещи и поедем на вокзал, — предложил Герман.

— Как скажешь.

— Мало ли? Может у тебя есть какие-то другие планы.

— Нет.

На кухне никого не было. Для завтрака вначале надо было приготовить еду. Этим занялся Герман. Я предложила ему помощь, которую он охотно принял.

— Я удивлена, что ты умеешь готовить, — призналась я, мешая творог с яйцом. Герман тем временем перемалывал сахар в пудру.

— Потому что я помню еще те времена, когда слуги были у горстки людей. А простые смертные готовили сами, — ответил Герман. — Я же был простым смертным. Тогда, чтоб у тебя был завтрак, обед и ужин надо было жить с мамой или жениться. Но матушка меня выставила за порог, когда я окончил школу, чем я ей благодарен, а жениться не получилось. Не каждая женщина будет терпеть мужчину, который постоянно пропадал в экспедициях и появлялся дома лишь на пару месяцев. Вот и пришлось научиться готовить. Сейчас же многолетняя привычка дает о себе знать. К тому же я не хочу, чтоб кто-нибудь из обиженных слуг плюнул в мою кашу.

— А если слуг не обижать?

— Солнышко, как не старайся, но всегда найдется человек, который тебя не будет терпеть, — ответил Герман. — Денис, посмотри, кто там пришел. А то дверь хлопнула.

Денис поспешно убежал из кухни. Я с тревогой прислушалась.

— Там или Наташа с Владом вернулись или Патрик. Не надо переживать по каждому шороху.

Все, давай я буду творожники лепить, а ты поставь нам чайник, — велел Герман.

— А если это чужаки?

— Тогда Денис нам об этом расскажет.

— Для него и Патрик будет чужаком.

— Ульян, никто твоего парня не тронет. Будь попроще.

Денис вернулся на кухню с яблоком и большим леденцом. Доложил, что это вернулись хозяева дома и вновь убежал в гостиную. Наташа заглянула на кухню. Поздоровалась и пошла в комнату переодеваться.

— Мы на них тоже готовим?

— Сами справятся, — ответил Герман. Неожиданно прижал меня к себе и поцеловал.